Мародеры на дорогах истории

В многочисленных публикациях Л. Гумилева обычно говорится о "взрыве пассионарности" в XII веке у монголов и "излете", угасании ее в это время у славян, что проявилось, в частности, в феодальной раздробленности. Правда, такая же раздробленность была и у французов, и у немцев, у которых "пассионарный взрыв" произошел, по Л. Гумилеву, незадолго до этого в IX веке. Но там это "излетом" не оказалось. По логике концепции, монголы, как ранее готы, должны были привнести свою пассионарность обессиленным славянам. Но автор отрицает факт нашествия и самого ига, а потому приходится изыскивать внутренние ресурсы. "Новая русская этническая целостность, — говорит автор в последней публикации, — результат толчка XIII века, который прошел несколько восточнее предыдущего толчка I века. Он прослеживается от Финляндии через Белоруссию (между Вильно и Москвой), через Малую Азию Которая тогда уже была в руках турок (толчок породил там могучую Османскую империю) и до Абиссинии". "Точнее определить дату толчка и его географию, — скромничает автор, — мы не можем, но мы можем назвать первых пассионариев, которые создали две великие державы — Литву и Россию: Александра Невского в России и князя Миндовга в Литве".

"Точнее" определить даты и можно, и нужно. Так, турки-сельджуки большей частью Малой Азии овладели уже в XI столетии, едва не взяв и сам Константинополь. "Османская империя" же создается в ХІV–ХV веках (родоначальник династии Осман I правил в первой четверти XIV века). Неясно, какие события в связи с "толчком" произошли в Финляндии. От Белоруссии "толчок", видимо, надо сдвинуть на восток: Александр Невский родился в 1220 году (по Татищеву), очевидно, в Переславле Залесском, где княжил его отец Ярослав. Самая же большая загадка — откуда спустился "толчок" и почему он снизошел всего-навсего на две личности.

Междоусобицы на Руси к XIII веку свидетельствовали об утрате пассионарности. В Литве же XIII век — период "смут, непорядков, распрей, все более кровопролитных и жестоких — начало пассионарного подъема. Силы вновь возникших и обновленных этносов уходили на междоусобные войны". В конце концов судьбы двух княжеств оказались разными. "Дело в том, что в XIII веке из Монголии пришли войска Батыя".

О нашествии Батыя говорят все летописи: и владимиро-суздальские, и новгородские, и южные. Картину разорения они рисуют страшную. Археологические материалы полностью подтверждают достоверность описаний летописей. О том же говорят и иные источники, как восточные, так и западные. И весь этот огромный фонд источников Л. Гумилев попросту игнорирует. И как же быть с требованием (обязательным для учебного) "опираться на все известные факты"? А речь идет ведь о трагической судьбе целого народа, многих народов. Это даже не лженаука… Но об этом позже.

Чем же заменяет реальные источники Л. Гумилев, выстраивая свою оригинальную концепцию "симбиоза" Руси и Орды? Почти исключительно домыслами. Отвергая данные всех источников о численности монгольского войска, он выстраивает "потолочный" ряд: всех монголов было 700 тысяч, их войско 130 тысяч, и им предстояло завоевать 90 миллионов китайцев,

20 миллионов иранцев, а также Восточную Европу. И вывод: "Поход в 1237–1240 годах — не более чем просто большой набег, причем целью этого набега было не завоевание России, а война с половцами, с которыми у монголов уже была кровная месть". "Монголы применили известный тактический прием далекого обхода — и совершили кавалерийский рейд через Рязанские, Владимирские княжества, затем взяли Козельск, страшно истребив его население, затем перешли к Киеву, который, собственно, и защищать-то никто не стал: князь бежал, а воевода не смог собрать войско, потому что после троекратного разгрома соседними русскими княжествами Киев превратился в руины. Затем монголы ушли на Запад".

