Место третьего

— Ну осенью же выдерживали!

Я тихо смеюсь, вспоминая, как прошлой осенью мы действительно качались с ним вместе. Что ещё смешнее — в воображении вдруг рисуется живописная картина. Рицка качается на качелях, смеётся, я вместе с ним… А в кустах сидит и подглядывает Фиро! Чтобы потом побежать и рассказать всем в школе. Нет, не так, ещё лучше. Качаюсь я на качелях и весело смеюсь, а в кустах прячется… Минами-сенсей!

Как только Ритсу, скрючившийся в три погибели в кустах, появляется перед глазами, я не выдерживаю и смеюсь уже в голос. Ну да, согнулся, глазами сверкает, смотрит, как на червя… а в руках обязательно блокнотик! И пусть ещё сигарета будет. Хотя нет… Если он станет курить, я сразу замечу дым и раскрою его.

О, небо… О чём я вообще только думаю?

— Сэймей, что смешного?

Рицка пытается не потерять меня из виду, поэтому забавно выгибает шею, когда качели несутся вперёд.

— Хвост подбери!

— Чего? — он перестаёт раскачиваться, хмурится, но, наконец сообразив, зажимает кончик хвоста под бедром и опять отталкивается от земли.

Я открываю главу «Способы создания искусственной Связи». Помимо тех способов, которые сходу пришли мне в голову вчера, тут описывается ещё десятка два. Я быстро пробегаю их глазами, чтобы убедиться, что и они мне не подходят. Всё-таки выбор я вчера Минами озвучил верный.

Если верить дальнейшей теоретической части, перед нанесением Имени читается предварительное заклинание, потом даётся уже само Имя, после чего Связь закрепляется ещё одним заклинанием, финальным. И можно проверять активацию. На словах-то всё понятно, а вот как на деле? Первое заклинание не должно быть сложным или навороченным. Строго говоря, это вообще не заклинание, а опять же внушение. Пока я готовлюсь нанести Имя, я должен вбивать в светловолосую башку этого Бойца, что от него требуется, чего от него хочу я и как в итоге должны выглядеть наши отношения. Как в случае с Саки, это будут простые односложные установки. Потом я читаю уже полноценное заклинание, которое свяжет нас на всю жизнь. И вот его мне нужно придумать за ночь и хорошенько выучить. Иначе в одном слове собьёшься — Связь получится с дефектом. Ну и самое интересное, уже почти бонус — способ нанесения Имени. Именно так звучит следующая глава, которую я в предвкушении раскрываю.

До сих пор я мало интересовался чистыми Бойцами и искусственной Связью, поэтому здесь в моих знаниях огромное белое пятно. Собственно говоря, ничего особо выдающегося или шокирующего я в тексте не обнаруживаю. Всё вполне предсказуемо. Имя должно остаться на коже на всю жизнь. Поэтому вариантов несколько: татуировка, пирсинг — несколько подкожных скобочек, из которых будут сложены буквы, — выжигание клейма и шрамирование. М-да… Не то чтобы очень густо и не то чтобы хоть один из способов привёл меня в восторг. Переворачиваю страницу — а тут даже и картинки есть, для наглядности. Рассматриваю всё это великолепие, с покрасневшей кожей, с каплями крови и кусками подпалённой плоти… Мимуро, я принесу тебе эту книжку — ты оценишь.

Меня, однако, пока ничто не прельщает. Всё это как-то грубо, неэстетично что ли, в общем, не в пример бледным плавным буквам, которые должны проявиться на коже сами. Но раз уж я решил не ждать сего знаменательного события и выбрал себе чистого Бойца, придётся отбросить в сторону эстетику.

Итак, место. Мне кажется, это должно быть такое место, которое можно спрятать под одеждой, но которое легко обнажается. Лицо и кисти рук, понятное дело, отпадают сразу. Я ещё с головой дружу, а этому парню потом так всю жизнь ходить. Всё, что ниже пояса — убираем по умолчанию. Грудь, плечи — зимой особенно не расчехлишь. Остаются руки в районе локтя. В принципе, вариант неплохой, хотя летом в безрукавке уже не пощеголяешь.

