Ленька-гимназист
Шрифт:
— Нет, что ты! Завалить бронепоезд — это же задача исключительной важности! Представляешь, сколько жизней наших мы спасем? Нет, запрет нам поставили именно рвать мост. А вот с косогора беляков спустить — это просто милое дело! Так что всё — рысью готовим акцию, и никаких гвоздей! Рассказывай, что для этого надо?
— Вы сначала скажите, есть ли взрывчатка. А то и нечего огород городить! — немного сердито ответил я.
— Взрывчатка будет. Несколько дней — и она у нас. Пуд динамита. Хватит?
— Наверно… — протянул я, пытаясь представить, сколько это в тротиловом эквиваленте, и не представил. Но, скорее всего, много.
Свиридов
— На такой «фейерверк», как ты задумал, хватит и десятой доли. Но кашу маслом не испортишь, правда ведь? А, Лёньк?
Тут он сделал паузу, и в глазах его мелькнула хитринка.
— В общем, я уже послал запрос. Куда надо. На пуд. Обещали прислать, и очень скоро!
— Запрос? Куда? — удивился я. — Разве у вас тут… есть связь с «Большой землей»? С красными?
— А ты как думал? — усмехнулся Свиридов. — Подполье на то и подполье, чтобы связи иметь. Есть у нас каналы. Не всегда надежные, но работают. Так что динамит будет. Партию хорошую обещали. Прямо с той стороны доставят.
— С той стороны? Через линию фронта? — я не поверил своим ушам. — Но как? Это же… невозможно! Там же бои идут, патрули, кордоны…
Свиридов свернул «козью ногу», не торопясь закурил и посмотрел на меня с лукавой усмешкой.
— Эх, Ленька, Ленька… Молод ты еще, многого не знаешь. Есть такая штука, называется ВИКЖЕЛДОР. Слыхал?
— ВИКЖЕЛДОР? Что-то знакомое… Кажется, железнодорожники какие-то? — произнёс я, хотя понятия не имел, что это такое.
— Точно! — кивнул Свиридов. — Всероссийский Исполнительный Комитет Железнодорожного союза. Организация, Ленька, посильнее многих правительств будет. Понимаешь, железные дороги — это кровеносная система войны. И для красных, и для белых. Без них — ни войска перебросить, ни снаряды подвезти, ни хлеб. А железнодорожники — народ особый, сплоченный. И ВИКЖЕЛДОР этот… он как бы над схваткой стоит. Он не за красных, и не за белых. Он — вроде бы за себя, за железную дорогу. Чтобы она работала, чтобы поезда ходили. И с ним считаются все — и Ленин, и Деникин. Потому что если ВИКЖЕЛДОР объявит забастовку — все встанет. Вся страна.
Я слушал, открыв рот. Такого я, конечно, не знал. В моем «послезнании» ВИКЖЕЛДОР никак не упоминался. А тут вон оно как, оказывается…
— Так вот, — продолжал Свиридов, видя мое изумление, — по железным дорогам пассажирские составы через линию фронта ходят более-менее свободно. Конечно, с проверками, с досмотрами, но ходят. И на этих поездах, Ленька, кто только не ездит! Главным образом, конечно, мешочники. Ты ж видел их на базаре? С мешками своими, туда-сюда мотаются, товары возят — соль, муку, мануфактуру, мыло… Что где достанут, то и везут, продают. На этом и живут. И красные их пропускают, и белые. Потому что без мешочников этих города совсем с голоду опухнут.
— Ну, мешочники… — протянул я. — А динамит-то при чем?
— А при том, Ленька, что вместе с этими мешочниками, под видом таких же вот бедолаг с мешками, ездят и наши курьеры, — Свиридов понизил голос. — Везет такой курьер мешок с картошкой или с тряпьем каким, а на дне мешка — самое ценное. Газеты подпольные, листовки, оружие… или вот, как сейчас — динамит. Вот так и доставляют. Риск, конечно, есть всегда. Могут и обыскать по-настоящему. Но пока… (тут он размашисто перекрестился) пока получается. Так что — ждем. Дня через три-четыре должен быть «груз». А там уж — наше дело, как его с умом использовать.