Вот так: кавалерийский рейд, затянувшийся почти на четыре года (то есть на период, равный Первой мировой и Великой Отечественной войнам). Не удивительно, что за четыре года монголы забыли о половцах и "ушли на Запад".

Пересказывать заново общеизвестные (хотя бы по учебникам) факты не имеет смысла. Тем, кто их забыл, можно вновь порекомендовать роман В. Чивилихина "Память", где рассказ о татаро-монгольском нашествии дан на самом хорошем профессиональном уровне. Напомним лишь самые важные факты, от которых надо идти и которые надо объяснять.

До нашествия Русь была одним из самых развитых в экономическом и культурном отношении государств Европы. Археологи насчитывают на ее территории до полутора тысяч городов.

Более тысячи из них мы не знаем даже по именам, поскольку после нашествия они не восстанавливались. Средневековый город обычно сравнительно небольшое укрепленное поселение.

Но на Руси были и города с населением в несколько десятков тысяч (в Европе таких городов практически не было за самым редким исключением). Киев, Новгород, Владимир имели население порядка 50 тысяч (в отношении Киева П.П. Толочко произвел подсчет почти подворный, с допуском в сторону преуменьшения, а никак не преувеличения). В конце XVII века городов будет в пять раз меньше и размеры их в большинстве случаев тоже меньшими, нежели за пять веков до этого. В конце XVII века население России составляло 11 миллионов человек. Очевидно, в начале XIII века оно было более многочисленным. Только на Киевщине, по подсчетам Н.П. Толочко, проживало примерно полтора миллиона человек. Такое количество селения здесь восстановится лишь в XIX веке.

Это и есть основные факты, от которых надо идти, осмысливая происшедшее. Остальное — детали, в ряду которых находится и действие самого механизма разрушения. Л. Гумилев заметил уничтожение лишь одного города: Козельска (где, кстати татары потеряли 4 тысячи человек). Другие (больше тысячи) не попали в его поле зрения. Козельск же, по Гумилеву, просто нельзя было не уничтожить: благородные татары таким образом воспитывали вероломных русских.

Тема противопоставления благородных монголов русским дикарям вообще одна из основных, пронизывающих все бесчисленные публикации и выступления Л. Гумилева. Неоднократно поднимается этот вопрос и в последней беседе, о чем еще будет сказано. Пока же напомним, в чем заключается, по Гумилеву, та особая нравственность, побуждавшая монголов завоевывать и уничтожать безнравственные народы.

Монгольская держава возникла в результате длительных междоусобных войн, в ходе которых разные роды стремились уничтожить или подчинить соседей. В итоге сложилась иерархия родов с жесточайшей дисциплиной и борьбой за место в иерархии главным образом путем заговоров, частичных переворотов и убийств. Борьба с самого начала велась за пастбища, стада, иное имущество, и, естественно, обратилась на немонгольских соседей, которым в лучшем случае предназначалась роль низшего звена иерархии. Монгольские сказания передают своеобразный жизненный идеал Чингисхана: "Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы покорить мятежников и победить врага, взять то, что он имеет, заставить вопить служителей его, заставить течь слезы по щекам их, сидеть на их приятно идущих жирных конях, целовать румяные ланиты и алые уста их жен". Коварство служило важным оружием во внутренних смутах и тем более в войнах с другими народами. Ни одна мировая империя древности не имела такой "разведки" (те самые "послы", о которых постоянно печется Л. Гумилев). Подкуп, опора на изменников и перебежчиков — также оружие, созданное во внутренних войнах и постоянно оттачиваемое в завоевательных походах. Почти стомиллионный Китай был завоеван с помощью продажных чиновников — каковых немало в любой деспотической системе. Многолюдные и хорошо укрепленные среднеазиатские города были взяты с помощью китайской осадной техники, многими тысячами использованной при осаде городов вместе с китайским обслуживающим персоналом.

