Мари-Клэръ
Шрифт:
У ней не было прежней рзвости молодой послушницы, но она все-же осталась веселой и насмшливой.
Каждый вечеръ мы сходились въ нашей комнат. Она вызывала у меня смхъ нсколькими забавными замчаніями на счетъ того, что произошло днемъ.
Иногда случалось, что мой смхъ кончался горькими рыданьями; тогда она, сложивъ руки, какъ у святыхъ, говорила, поднявъ глаза вверхъ:
— О, какъ бы я хотла, чтобы Ваша печаль прошла!
Затмъ она становилась на колни молиться, и я часто засыпала прежде, чмъ она кончала молитву.
Кухонная работа была для меня очень тяжелой. Я помогала
Большую часть работы длала она; она была сильна, какъ мужчина, и всегда готова услужить. Какъ только она видла, что я устала, она усаживала меня на стулъ и говорила съ покровительственной улыбкой:
— Отдыхай.
Въ первые же дни моего прихода, она напомнила мн, какъ трудно ей было учить катехизисъ. Она не забыла, что одно время я цлыя перемны проводила съ ней и помогала ей заучивать. И теперь она рада дать мн отдохнуть нсколько минутъ.
Вероник было поручено приготовлять овощи и принимать изъ мясной мясо.
Она стояла, неподвижная и надутая, около всовъ, на которые мальчики изъ лавки клали мясо.
Она часто спорила съ ними, находя, что куски отрзаны слишкомъ большіе или слишкомъ маленькіе.
— Кончилось тмъ, что они стали говорить ей дерзости, и сестра Дэзирэ поручила мн, вмсто нея, принимать мясо.
— Она тмъ не мене пришла на слдующій день къ всамъ, но я уже была тамъ съ сестрой Дэзирэ, которая объясняла мн, какъ нужно взвшивать.
Какъ-то разъ утромъ одинъ изъ мясниковъ съ изумленіемъ вскрикнулъ, назвавъ меня по имени. Сестра Дэзирэ подошла, а я съ удивленіемъ посмотрла на мальчика: это былъ новый мясникъ, но не прошло и нсколькихъ минуть, какъ я его узнала: это былъ старшій изъ дтей Ивана-Рыжаго. Онъ подошелъ ко мн, обрадованный встрчей, и сталъ разсказывать о своихъ родителяхъ, которые получили хорошее мсто въ замк „Потерянный Бродъ“. Онъ самъ не любилъ полевыхъ работъ и поступилъ къ мяснику въ городъ. Онъ тутъ же прибавилъ, что Потерянный Бродъ находится рядомъ съ Вилльвьеемъ и спросилъ, знаю ли я его. Я утвердительно кивнула головой. Затмъ онъ сообщилъ, что уже нсколько мсяцевъ, какъ его родители поселились тамъ и что на прошлой недл въ замк былъ большой праздникъ по случаю свадьбы г. Анри Дэлуа… Я слышала, что онъ еще что-то говорилъ, но не уловила смысла… и вдругъ яркій свтъ кухни смнился тьмой, я почувствовала, какъ полъ уходитъ изъ подъ ногъ и я лечу въ какую-то бездну…
Я сознавала еще, какъ сестра Дэзирэ подбжала на помощь ко мн, но уже какое-то чудовище впилось мн въ грудь, и изъ нея вырывался крикъ, отъ котораго мн становилось больно.
Это было какое-то ужасное рыданіе, которое подкатывалось къ горлу и останавливалось.
Затмъ я снова увидла свтъ и узнала склонившіяся надо мной лица сестры Дэзирэ и Мелани. Об он улыбались одной и той же безпокойной улыбкой, и въ эту минуту широкое лицо Мелани становилось похожимъ на тонкое блдное лицо сестры Дэзирэ.
