Любовь хранит нас

— Что родители попросили? — прищуриваюсь и приближаюсь, якобы с угрозой, к ней поближе.

— Они очень волнуются за вас, — она заглядывает мне через плечо.

Я делаю зеркальный жест и быстро оборачиваюсь. Вот же ублюдок! Серый стоит с прикрытым — слава яйцам — животом, опершись о входной дверной косяк. В зубах по-прежнему застывшая сигарета, а в руках все та же чашка с парующим элитным чаем.

— Волнуются за нас? За нас, с Сергеем? Ты в своем уме, Климова? Мы — не дети, нам по тридцатнику скоро. Серега живет здесь уже несколько лет и никаких проблем, а я приехал в гости и…

— Слишком загостился, — шепчет и прячется за меня от младшенького брата, — Алеша…

Что, блядь, за дела?

— Леха, пригласи деву к нам — хочу с ней познакомиться поближе. Я, правда, еще за бывший женский пол с нашим государством не рассчитался. Хер с этим! Пойми, родной, мне не хотелось бы паскудить свой вновь разбитый сад свежим земляным холмом. Поэтому… Хоум суит хоум, май дарлинг! Велком, как говорится! Хали-гали! Заходи, сестра, смелее порог переступай, доставай свой самовар и засушенный в дороге тульский пряник.

Да чтоб меня! Я оборачиваюсь и окатываю младшего очень гневным взглядом, затем раскатисто рычу:

— Зайди в дом и не возникай там! Серж, рот закрой!

Серый хмыкает, демонстративно, как аристократ, пальчиком отстреливает на хрен сигарету и, напевая, что-то типа «Ай лав ю» на старый ретро-мотив, диско-виляющей походкой заходит внутрь.

— Оля…

— Я, наверное, уеду. Извините. Это досадная ошибка. Я же говорила, что ничего не выйдет. Я просто не смогу, — как будто разговаривает сама с собой и слепо ищет ручку чемодана.

Этого еще только не хватало! Перехватываю намерение, сжимаю ее руку и тяну нас в дом.

— Алексей, — шепчет, в то же время ногами шустро перебирает. — Алексей, пожалуйста, Алеша, — начинает хныкать, — я за тобой не успеваю.

Дорожка скользкая, а ножки неустойчивые и нервы женские, по-моему, уже слегка расшатаны — Климова поскальзывается, вытягивается, подбивает меня и вместе с собой укладывает в нападавший за ночь колючий снег.

— М-м-м! Твою мать! Что ж ты, Оля!

Мы слишком близко. Я — на спине и на земле, она с расставленными ногами лежит на мне, и мы с ней, как говорится, в весьма парадоксальной и щекотливой ситуации. Приплыли! Зашибись, ребята! Сейчас Серега что-то словесно-пошлое нам еще до кучи сверху нахлобучит.

— Извини, Алеша. Ой, извините меня, — щекочет воздухом и шустренько стрекочет.

Я отворачиваюсь — стараюсь не смотреть в красивое лицо. Мы опять на «Вы» или она не знает, как теперь себя вести? Ну, после всего, что между нами было.

— Ты хорошо потяжелела, Климова. Встань с меня.

— Сейчас-сейчас, одну минуту.

Она упирается руками по обеим сторонам от моих плеч и совершает жалкое подобие на отжимание. Да уж, с физическими упражнениями у нее однозначная двойка, но, пожалуй, с некоторым плюсом — сиськи, задница и тоненькая талия. Сука! Прикрываю глаза и прикусываю губы. Она давит животом мне в пах, а там не знаю на кого стояк — то ли на нее, то ли на всю эту долбаную ситуацию в целом.

— Слезай с меня, — шиплю. — Климова! Кому сказал! Слезай немедленно…

Она смешно и странно подлетает и сильно приземляется спиной, но, слава Богу, на Серегу.

— Я помог, — заглядывает через нее, лыбится мне и еще сильнее к своей груди прижимает Ольгу. — М-м-м, мне, кажется, немного повезло! Да чего я скромничаю? Нормально и вошло, м-м-м, неплохо!

Его рука лежит на женском животе, а морда что-то пошленькое шепчет в ухо? Я его сейчас убью и меня за это точно оправдают.

— Леха у нас не очень воспитанный чурбан — так специфически проявляются недостатки заоблачной родительской любви и чрезмерной материнской ласки. Мы не представлены друг другу. Я — Сергей, Сережа, Серж, младший братик Леши. А Вас как зовут, красотка?

Она пытается к нему повернуться, но ничего путного, естественно, не выходит.

— Оля, — тихо произносит. — Я — Оля.

Климова изображает чудной змеиный танец в лапах брата — выкручивается и ногами шустро семенит, а сучий сын Сереженька подленько хихикает.

— Тшш, тшш, что за дела? Спокойно мисс, я не обижу. Ха! Оля-я-я-я. Очень кругленькое имя — ты, детка, не находишь? Я буду звать тебя «кружок» или «кружка». Лады? Леш, возражения имеются? Обсудим все на берегу, пока не стало поздно.

Да хоть горшком! Отвянь ты от меня, Серега. Пожимаю плечами и закатываю глаза. Да уж! С этой непримиримой парой будет весело. Младший, наконец-то, разворачивает ее к себе лицом, немного отстраняясь, изучающе рассматривает.

— А ты вроде даже ничего! Такая хмурая, но стильная девчонка. Смазливая мордашка. Сразу видно, кругленькая — наша. Средневековье и суровая инквизиция не коснулись, все там, где надо, на своих местах, — легко щипает Климову за щечку.

Вот урод!

— Серый, — рявкаю, — руки убери и рот закрой.

— Как скажешь, Леха! Сестричка, давай-ка легкой поступью и в милый дом. Быра-быра. Тут как-то холодно. Леш, заканчивай ломаться.

В твое запущенное жилище — так правильнее. Скольжу и неуверенно шагаю за славной парой. Ловлю неосторожно несколько раз беспокойно оглядывающуюся Климову. Иду-иду, не переживай! Чего ты так волнуешься?

— Так я вообще не понял, — брат предлагает ей услуги в раздевании, — какими тут судьбами? Как нашла? А чего в дверь не позвонила?

— Ваши родители порекомендовали. Вы извините, Сергей, но я не знаю, — вскидывает на меня свой беспокойный взгляд. — Так получилось…

— О, твою мать! — как от заразной отклоняется. — Дальше не надо, не продолжай.

Я выдыхаю, а он мгновенно затыкается.

— Доброе утро…

Голые ноги в желто-зеленых синяках, мужская помятая рубашка, спущенная с одного плеча, заброшенное орлиное гнездо на голове, размазанная тушь, люминесцентная помада и шустро бегающий взгляд:

— Детка, маленькая, а ты уже проснулась? Сладенькая, ты очень поздно. Но-но, не куксись, рыбонька. Пора домой, пора, моя крошечка! Дзынь-дзынь, пора на работу. Сейчас-сейчас отблагодарю за оказанные услуги.

— Где я? — девица широко зевает и обводит взглядом окружение. — Хэллоу! — машет Ольге рукой и долбано пускает слюни.

Климова непроизвольно вжимается в меня, хватается за ногу и вполоборота шепчет:

— Здесь какой-то притон? Вы все под кайфом? Кто эта девушка, Алеша?

Да кабы я знал! Это не мое богатство, а Сережино.

— Почему сразу притон, кружок? Это творческая мастерская, музыкальный дом-салон! А я — художник, импровизатор…

Дебил ты, Серый! Эпатирующий общественность мудак — ни больше ни меньше.