Мифология Британских островов

решел к делу и, чтобы не давать ей подсказки, спешился и

в сопровождении двух приятелей пешком поднялся по до

рожке. Они постучались и услышали позволение войти.

Трое мужчин вошли в комнатушку с земляным полом.

Бидди, сидевшая у очага в самодельном деревянном крес

ле, вопросительно взглянула на них.

«Бог в дом», — сказал приезжий, произнося обычное

ирландское приветствие в незнакомом доме.

Не потрудившись ответить как полагалось, Бидди пере

била его и с обычной для нее резкостью перешла прямо к делу.

«Так ты хочешь знать, которая лошадь победит, — сказа

ла она, упомянув скачку, в которой должны были участво

вать обе лошади. — Ты думаешь, что победит гнедая,— про

должала она,— но ты ошибаешься. Победит рыжая, и много

выиграет».

Это было поразительно, потому что, не считая обычного

приветствия, никто из них еще не сказал ни слова. Однако

Бидди знала, зачем они пришли, ответила на незаданный

вопрос, причем ответила прямо, не пытаясь выведать у него

что нибудь встречными вопросами.

Она не видела, да и не могла видеть лошадей: они оста

лись внизу, на дороге; тем более не могла она знать, какой

лошади предстоит бежать в какой скачке. В общем, это была

поразительная демонстрация ее способностей. Однако при

езжий остался довольно равнодушен, поскольку хорошо

знал — или, как выяснилось, думал, что знает, — что ее пред

сказание далеко от истины. Он решил, что скоро выставит

ее лживой пророчицей, потому что гнедая лошадь была явно

сильнее рыжей.

434

Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е

Вечером он возвращался домой поумневшим, но дорого

заплатив за науку. Он много поставил на гнедую, но она бе

жала лениво, и рыжая легко выиграла скачку, на радость

местным жителям, которые ставили на нее, и в посрамле

ние хозяину.

Несколько лет спустя приходской священник решил

лично заняться этим делом и раз и навсегда положить ко

нец колдовским штучкам Бидди. Он сделал все что мог, по

рицая ее на проповедях и внушая прихожанам даже близко

к ней не подходить, и привлек даже епископа, который тоже

разоблачал ее. Однако все было впустую. Бидди преспокой

но продолжала свое.

По большей части она делала добрые дела, помогая ближ

ним и дальним, попавшим в беду. Однако надо признать, что

ей случалось наносить врагам искусные и внушительные

колдовские удары, хотя удары эти, кажется, никогда не бы

вали смертельными. Особенно доставалось тем, кто прихо

дил к ней за помощью, а потом предательски обращался про

тив нее, чтобы заслужить благоволение ее могущественных

противников. Да и язычок у нее был не сахар; она ругалась

и проклинала с необычайным искусством, особенно когда

была «немножко выпивши».

И вот как то ясным вечером приходской священник

оседлал лошадку и подъехал к ее хижине, разрываясь от

кипевшего в его груди праведного гнева. Он спешился, привязал лошадь к подходящему столбику и сердито за

шагал по дорожке к домику. Едва постучав, он ворвался в

дом и застал Бидди на обычном месте, в кресле у очага.

Она казалась ничуть не удивленной и не встревоженной

его появлением. Она приветствовала его по ирландски с

безукоризненной вежливостью, но это только разожгло

гнев достойного отца.

435

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

«Ты будешь не так рада видеть меня, Бидди Эрли, к тому

времени, как выслушаешь все, что я собираюсь тебе ска

зать!» — огрызнулся он. Затем он уселся и напрямик выска

зал ей все, что думал о ней самой, о ее поведении и о тех

духах, в общении с которыми она признавалась. Под конец

он живо описал, что ожидает ее в этой и в будущей жизни, если она в скором времени не исправится.

Бидди слушала его сперва совершенно спокойно и даже

с юмором, но понемногу стала перебивать священника и

даже возражать ему так же горячо. Наконец он вынужден

был замолчать, потому что выбился из сил, и, пустив в нее

последнюю угрозу, затопал обратно к своей лошади. В его

ушах еще звенели прощальные слова Бидди. Она имела на

глость посоветовать ему быть поосторожнее на обратном

пути. Священник скоро обнаружил, что это были не пустые

слова. Его смирная кобылка оказалась в игривом настрое

нии, и он не без труда взобрался в седло. Но, как выясни

лось, это было только начало его бед. Теперь лошадь отка

зывалась двинуться с места. Дурное настроение доброго

отца, испорченное беседой с Бидди, выплеснулось теперь на

заупрямившуюся ни с того ни с сего любимицу. Он задал ей

хорошую трепку, но чем сильнее он хлестал лошадь, тем уп

рямее она отказывалась сделать хоть шаг. Можно было по

думать, что перед лошадью вдруг выросла невидимая стена.

Наконец, не выдержав ударов, кобыла встала на дыбы, сбросив всадника на дорогу. Весь в синяках, он встал на ноги

и поплелся к лошадке, которая стояла теперь совершенно

смирно, хотя была вся в мыле и дрожала от пережитого.

Священник подхватил поводья и стал трепать и оглаживать

кобылку, чтобы немного успокоить. Затем он попытался

повести ее под уздцы — и снова потерпел поражение: лошадь

стояла как вкопанная. Наконец ему пришлось оставить без

436

Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е

надежную борьбу и, вернувшись к Бидди, просить ее осво

бодить лошадь.

Бидди, увидев его растрепанным и перепачканным в

пыли, искренне обеспокоилась. Она призналась, что удер

живала лошадь, но заверила его, что и не думала, что та сбро