А вот способ… Тут придётся идти от противного. Пирсинг и всякие новомодные штучки я никогда не уважал — это чистый выпендрёж. К тому же даже такие серьги-скобочки, если очень захотеть, можно вынуть. Татуировка, в принципе, неплохой вариант. Но уж слишком какой-то… не знаю. Когда слышу слово «тату», первая ассоциация — панки с цветными волосами, с пивом, в рваных джинсах, обвешанные цепями, браслетами… или что там они носят? Короче говоря, примитивно. Выжигание клейма? Меня аж передёргивает. Во-первых, клейма выжигают на скоте. А Боец хоть и не равный мне человек, но всё же скорее верная собака, чем тупая корова на бойне. К тому же Имя я должен сделать собственноручно, и мне сложно представить себя с раскалённой железкой в руках. Значит, остаётся шрам…

Да и это, признаться, меня не прельщает. Лезвие, кровь, пот… противно как-то. Хотя кое у кого я уже видел вырезанное Имя, и оно мне понравилось. Тут же вспоминаю его дурацкую причёску, ботинки с огромными платформами, глубокие глаза, свежее Имя на левой щеке и его насмешливое: «Тебе чего, мальчик?». Да… Вот это Боец. И хоть я понимаю, что я — Жертва, а он по умолчанию ниже меня по статусу, но уверен: он никогда бы не посмотрел на меня — хотя бы, как на равного. Чтобы такой Боец признал моё превосходство, мне нужно… не знаю, «Семь Лун», наверное, взорвать нужно. Тогда бы я удостоился его взгляда. А так он — птица неоправданно высокого полёта. Интересно, что в его Жертве такого? Тот ведь ещё недоумок. Хотя Имя хорошо вырезал, ровно. И я, наверное, поступлю так же. Тоже вырежу. Осталось точно решить, на какой руке и как именно — и всё.

— Каких наказаний? — вдруг слышу голос Рицки у самого уха и вздрагиваю.

Пока я был в себе, он успел вдоволь покачаться, слезть, подойти и что-то ещё вычитать в книге, глядя мне через плечо.

— Что? — захлопываю книгу, пока он ещё что-нибудь не разглядел.

— Ну, у тебя там… — Рицка опускает глаза и покусывает губу. Кажется, знаю, от кого я подхватил этот жест. — У тебя написано, что какая-то связь служит и для наказаний. Кого нужно наказывать?

— Никого не нужно, если будет вести себя нормально, — бурчу я, спихивая книгу с колен на лавку.

— Кто?

— Да никто, — морщусь и надеюсь, Рицка быстро уйдёт с этой темы. Но он усаживается рядом на лавку с ногами, обхватывает колени и смотрит перед собой.

— Я знаю, это что-то для твоей школы и ты не можешь мне рассказать. Но зачем всё-таки наказывать? Разве нельзя просто… ну, отругать там? Или сказать, что он неправ и чтобы больше так не делал.

— Это… немного не то, что ты думаешь. Никто никого в угол ставить не будет и по заднице шлёпать — тоже.

— А что ты с ним будешь делать?

Так. Какой-то странный разговор получается. Во-первых, односторонний, потому что Рицка даже понятия не имеет, о чём говорит. А во-вторых, идиотский, потому что я зачем-то ему отвечаю.

— Не знаю, но наказания бывают разные. Запретить смотреть телевизор целый день — тоже наказание.

— Смотря для кого.

— Для тебя — точно, — улыбаясь, тихонько тяну его за Ушко. Он морщится, дёргает головой и смотрит на меня в упор.

— А для него?

Стоп. Я не понял. Откуда взялся этот «он»? Кто про него первым заговорил: я, задумавшись, или Рицка, как всегда интуитивно попав в цель?

— Не знаю, я пока не узнавал. Слушай, может вглубь парка пойдём? — я пытаюсь сменить тему как можно скорее, но Рицка, уже поднимаясь со скамейки в знак согласия, вдруг выдаёт:

— А ты будешь узнавать? То есть ты специально будешь узнавать у человека, что ему дорого и важно, чтобы потом наказать?

Рицка, может, тебя и в девять лет в школу примут, а?

— Послушай, — смотрю на него уже без намёка на фальшивую улыбку, — пойми, это касается только меня. И это моё дело. Моя школа — моё дело. Не говори о том, о чём не знаешь.