Я сла на кровати, удивляясь, что лежу въ постели днемъ, но я не вставала: я вспомнила о томъ, что сказалъ сынъ Ивана-Рыжаго, и въ теченіе долгихъ часовъ я старалась подавить мою боль. Когда вечеромъ сестра Дэзирэ пришла спать, она сла ко мн на кровать, сложила на груди руки, какъ
у святыхъ, и сказала:— Разскажите мн о своемъ гор.
Я стала разсказывать. И съ каждымъ произнесеннымъ словомъ, какъ будто уходила частица моего горя.
Когда я кончила, сестра поднялась, взяла „Подражаніе Христу“ и стала читать вслухъ. Она читала мягкимъ голосомъ, въ которомъ звучала покорность, нкоторыя слова она растягивала и они звучали, какъ замирающій стонъ.
Въ послдующіе дни я снова видла сына Ивана-Рыжаго и, пока онъ разсказывалъ, какъ счастливы его родители, какъ добръ къ нимь ихъ новый хозяинъ, передо мной проносился домъ на холм съ его цвтущимъ садомъ, съ источникомъ и ручейкомъ, который, прячась въ кустахъ дрока, сбгалъ въ рку…
Я часто говорила дома съ сестрой Дэзирэ, она сосредоточенно слушала меня; съ моихъ словъ она знала вс уголки въ немъ и какъ-то вечеромъ, когда она задумчиво молчала, я спросила, о чемъ она думаетъ, она отвтила смотря вдаль:
— Лто кончается, и я думаю, что деревья сада увшаны плодами теперь…
Въ сентябрь много монахинь пришло къ настоятельниц.
Привратница Красивое-Око оповщала объ ихъ приход звонкомъ…
Вероника каждый разъ выскакивала, чтобы узнать кто пришелъ, и каждую знакомую монахиню она, зло вышучивала. Подъ вечеръ раздался еще звонокъ; Вероника, стоявшая въ дверяхъ, крикнула:
— Ну, вотъ ужъ эту никто не ждалъ.
И, обернувшись къ намъ въ кухню, крикнула:
— Это — сестра Мари-Любовь.
Большая ложка выскользнула у меня изъ рукъ и упала въ кастрюлю.
Я бросилась къ дверямъ, оттолкнувъ Веронику, которая не пускала меня. Мелани побжала за мной, чтобъ удержать меня.
— Вернись обратно, настоятельница увидитъ тебя, — кричала она мн.
Но я была уже возл сестры Мари-Любови. Я такъ стремительно кинулась къ ней, что мы об едва не упали.
Она обняла маня обими руками и задрожала вся отъ сильной радости…
Она взяла мою голову и стала цловать мн все лицо, какъ маленькому ребенку.
Ея монашескій уборъ шелестлъ, какъ бумага, и широкіе рукава спускались до локтей.
Мелани была права: настоятельница видла меня, она вышла изъ церкви и шла къ намъ по алле.
Сестра Мари-Любовь замтила ее, перестала цловать и положила мн руку на плечо. Я быстро обвила ея талію рукой, боясь, чтобы она не отстранилась отъ меня.
Теперь мы об смотрли на настоятельницу, она прошла мимо насъ, не подымая глазъ и сдлавъ видъ, что не замчаетъ спокойнаго поклона сестры Мари-Любови.
Какъ только она прошла мимо, я увлекла сестру Мари-Любовь къ старой скамейк, она помедлила немного и прежде, чмъ ссть, сказала:
— Вещи, какъ будто, ждутъ насъ…
Потомъ она сла, не прислоняясь къ лип; я стала передъ ней на колни въ трав.
Лучи ея глазъ потухли, и цвта слились; все ея тонкое лицо съежилось и какъ будто спряталось въ монашескомъ убор. Ея нагрудникъ не подымался, какъ раньше на груди, и на рукахъ просвчивали голубыя вены…
Она мелькомъ взглянула на окно своей бывшей комнаты, скользнула по липовымъ аллеямъ, большому монастырскому двору и, остановивши взглядъ на дом настоятельницы, прошептала: