Лора
Шрифт:
С каждым ударом сердца стены музея все больше расплывались. Краски и свет плясали перед глазами, рисуя ее улицу, очертания ее дома. Голова отяжелела, как если бы Лора выпила целую бутылку вина.
– Ты… – Ее губы потеряли всякую чувствительность. – Ты… Это неправильно… Гил…
Она видела Гилберта в гостиной. Он включил старый проигрыватель и, подхватив метлу в качестве партнерши, исполнил несколько танцевальных па. Но, подойдя ближе, Лора заметила, что ноги пожилого мужчины не касаются пола.
– Гил? – Ревелер издал злой смешок. – Это так он себя называл?
Между тем образ Гилберта менялся
– Я видел ваше укрытие. – Голос Ревелера доносился откуда-то издалека. – Неудивительно, что ты ему доверяла. Должно быть, чувствовала себя как в гребаной сказке.
Лора чуть ли не согнулась в три погибели, когда ее захлестнула волна воспоминаний, пронизанных счастливой ложью.
– Нет, – вымолвила она. – Ты врешь…
Но…
Как получилось так, что Гил несколько часов пролежал в ту ночь на улице, и никто не услышал его отчаянных криков? И то, что он подвергся такому жестокому нападению в той небольшой, идиллического вида деревушке? Этим был потрясен даже доктор!
Гилберт никогда не расспрашивал Лору о ее ссадинах – ни тогда, ни потом. Не интересовался, почему она решила прийти ему на помощь. Он принял ее в свой дом. И оставил ей все после смерти.
После смерти, которая случилась всего за несколько месяцев до начала Агона.
Гермес, видимо, знал, что он – в облике Гилберта – в начале недели исчезнет и перенесется туда, где должен будет проходить очередной Агон. Знал, что может погибнуть, и Лоре останется только гадать, что случилось с Гилом.
Может быть, «смерть» его личины была проявлением доброты, но это только разозлило Лору еще больше. Он должен был сказать ей правду. Должен был открыться.
Лора слышала, как ее зовет Кастор, но не могла заставить себя обернуться. Тело не двигалось.
Это ложь.
Новый Дионис попросту обезумел. И теперь пребывал в своих фантазиях.
– Прекрати! – Лора схватилась за голову. – Я не хочу этого видеть!
Дом Гилберта исчез в яркой вспышке, и вернулись интерьеры музея, блеклые и плоские в сравнении с яркостью галлюцинации.
– Скажи мне, – донесся голос Ревелера. – Сколько зеленого бархата в том доме? У него всегда был дурной вкус.
Лора прижала ладонь ко рту.
– Я только хотел ему рассказать, зачем Рату понадобилась Эгида, но он, похоже, знал, иначе какого черта стал бы оберегать тебя? – продолжил Ревелер. – Я подумал, что он мог принести щит сюда – не для того, чтобы я отдал его Рату, а чтобы уничтожить его. Не понимаю, почему идиот не сделал этого сразу, не покончил с ним и с тобой!
– Потому что у меня его нет! – выкрикнула Лора. – Все это не имеет никакого смысла!
– Нет, маленькая засранка, – тихо прорычал он. – Что не имеет смысла, так это то, почему ты…
Теплые брызги ударили Лоре в лицо, когда Ревелер накренился вперед, падая в фонтан. Камень потемнел, омытый свежей кровью. Лора ошеломленно наблюдала, как стрела, пронзившая горло нового бога, всплыла вверх.
Массивное тело навалилось на Лору, сбивая ее с ног, когда с крыши дождем осколков
осыпалось стекло. Кастор тяжело дышал, его руки ощупали ее голову, шею, грудь в поисках раны.– Я в порядке… Кас, я…
Еще одна стрела разорвала воздух. Ее оперенный наконечник задел руку Лоры, прежде чем вонзиться в плитку пола.
Кастор потащил их обоих обратно, скрываясь за колоннами, окружавшими фонтан, пока они не оказались вне поля зрения тех, кто стрелял сквозь куполообразную крышу. Краем глаза она увидела, как Майлз побежал ко входу.
– Это Артемида? – выдохнула Лора, вытягивая шею вверх.
– «Львицы»! – крикнула Афина, метнув нож из своего укрытия за колонной. Охотница дернулась, уворачиваясь от лезвия – но не от дори, выпущенного Афиной следом. Ее тело рухнуло в вестибюль, и маска змеи треснула, ударяясь о мрамор.
Проигнорировав руку Кастора на своем плече, Лора наклонилась вперед: на крыше появились еще две фигуры в черном – одна из них указывала на Афину. Другая снова подняла лук, на этот раз целясь в сторону Кастора.
Кастор выбросил вверх заряд энергии, разрушая остатки купола. Обе «львицы» рухнули вниз. Натренированные, чтобы не кричать от боли, они не издали ни звука, когда переломали себе кости.
Сокрушительное чувство вины отразилось на его лице, и Кастор уже порывался броситься к ним, когда Лора оттащила его назад.
– Мне нужно исцелить их! – крикнул новый бог, выдергивая руку.
– Они этого не заслуживают. – Ярость бушевала в ее словах. – Пусть они умрут.
Потрясенный Кастор уставился на нее. А чего он ожидал?
– Ребята! – завопил Майлз. – Нам надо уходить!
Бросив на Лору последний взгляд, Кастор высвободился из ее хватки и метнулся через двор к охотницам. Лора помчалась бы за ним, если бы не глухой мучительный стон, настигший ее первым.
Ноги Ревелера отчаянно скользили по плитке в поиске опоры, пока он тщетно пытался выбраться из фонтана.
Они не пытались его убить. Эта догадка током пронзила ее. Это были леайны. Им нужно было вывести его из строя, но сохранить ему жизнь, чтобы сам Рат прикончил его.
С криком «Кастор!» Лора ринулась к новому Дионису. Новый бог обернулся на звук своего имени и выпустил одну из «львиц». Сияние вокруг нее померкло.
– Дура! – раздался рык Афины. – Остановись!
– Он жив! – схватив Ревелера за плечи, Лора рывком вытащила его наружу.
В глазах Ревелера застыл ужас. Его рука нащупала залитую кровью кожу, пытаясь зажать рану на горле. Каким-то чудом стрела не задела сонную артерию. Лора накрыла его руку своей, надавливая что есть сил, чтобы остановить кровотечение.
– Постарайся расслабиться, – умоляла его Лора.
Он покачал головой, обезумев от боли.
– Он… должен быть… отдан… должен… быть… отдан…
– Я не понимаю! – Лора пыталась разобрать его слова.
Афина отвела руку Лоры и приложила ладонь к ране. Кожа нового бога стала серой и липкой. Теперь Лора видела только страх на его лице. Афина смотрела на него отстраненным взглядом.
– Кас! – снова позвала Лора. Новый бог был в нескольких шагах от них, шаги его казались неестественно замедленными. Лора вернулась к Ревелеру, повторяя: – Держись… сейчас…