Мелиан. Охота Дикой Кошки

с паломниками, наёмник словно прощупывал, как далеко распространяются границы моего

терпения и самообладания. Он то и дело рассказывал какие-то невообразимые гадости, а потом

умолкал и наблюдал за тем, как я борюсь с собой, чтобы не ответить тем же.

Это водилось за ним и раньше, но теперь он стал просто невыносим.

– Как ты разговариваешь с ним? Я думал, такие, как он, понимают только особые жесты.

Коннар замолчал, и мы синхронно обернулись. Позади нас трусил драконид, на котором мешком

болтался низенький паломник, прозванный мной за глаза "Ласточкой" из-за раздвоенного, словно

разрубленого пополам, носа. Этого паломника на самом деле звали Жонг. Они с Шомасом если не

приятельствовали, то, по крайней мере, общались между собой чаще, чем все остальные.

И, кажется, Ласточка тоже был не в восторге от нашего присутствия, судя по случайным взглядам,

полным подозрения, которые я то и дело ловила.

– Мой брат немой, но не глухой!
– грубо отрезал Коннар, и Жонг попятился, несмотря на то, что был

в седле.

– Я просто спросил, - пробурчал он и отгородился от нас, натянув на подбородок капюшон хитоли.

Наши взгляды с Коннаром встретились, и я прочла в его глазах то, о чём подумала сама.

Шомаса и Ласточки следовало не просто опасаться. Опасаться – означает каждое мгновение

ожидать внезапной неприятности за поворотом. Эти же двое производили впечатление людей, не

230

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

просто прячущих за пазухой нож, а уже занесших его над головой. Поэтому я приготовилась

следить за ними в оба глаза.

Стена придвинулась совсем близко, закрыв половину неба сплошной серой пеленой. На высоте

человеческого роста я увидела высеченный в камне диск, на окружности которого одиноко мерцал

небольшой авантюриновый шар. Вокруг раздались восторженные вздохи и невнятный шёпот.

Обернувшись, я увидела, как все паломники замерли в едином порыве, уставившись на диск с

абсолютно одинаковым выражением полнейшей отрешенности. Коннар пренебрежительно

фыркнул, но не так громко, чтобы это можно было расценивать, как неуважение к Лиару. Наши

взгляды снова пересеклись, и я уловила отблеск его мысли.

Здесь мы чужие, Кошка, красноречиво говорили его глаза. Мы никогда не поймем их и не станем

такими же.

Выдержав несколько мгновений, я медленно отвела глаза. Это вовсе не означало, что я не согласна

с ним; мне совсем не хотелось открыто демонстрировать своё согласие.

Общее оцепенение нарушил Шомас. Неуверенно крякнув, он пришпорил драконида и вразвалку

подъехал к стене. Я пристально наблюдала за ним, чувствуя себя всходящей на сцену

танцовщицей, от умения которой зависит то, будет она сегодня что-нибудь есть или обойдется

сухими корками.

Только в моём случае от успеха зависел весь дальнейший путь.

Шомас кашлянул и принялся ощупывать стену, приподнявшись в седле.

– Не похоже, чтобы здесь были ворота!
– выкрикнул он, не оборачиваясь.
– Тут даже щели никакой

нет!

– Может быть, все паломники до этого просто перепрыгивали? - пробормотал Коннар:

замешательство Шомаса явно доставляло ему удовольствие. Услыхавший его Джолан прыснул в

кулак. Я прикусила губу, чтобы не фыркнуть: всё-таки воображение у меня хорошее.

– Брат-в-Свете Шомас!
– заволновался кто-то сзади.
– Как же мы попадем вовнутрь?

Вместо ответа лысый паломник удвоил усилия и принялся кричать, требуя, чтобы им открыли путь.

Его шея покраснела от напряжения, и я не сомневалась, что на лице у него сейчас играет не самое

благолепное выражение. Когда стало ясно, что никто не откликнется, плечи Шомаса поникли. Я

догадалась, что ещё чуть-чуть, и он скомандует: "Поворачиваем назад!"

Наверное, так бы и случилось, если бы его рука не легла на авантюрин в каменном диске. Шомас

вздрогнул всем телом и зачем-то навалился на него, воскликнув:

– Кажется, он поддаётся! Помогите мне! Похоже, тут какой-то замок!

Через несколько мгновений у стены образовалась бурлящая толпа из паломников, единодушно

пытающихся сдвинуть камень с места. Сердце невольно кольнула жалость, и я, подхлестнув

драконида, тоже положила ладонь на гладкую поверхность самоцвета, нагретую множеством рук.

Толпа испустила дружный вздох, и внутри стены что-то щёлкнуло. Авантюриновый шар с натугой

поддался, и тяжело, будто противясь, заскользил по кругу.

Под аккомпанемент протяжного скрипа каменную кладку прорезала зигзагообразная щель, как

трещина во льду по весне. Вздрогнув, стена начала медленно разъезжаться на две части,

щерившиеся острыми зубами выступов. Луч солнца, упавший на наши лица, осветил просторный

внутренний двор, усыпанный светлым речным песком, и статую Лиара из белого мрамора. Лиар

кутался в просторную мантию, ниспадающую глубокими складками, и улыбался так, будто говорил:

"Забудьте обо всём плохом. Забудьте о проблемах, бедах и неурядицах. Я здесь, а это значит, что

231

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

теперь вам предстоит вечно наслаждаться счастьем!"

Я замерла, глядя на статую, и вспомнила, что где-то впереди кроется то, за чем проделан такой

долгий и опасный путь.

Вторая веха. Каменная флейта.

На мгновение мне показалось, что Камень в моей сумке стал очень горячим, и этот жар разлился по

всему телу. Забыв обо всем, я рванулась вперёд, вслед за паломниками, которые вереницей

потянулись через ворота.

Низкий голос Коннара грубо вернул меня с небес на землю.