Сообщения о монгольских походах самых разных источников единообразны. Арабский историк, современник Чингисхана Ибн-ал-Асир (ум. 1233), говорит о нашествии, как несчастий для всех народов, равного которому история не знала: "Летописи не содержат ничего сходного и подходящего. Из событий, которые они описывают, самое ужасное то, что сделал Навуходоносор с Израильтянами по части избиения их и разрушения Иерусалима. Но что такое Иерусалим в сравнении с теми странами, которые опустошили эти проклятые, где каждый город вдвое больше Иерусалима? И что такое Израильтяне в сравнении с теми, которых они перебили! Ведь в каждом городе жителей, которых они избили, было больше чем всех Израильтян… Ни над кем не сжалились, а избивали женщин, мужчин, младенцев, распарывали утробы беременных и умерщвляли зародышей" (Тизенгаузен В.В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1. СПб., 1884. С. 2). Еще один современник, армянский историк Киракос Гандзакеци (1201–1272), предполагая, что многие будут рассказывать о трагических событиях, заверяет, что "все их повествования будут ниже действительности. Бедствия, которые постигли все страны, превосходят все, что история может рассказать".

Все шло по одному сценарию: городу предлагают сдаться, признав власть монголов. А как они поведут себя дальше — зависело от их намерений: оставят ли они город для систематической эксплуатации или предпочтут разграбить. И в Средней Азии, и на Руси результат, как правило, был один и тот же: город разрушали и грабили, жителей "до сущих млеко" избивали, угоняя в рабство ремесленников и молодых женщин и используя молодежь мужского пола на осадных работах при взятии следующих городов.

Отрицая факт нашествия и страшного опустошения Руси, Л. Гумилев, естественно, должен отрицать и факт многолетнего золотоордынского ига. Оказывается, что дальнейшее произошло по инициативе Александра Невского, который "договорившись сначала с Батыем, потом подружившись с его сыном Сартаком, а затем и со следующим ханом — убийцей Батыя и Сартака — мусульманином Берке, добился выгодного союза с Золотой Ордой". Самого беднягу Батыя, у которого и воинов-то было всего 4 тысячи (столько, сколько Батый потерял только под Козельском), спас Александр Невский, послав своему другу "свои дополнительные войска, состоящие из русских и аланов". А вскоре, когда немцы намеревались нанести решительный удар по Новгороду, "в Новгород явились боевые порядки татарских всадников", в результате чего (цитируется летопись) "немцы замиришася по всей воле новгородской, зело бояхуся и имени татарского". "Дружба" русского князя и с жертвами, и с убийцей либо не делает ему чести, либо не предполагает для него выбора. О какой "гражданской войне" говорит в данном случае Л. Гумилев — не ясно, тем более что скрытые и открытые усобицы, вроде упоминаемой автором (Берке — брат Батыя), шли постоянно. А вот "дополнительные войска" из аланов у Александра Невского, видимо, из того же источника, что и татарская конница на льду Чудского озера, о которой автор писал в одной из публикаций.

Нет никакого сомнения в том, что "дополнительные войска" татары требовали от русских князей постоянно, и есть основания считать, что таковые использовались уже в походах на запад в 1240–1241 годах, да и ранее. Русские князья, конечно, всегда стремились воспользоваться трениями в стане завоевателей. Но больше это удавалось татаро-монголам. Политика на разделение и противопоставление князей и епископских кафедр проводилась изначально и последовательно (этому посвящена добротная книга А.Н. Насонова "Монголы и Русь", вышедшая в 1940 году). И она была более эффективна хотя бы потому, что русские князья и епископы от татар решающим образом зависели, тогда как на усобицы в монгольских улусах они повлиять не могли. В 40–50-е годы Русь считалась зависимой и от Орды, и от далекой Монголии, причем последняя признавалась (в том числе Батыем) главной инстанцией. За утверждением прав на княжение русским князьям приходилось ездить и к Батыю, и в далекий Каракорум.