Магия жизни

Проходила мимо одной камеры за другой. Были ли они пусты, или там были узники, я не видела. Рассмотреть в темноте было сложно, да я и не пыталась. Чувствовала нервозность в этой гнетущей атмосфере. Органы чувств ловили запах сырости, плесени и тоски. Это было намного хуже, чем моя камера в Троксе. Удивительно, но никто из стражников не останавливал нас, и мы спокойно дошли до камеры, на которую мне рукой указал Карвиш.

– Мы на месте. Я отойду, чтобы не мешать. Когда закончите, позови меня.

Я встала перед решеткой и вгляделась, ища узницу.

– Айса Ортис, вы здесь? – спросила я и вздрогнула, когда услышала ответ из темноты.

– Предлагаю не тратить время на титулы и светский пафос, Элизабет. Мне сказали, что так тебя по-настоящему зовут.

Девушка подошла к решетке, и светильники позволили выхватить ее лицо из тьмы. Уставшая, но спокойная. А я не знала, с чего начать разговор. С самого начала я не была этой айсе соперницей, всю эту кашу заварил Максур.

– Я хотела сказать, Элизабет, что не собиралась тебя убивать. Цель была в другом – я хотела лишить тебя магии.

– Что? Но зачем.

– Когда-то меня тоже ее лишили. Я не знаю, за что. Но никто не стал разбираться, все просто приняли как данность. Я потеряла все! Все! Я люблю Максура, а он отказался от меня из-за чего? Из-за дара? – девушка почти кричала.

– Но я же не виновата в том, что твой дар исчез.

В попытке успокоиться Натали металась туда-сюда, и я почти не видела ее, когда она пропадала в тени своей камеры. Интересно, а почему в камере нет ни одного светильника? Это особый способ деморализации арестантов?

– Да, я знаю. Но я подумала, что, если еще раз случится подобное, все поймут, что магию можно отобрать. Про меня тоже начнут говорить. Ведьма сказала, что это возможно, что ритуал по лишению мага силы существует, и она его знает. А вот как вернуть – у нее знаний нет.

– И что же ты сделала?

– Ведьма дала мне несколько драгоценных камней, заговоренных на твое имя. Мы подкупили швей, они украсили твое платье ими. Все должно было быть незаметно. Ты ничего не должна была почувствовать. Просто уже не смогла бы обратиться к своей магии никогда. И король не одобрил бы ваш с Максуром брак. И… все. Но даже это у меня не получилось. – Натали вновь заплакала.

Мне не хотелось ее жалеть. Она плачет, что не отобрала у меня магию? Не могу ей в этом посочувствовать. Внезапная мысль заставила задать вопрос:

– Погоди, так это не ты испортила мне упряжь на охоте?

– Я? Упряжь? Ты о чем? О том, как ты упала с лошади? Зачем мне это? Чтобы Максур тебя на руках носил? Нет, это не я.

Я задумалась. Наверное, это все же случайность. А если нет? Но как-то слишком много желающих мне навредить в таком случае. Чем и кого могла заинтересовать моя особа, кроме этой ревнивой женщины? Слишком много вопросов.

– Что ты хочешь от меня? – глядя в лицо прижавшейся к решетке девушке, прямо спросила я.

Она подняла на меня глаза и ответила:

– Я просто хотела сказать, что не убийца. И чтобы ты сказала это ему, – она закрыла глаза и прошептала:

– Мне он не поверит.

– С чего ты решила, что поверит мне? Да и я уже не рядом с ним, меня забрали к себе имперцы.

– Я видела, кто тебя нес на руках на балу. Он так смотрел. Когда-то и Карвиш так на меня смотрел. Он и сейчас смотрит. Но так, словно и любит, и ненавидит одновременно. Проклятая магия! Проклятая судьба!

Я вздрогнула. Для ширтадки, она высказывала слишком крамольные мысли.

– Обещай, что объяснишь ему.

– Послушай, я, конечно, скажу, если представится возможность. Но все это как-то абсурдно. Тебя не казнят, убийства не было. Здесь не Карвишу надо истории рассказывать, а с королем общаться.

– Ты подданная Морон. Меня могут казнить хотя бы для того, чтобы сохранить лицо перед вашей Империей.

Я поморщилась. Политика!

– И, кроме того, – тяжело вздохнула она, – ты – маг жизни. Я знала, на что иду, какой это риск – забирать у тебя дар. И поплатилась. Будет суд… Но я не надеюсь особо ни на что. Даже отец не может помочь.

И все же меня пронзило внезапной жалостью к Натали Ортис.

– А когда суд?

– Я не знаю. Сначала допросы. Думаю, они ищут ведьму и швей. Я не рассказываю ничего. Отвечать нужно мне одной. Только я виновата.

– Я бы… – начала я спорить с Натали, но не договорила, так как в коридоре раздался громкий голос:

– Какая еще посетительница? Кто здесь?

Я обернулась и увидела перед собой роскошно одетую особу. Расшитое золотом розовое платье и драгоценности выдавали в ней богачку, а вот царственная осанка и надменный взгляд – аристократическое происхождение. Но все оказалось еще хуже.

– Я – принцесса Ширтада, ее высочество Висаль. Кто вы? Назовитесь!

Что? Принцесса? Здесь? Я поклонилась и представилась:

– Элизабет Веррона, поданная Империи Морон, наследная герцогиня.

– Рина Элизабет? Это вы! Как удивительно, что мы вот так встретились!

И куда только девалась ее надменность? В глазах принцессы сейчас плескалось какое-то неизмеримое любопытство, восхищение и восторг. Я аж попятилась. Чем вызвана эта буря эмоций? Именно этот момент выбрал Райан, чтобы появиться и раскланяться с Висаль, пытаясь объяснить причину нашего присутствия. Мы стояли в тесном мрачном коридоре возле камеры, как будто встретились случайно на прогулке в городском парке. Сюрреализм ситуации усиливался еще тем фактом, что одна из нас вообще-то была узницей.

Натали, кстати, молча смотрела на нас троих, по ее лицу сложно было понять эмоции. И все же именно она вернула нас на землю, спросив с поклоном:

– Ваше высочество, здравствуйте! Чем обязана вашему визиту?

Мы втроем резко развернулись к камере, а принцесса ответила:

– Я хочу разобраться в этой истории. Год назад, когда обнаружилась ваша внезапная утеря магии, брат запретил мне вмешиваться, и как сестре, и как магу жизни. Но сейчас мне нужно понять, что происходит. Хм, и как удачно, что сейчас тут почти все участники драмы. Только вместо главного виновника – его брат. Где асури-старший?

Я наблюдала за Висаль и размышляла, есть ли между нами сходство. Общий дар должен где-то проявиться. Принцесса была невысокой яркой блондинкой, на полголовы ниже меня, хотя и я не относилась к рослым женщинам. Цвет глаз и остальные частности в подвальном сумраке было сложно разглядеть. Внешностью мы разные, но, может, характером?

– Брат был на допросе, насколько я знаю, – ответил Райан.

Принцесса повернулась к Натали и сказала:

– Я хочу услышать правдивую историю. Мой дар требует справедливости.