Лора

Раздался хруст – Афина свернула ему шею.

– Зачем ты это сделала?! – Лора задыхалась от потрясения.

Богиня поднялась, вытирая окровавленные пальцы о небесно-голубую тунику нового бога.

– Его уже было не спасти. Ты бы хотела, чтобы убийца обрел силу? Или сама бы хотела ее взять?

Нет, она бы этого не сделала.

– Я мог бы спасти его! – в ярости крикнул Кастор.

– Этот глупец и не собирался нам помогать, – бросила богиня. – Лучше пусть умрет от моей милосердной руки, чем от руки врага.

– Он вообще не должен был умирать!

По крыше снова загрохотали шаги. Лора подняла голову, отслеживая их взглядом, когда звуки быстро переместились к углу здания.

– Что, еще один стрелок? – спросил Майлз.

Логика подсказывала и другие варианты. А что, если вовсе не «львицы» стреляли в Ревелера?

Может, это был сам Рат.

Лора бросилась к выходу и, не обращая внимания на испуганный крик Майлза, выбила палку из дверных ручек.

Лора выскочила на улицу с такой скоростью, что ее ноги заскользили по тротуару. С крыши по стене спускалась темная фигура. Преодолев последние полтора метра, охотник тяжело приземлился на траву. Но это был не Рат. Когда человек повернулся, в лунном свете блеснула его змеиная маска. Он взобрался на строительный забор и спрыгнул на 70-ю улицу.

Лора рванула за ним.

– Лора! – звал ее Кастор. – Подожди!

Она не могла. Уже нет.

В тусклом свете занимавшегося рассвета тень охотника удалялась на запад: вот он перебежал Пятую авеню, перепрыгнул низкую каменную ограду, обозначавшую границу Центрального парка.

Цепляясь за камни, Лора скатилась за ним. Парк закрывался на ночь, но уличные фонари горели. Если охотник надеялся оторваться от нее здесь, в парке ее детства, его постигнет глубокое разочарование.

– Вот и хорошо, – пробормотала Лора, – давай, беги дальше.

Она последовала бы за ним куда угодно, даже на край города, и он привел бы ее туда, где прячется Рат.

Гил…

Нет, все в порядке. Лора решила, что теперь будет смотреть только вперед и не станет оглядываться. Боль, если ее не признавать, отпустит, уйдет, как и все остальное. Обязательно. На этот раз, в кои-то веки, злость послужит на пользу, заставляя двигаться дальше.

«Не потеряна, – подумала она. – Но и не свободна».

Лора чувствовала не только злость, но и унижение тоже: все это время она верила, что недосягаема для богов, что наконец-то контролирует свою жизнь.

Оказалось, что все это не по-настоящему.

Ни любовь, которую она обрела в доме Гилберта, ни надежда, ни даже те чудесные дни. Лора сознательно ничего не изменила в таунхаусе, не поменяла местами ни одну вещицу. Она чувствовала, что обязана сохранить память Гилберта, но на самом деле создала еще одно святилище для бога.

Наверняка он смеялся над ней каждый божий день.

«Когда строишь новую жизнь, лучшую жизнь, – говорил ей Гил, – не можешь не смотреть вперед. И однажды вдруг обнаруживаешь, что больше не тянет вернуться назад, к тому, что давно потеряно».

Гермес. Гермес сказал ей эти слова. И для чего? Чтобы когда-нибудь она отдала ему Эгиду?

Впервые за семь лет при мысли о щите она не впала в ступор, как это обычно бывало. Наоборот, Лора представила себе, как держит его – как кожаный ремень сжимает ее руку, как урчание заключенной в нем силы ласкает слух…

Она могла бы все это испытать. Могла забрать то, что принадлежит ей по праву. Если Агон не отпускает ее, она побьет своих врагов их же оружием, прежде чем они снова сломают ее.

Лора пошлет Рату и его приспешникам такое послание, что смолчать они уже не смогут.

«Куда ты ползешь, змееныш? – подумала она, наблюдая, как охотник мчится сквозь деревья пустынного парка. – В какую нору возвращаешься?»

И скоро Лора получила ответ.

Держась подальше от прогулочных тропинок, охотник мчался скачками по травянистым холмам и петлял между игровыми площадками и статуями. Но вдруг он замедлил шаг, приближаясь к Моллу^[58].

Вдоль широкого бульвара были высажены темные вязы, между фонарями выстроились парковые скамейки. Лора затаилась за деревом, но преследуемый остановился в центре дорожки. Поджидая ее.

Охотник поднял маску.

– Давай, Мелора, – произнес Белен Кадму. – Выходи, сыграем.

30

Волна адреналина, горячая и сладкая, захлестнула ее.

Белен унаследовал от отца высокомерие. Непринужденную, бесстрашную позу. Самодовольную улыбку властителя, которого никогда не сбрасывали с трона. Даже будучи незаконнорожденным, Белен пользовался некоторым уважением как единственный ребенок Аристоса Кадму.

Даже бoльшим уважением, чем когда-либо оказывали Лоре, рожденной женщиной.

Белен отбросил арбалет в сторону, но вытащил длинный кинжал из ножен, пристегнутых к внутренней стороне предплечья. Лора сжала собственный клинок, быстро оценивая противника. Лора была высокого роста, но он еще выше. Драка на коротких клинках дала бы ему преимущество – Белену было бы проще ее достать.

Но в ней было больше ярости. Белен казался настоящим подарком судьбы. Оставить в парке бездыханное тело молодого человека – лучшего послания Рату и не придумать.

Лора вышла из тени.

– Не возражаю, придурок, любитель дешевых эффектов.

– Так вот как ты приветствуешь своего старого приятеля после стольких лет? – поддразнил ее он.

– В последний раз, когда я тебя видела, ты сидел у ног своего отца, как послушный щенок. – Лора окинула его быстрым взглядом с головы до ног. – Похоже, ничего не изменилось.

– Ты всегда была слишком разговорчива для женщины, – заметил Белен, наблюдая, как она перепрыгивает через ограждение.

– Я-то вообще впервые слышу, как ты подал голос, – парировала Лора. – Что, папочка ослабил поводок?

– Он мой отец и господин, – заявил Белен. – Откуда тебе знать, что это такое. У тебя же нет ни того, ни другого.

Пропустив колкость мимо ушей, Лора начала кружить возле него.

– Что скажет твой отец и господин, узнав, что тебе не удалось убить ни одного из трех богов в том музее?

– Моей целью был не Ревелер. – Белен впился в нее пристальным взглядом. – Я пришел за тобой.

Лора постаралась ничем не выдать своего изумления.

– Я польщена.