Моцарт и его время

а В 1786 г. от Шиканедера ушла жена, актриса. Вместе со своим другом И. Фриделем она организовала собственную труппу, которая в 1788 г. выступала в Фрайхауз-театре. После смерти Фриделя в 1789-м Шиканедер вернул себе супругу и — некая моральная компенсация! — угнездился в театре Ауф дер Виден, унаследовав от Фриделя его труппу. См.: СИ\е Р. МогаП апй Шз С1гс1е. Р. 135.

Ь Во времена Шиканедера Фрайхауз-театр вообще был чем-то вроде семейного

предприятия. Бенедикт Шак, тенор и композитор, — исполнитель роли Тамино в «Волшебной флейте», первый «немецкоязычный» Дон Оттавио. Его жена пела партию Третьей дамы на премьере «Волшебной флейты». Франц Ксавер Герль — бас, пел партии Зарастро, исполнял главные роли в «Дон Жуане» и «Фигаро» (немецких версиях). Его жена — первая Папагена. Старший брат Шиканедера в «Волшебной флейте» пел партию Первого жреца, а его племянница — Первого мальчика. См.: СИуе Р. Могагт ап<1 Шз С1гс1е. Р. 135.

о

00

гг

ь

дер представил венцам «Оберона, короля эльфов» Пауля Враницкого на сюжет Виланда. Зингшпиль был встречен с колоссальным энтузиазмом. На этой волне появилась и «Волшебная флейта» Моцарта.

История ее создания, взаимоотношения Моцарта и Шиканедера, выступившего в роли либреттиста, породили немало полувымышленных-полуправдивых рассказов (один из них — о дружеской, почти безвозмездной услуге композитора бедствующему приятелю-импресарио^а — сегодня признан малодостоверным). Важно другое: и Шиканедер, и Моцарт в данном случае великолепно почувствовали новые тенденции в развитии венской театральной жизни. Смерть Иосифа II и начало правления Леопольда II породили в сфере театра ситуацию весьма неопределенную. Не было никакой ясности в том, какими путями пойдет театральная жизнь Вены в самом ближайшем будущем. Поэтому заказ на «Волшебную флейту», казалось бы, несопоставимый по значению с придворными заказами, открывал для Моцарта еще одно поле деятельности. И Шиканедер, и Моцарт не ошиблись. Именно это поле в последнее десятилетие XVIII века оказалось в Вене и в целом в немецких землях самым плодотворным. «Волшебная флейта» принесла композитору огромный успех. Уже в октябре стало ясно, что новый зингшпиль приобретает исключительную популярность. 23 ноября 1792 года Шиканедер анонсировал сотый спектакль, 22 октября 1795-го — двухсотый, 1 января 1798-го — трехсотый⁶. Даже если эти цифры и несколько преувеличены, все равно они поражают, так как речь идет о коммерческом театре, который функционировал в эпоху, когда «новое» и «хорошее» было почти синонимами. Ни одно из произведений Моцарта или его более удачливых итальянских коллег в ту пору не имело такой завидной сценической судьбы.

Поэтому, говоря о результатах, которых удалось достичь Моцарту в последние годы в сфере оперы, следует оценивать не только то, что он написал, но и то, как разворачивалась его театральная карьера. С этой точки зрения последние годы вряд ли стоит, как нередко случается, считать неудачными, кризисными, неким спадом после взлетов первой половины 1780-х. Если отбросить естественные сложности, которыми всегда полна театральная (особенно закулисная) жизнь, то итог будет очевидно позитивным. Контакты Моцарта с придворным театром приобрели регулярный характер, причем инициатива теперь исходила не от композитора, а от руководства. Бургтеатр пошел на возобновление его «Свадьбы» и постановку «Дон Жуана» вслед (!) за Прагой, Моцарту заказали две оперы, он начинал брать на себя и капельмейстерские обязанности. Наконец, перед ним открылся бездонный «рынок» — набирающие силы пригородные театры.

