Маг теневой империи

— Что это?! — крикнул кто-то из магов на трибунах.

— Они… они не люди!

— Они нас обманывали!

Гул нарастал, как волна перед штормом. Я стоял в центре арены, сжимая артефакт в руке, и чувствовал, как магия вокруг меня меняется. Она больше не текла по каналам, проложенным Советом. Она была свободной. Живой.

И маги это почувствовали.

Освобождение

Первым поднялся старый маг в синих одеждах — преподаватель Академии, один из тех, кто учил нас «правильному» использованию магии. Его руки дрожали, но не от страха, а от ярости.

— Вы… вы все это время контролировали нас? — его голос гремел, усиленный заклинанием, которое теперь работало без привычного сопротивления. — Вы брали с нас налог за каждое заклинание? За каждую искру магии?

Совет молчал. Их фигуры корчились, сливаясь с тенью, но она уже не подчинялась им. Она пожирала их, как огонь пожирает сухую бумагу.

— Отвечайте! — крикнула молодая женщина в мантии боевого мага. Ее руки вспыхнули пламенем — но теперь это было её пламя, чистое, без привычного привкуса чужой воли. — По какому праву?!

Толпа закипела. Маги вскакивали с мест, их голоса сливались в единый рев. Кто-то уже спускался на арену, кто-то заряжал заклинания — но не против нас. Против тех, кто годами правил ими из тени.

Изначальный

Тень за спинами Совета дрогнула. Ее очертания стали четче, и я увидел — нет, почувствовал — что она смотрит на меня.

— Ты думал, что освободил их? — голос звучал у меня в голове, холодный, как лед. — Ты лишь отдал их мне.

Я стиснул зубы.

— Нет. Я показал им правду.

Тень рассмеялась.

— Правду? Они не готовы к правде. Они испугаются. Они начнут убивать друг друга за крохи силы. И тогда…

Ее форма дрогнула, и вдруг она рванулась вперед — не к магу, не к Совету, а к артефакту у меня в руке.

Я едва успел отпрыгнуть.

— Алекс! — крикнул Элиас, но я уже знал, что делать.

Я поднял артефакт и раздавил его.

Разрыв

Мир взорвался белым светом.

Артефакт рассыпался в пыль, но не просто так — он выпустил то, что было внутри. Волну чистого, нефильтрованного магического ядра. Оно ударило по тени, отбрасывая ее назад, и в тот же миг связь между Советом и Изначальным разорвалась.

Серые мантии рухнули на землю, как тряпичные куклы.

А тень…

Она не исчезла.

Она рассмеялась.

— Это только начало, Алекс. Ты не понимаешь, что сделал.

И тогда она растворилась в воздухе, оставив после себя лишь шепот:

— Мы встретимся снова.

Революция

Тишина.

Потом — гул.

Потом — крики.

Маги на трибунах очнулись от шока и начали спускаться на арену. Одни — к телам Совета, другие — к нам. Их лица были искажены яростью, страхом, непониманием.

— Что это было?! — кричал седобородый маг, хватая меня за плащ. — Кто они?!

— Почему мы не чувствовали этого раньше?!

— Они воровали нашу магию?!

Я не ответил. Потому что ответ был очевиден.

— Вы сами видели, — сказал я, и мой голос, усиленный магией, прокатился по арене. — Совет Девяти никогда не правил Империей. Они служили ему. Тени. Изначальному.

— А магия? — кто-то выкрикнул.

— Теперь она ваша.

Толпа замерла.

Потом начался хаос.

Последствия

Кто-то требовал казнить остатки Совета. Кто-то кричал, что это провокация. Кто-то уже пытался применить магию — и удивлялся, что теперь она подчиняется ему полностью.

— Они нас ослабили… — пробормотал старый алхимик, разглядывая свои руки. — Все эти годы… мы использовали лишь часть силы.

— А остальное забирал Совет, — добавила женщина-маг.

— Нет, — я поднял руку. — Не Совет. Тот, кто стоял за ним.

Толпа снова затихла.

— И что теперь? — спросил кто-то.

Я улыбнулся.

— Теперь вы свободны.

Мы ушли с арены под рев толпы. Не в страхе. Не в панике.

В ярости.

Маги больше не верили Совету. Они больше не верили Империи. Они знали правду.

А правда — это первая искра революции.

Кот прыгнул мне на плечо, его глаза сверкали.

— Ну что, гений? Доволен?

Я посмотрел на небо. Где-то вдали, за горизонтом, тьма шептала мое имя.

Но теперь я знал, как с ней бороться.

* * *

Тишина после разрыва связи с Изначальным длилась всего мгновение. Воздух был густым, пропитанным запахом озона и чем-то еще — сладковатым, гнилостным, как разлагающаяся магия. Я стоял среди обломков арены, сжимая в кулаке осколки артефакта, чувствуя, как их острые края впиваются в ладонь. Кровь капала на камень, но я даже не моргнул.

Потому что передо мной шевельнулись тела Совета Девяти.

Они лежали там, где упали — серые мантии раскиданы, как тряпки, капюшоны спали, обнажая лица. Пустые лица. Ни глаз, ни рта, ни даже намека на черты — только гладкая, бледная кожа, будто кто-то стер их личности начисто.

И вдруг — дернулся палец.

Я замер.

— Алекс… — позади меня прошептал Элиас, но я не обернулся. Мое внимание было приковано к одному из тел — тому, что ближе всего. Его рука медленно сжалась в кулак, костяшки побелели от напряжения.

— Это невозможно, — прошипел Гаррет, отступая. — Мы разорвали связь!

— Нет, — сказал кот, шерсть на его загривке встала дыбом. — Мы разорвали их связь. Но не его.

И тогда они начали подниматься.

Не как живые. Не как мертвые. Как марионетки.

Их движения были резкими, угловатыми, будто кто-то дергал за невидимые нити. Один за другим, они вставали на колени, потом на ноги, их головы неестественно запрокидывались назад.

И из их ртов полезли золотые нити.

Сначала тонкие, как паутина. Потом толще, гуще, сплетаясь между собой, образуя мерцающую сеть. Они вились в воздухе, извиваясь, как змеи, и я почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод.

— Это не Совет, — прошептал я.

— Тогда что?! — Ирма выхватила кинжал, но ее рука дрожала.

Я не успел ответить.

Потому что нити слились воедино.

Они сплелись в огромную, колеблющуюся массу, поднимающуюся над телами. Формы не было — только мерцающее, пульсирующее скопление золотых волокон, медленно принимающее очертания.

Сначала — руки. Длинные, тонкие, с слишком многими суставами.

Потом — голова. Без лица. Без глаз. Только гладкая поверхность, на которой проступали тени — словно кто-то пытался слепить черты и не смог.