Я был поражен. Такая простая и одновременно
такая дерзкая схема! Использовать хаос гражданской войны, нужды враждующих сторон, чтобы провозить через линию фронта то, что поможет эту войну выиграть. Да, подпольщики — это действительно сила, если у них есть такие каналы.— Значит… скоро у нас будет динамит? — спросил я, все еще не до конца веря в реальность происходящего.
— Будет, Ленька, будет, — усмехнулся Свиридов. — А пока ждем — надо нам с тобой еще раз твой план обсудить. Место выбрать поточнее, время рассчитать. Чтобы уж наверняка. Такой шанс упускать нельзя. Этот «Дроздовец»… он им очень нужен. А мы его — под откос. Красиво будет! Ты, главное, машинку эту свою адскую подготовь. Что для этого нужно?
Итак, динамит, можно сказать, у подпольщиков имелся. Прочие мелочи тоже можно было раздобыть. А вот с источником тока для взрывателя была загвоздка. Нужен был небольшой, но достаточно мощный электрогенератор, способный дать надежную искру. Где такой взять в нашем разоренном войной городке?
Ответ был и прост и сложен одновременно. Телефонный аппарат! В нем же есть индуктор, который при вращении ручки вырабатывает электрический ток! Это же и есть тот самый генератор, который нам нужен!
Все телефоны, что я видел мельком в ревкоме, имели ручку портативного электрогенератора. Ее надо было сначала покрутить, а уж потом снимать трубку. Так что, вроде бы, все просто. Но был нюанс — телефонный аппарат — не сказать чтобы очень уж распространенная вещь в этом времени и в этом городе. Скажем так: в ближайшей лавке такое не купишь. Я долго ломал голову над этим вопросом, пока не вспомнил одну деталь. Когда-то, только-только попав в этот мир, я с Костиком лазил на виллу инженера Колодзейского, надеясь пристроить туда детей бедного бакалейщика Эрлиха. Вилла стояла на отшибе, в большом запущенном саду, и считалась необитаемой. Мы тогда нашли небольшой подкоп под забором, через который и проникали на территорию. И я точно помнил, что в кабинете на первом этаже, на массивном письменном столе, покрытом холщовым чехлом, стоял телефонный аппарат — тяжелый, черный, с блестящей никелированной трубкой и ручкой сбоку, которую нужно крутить для вызова.
Вечером я поделился своей идеей со Свиридовым.
— Иван Евграфович, а что если использовать телефонный аппарат? — спросил я. — В нем есть такая штука… индуктор называется. Крутишь ручку — он ток дает. Для взрывателя должно хватить.
Свиридов посмотрел на меня с удивлением, потом глаза его загорелись.
— Телефон? А ведь это мысль, Ленька! Точно! Я и забыл про них совсем. Только где ж его взять? На почте, на заводе и в Управе все под охраной.
— А я знаю одно место, — сказал я, понизив голос. — Вилла Колодзейского. Пустая стоит. И телефон там есть, я сам видел. И пролезть туда можно незаметно. Правда, сторож есть. Но он — старик.
Решено было действовать той же ночью. Комендантский час, патрули — все это делало вылазку крайне опасной, но другого выхода не было. Мы дождались глубокой ночи, когда город погрузился в тревожный сон, и, стараясь держаться в тени, пробрались к заброшенной вилле.
Подкоп под забором, к счастью, остался на месте, хотя и немного осыпался. Свиридов, кряжистый и плотный, попытался было пролезть первым, но застрял.
— Эх, не пролезу, Ленька, — проворчал он, отдуваясь. — Узко больно. Придется тебе одному. Справишься?