Вместе с тем последние годы Моцарта все же принесли ему не слишком много счастья и душевного удовлетворения. Назначение на должность придворного композитора в конце 1787 года подвело в этом смысле некую символическую черту. Вместе сошлось несколько неблагоприятных обстоятельств. Во-первых, война, осложнившая культурную жизнь в Вене. Во-вторых, болезнь Констанцы, потребовавшая дорогостоящего лечения. Моцарт попал в замкнутый круг долгов, который не мог разорвать, даже учитывая в целом улучшившееся материальное положение. Он тяжело переживал и вынужденную разлуку

См. Рохлиц. С. 97.

СНуе Р. МогаП апс! №$ С1гс1е. Р. 195.

оо

ПРИДВОРНЫЙ КАММЕК-К0МР051ТЕУК, ИЛИ СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК ПОНЕВОЛЕ

О

И

н

о

Р

Он

О

«

н

с женой во время ее длительного пребывания в Бадене. Июнь 1788 года положил начало ряду писем Моцарта Пухбергу, другу и собрату-масону, содержавших просьбы о денежных ссудах. Летом 1789-го он писал: «Моя судьба, к сожалению, так враждебна ко мне — но только в Вене! — что я ничего не могу заработать, даже если хочу; 14 дней назад я разослал подписной лист, и на нем стоит единственное имя — Свитен!»³ Фраза зафиксировала, фактически, последнюю точку в карьере Моцарта-пианиста. Читая эти строчки, поневоле вспоминаешь о том самом «пророчестве» графа д’Арко-младшего, произнесенном им в самом начале венской жизни Моцарта. Выходит, тот оказался прав, предупреждая, что свобода может быть куплена немецким музыкантом слишком дорогой ценой — ценой нищеты. Прав ли?

Начнем с того, что «пророчество» настигло Моцарта как раз тогда, когда со свободой в буквальном смысле слова было покончено, так как появилось постоянное место службы. Однако прожить семьей на жалованье придворного композитора, да еще в военное время, спровоцировавшее инфляцию, конечно, было сложно. Поэтому Моцарт искал приложения своим силам везде, где ему обычно улыбалась удача. В том числе в роли пианиста-виртуоза. Крупные оперные проекты 1786—1787 годов постепенно отодвинули эту деятельность на второй, а потом и вовсе на третий план. Подготовка и постановка «Свадьбы» и «Дон Жуана» попросту не оставляли времени для регулярных абонементных концертов. Забирало силы и сочинение камерной музыки — Моцарт не хотел упускать открывшиеся как раз в то время издательские перспективы. После «Свадьбы Фигаро» он в 1786-м только раз обратился к жанру клавирного концерта (КУ 503), планируя серию академий по подписке (осуществилась ли она — неизвестно) и, по-видимому, готовясь к поездке в Прагу в начале 1787 года. Кроме валторнового Концерта, сочиненного для Лёйтгеба (КУ 495) и «Пражской» симфонии, все остальное — камерные опусы: клавирный Квартет, два клавирных трио и Ке^еЫаП-трио, Соната и Вариации для фортепиано в 4 руки, струнный Квартет КУ 499 (первый из «Прусских»). Тот же «вектор» и у 1787 года: кроме «Дон Жуана» написаны два струнных квинтета, четырехручная клавирная и скрипичная сонаты, несколько песен, «Маленькая ночная серенада», «Музыкальная шутка». Ничего, что свидетельствовало бы о концертных планах.

Вновь войти в ранее столь полноводную для него концертную «реку» Моцарт попытался весной 1788-го. То, что после долгого перерыва он вновь взялся писать к Пасхе Концерт, можно считать подтверждением. Однако, судя по всему, надежда на пасхальные академии не осуществилась. Это ясно из того, что Концерт Моцарт не закончил, хотя и датировал его в Указателе 24 февраля. Причины не совсем ясны, но не исключено, что он был занят подготовкой «Дон Жуана» к венской премьере (7 мая).

Попытка Моцарта организовать концерты по подписке летом 1789 года, о которой он сообщал Пухбергу, в известной мере заранее была обречена на провал, и ее иначе как отчаянной назвать нельзя. Летний сезон никогда не был благоприятным временем: аристократическое общество разъезжалось в свои загородные резиденции. Тогда же, в период турецкой войны, когда подскочили цены на хлеб и другие продукты, был введен военный налог, а большинство молодых людей из знатных семейств, будучи офицерами, воевали, — рассчиты-

Письмо от 12 июля 1789 г. — Впе/еОА IV. 5. 92.

вать на успех концертного предприятия практически не приходилось. Конечно, Моцарт и сам это понимал, и его попытку можно объяснить лишь чрезвычайными обстоятельствами: кроме общих для всех денежных затруднений на семью обрушилась болезнь Констанцы: острое воспаление ноги (с угрозой для жизни) на фоне беременности потребовало вмешательства врачей. Констанца выжила, потом долечивалась в Бадене близ Вены — дорогом аристократическом курорте, который тогда могли позволить себе лишь весьма состоятельные люди. Все это обернулось непредвиденными большими расходами, потому-то Моцарт и решил рискнуть.

Впрочем, неудачная подписка летом 1789-го не подвела черту под выступлениями Моцарта в качестве пианиста-виртуоза. Его концерты в поздние годы плохо документированы (переписка с отцом — главный источник сведений — из-за смерти Леопольда прекратилась). Известно, однако, что Моцарт охотно принимал приглашения выступить в академиях других музыкантов. Если же возвратиться к пресловутой реплике д’Арко, то Моцарт, по большому счету, и сам всегда хорошо представлял непостоянство венской публики и старался подстраховаться. Ничем другим нельзя объяснить его планы переехать в Лондон, которые он активно обсуждал с Леопольдом в 1786—1787 годах. Другой попыткой расширить сферу влияния были гастроли в Германии в 1789 году. Материальные итоги моцартовских концертов в Дрездене, Лейпциге и Берлине оказались не слишком значительными, но речь в любом случае шла лишь о разведке «нового ресурса».

Помимо гастрольного тура Лейпциг—Берлин полтора года спустя Моцарт предпринял поездку во Франкфурт-на-Майне, где должны были состояться торжества по случаю коронации Леопольда II императором Священной Римской империи германской нации. Он не вошел в число 15 артистов музыкальной капеллы (во главе с Сальери и его помощником Умлауфом), официально назначенных сопровождать двор, поэтому предпринял поездку за свой счет. Она обходилась недешево: проезд в карете и пребывание в городе, наводненном более чем 60 000 гостей и участников торжеств, требовали расходов. Моцарту пришлось заложить столовое серебро³. Но во Франкфурт стекались представительства множества немецких государств и княжеств, так что была возможность заявить о себе «за пределами Вены» и, может быть, поискать «хороший ангажемент при каком-нибудь дворе»^ь. Правда, сама франкфуртская академия коммерческого успеха не имела, и Моцарт писал жене: «Что касается славы, то она прошла великолепно, а относительно денег — скудно. К несчастью, у одного князя был большой Ое]еипё [завтрак], а у гессенских войск — большие маневры. Во все дни моего пребывания возникали какие-нибудь помехи»⁰. «Помехи» привели и к отмене двух других запланированных академий — 13 и 14 октября¹¹. Программа состоявшегося концерта, кроме уже упомянутого КУ 537, включала еще так называемый «Второй (или малый) коронационный концерт» КУ 459, некую «новую симфонию» в традиции того времени исполненную «порциями» — частично в начале академии, частично в конце, некую итальянскую арию (вероятно, немоцартовскую), спетую Маргаретой Луизой Шик (в операх Моцарта она