Мое частное бессмертие
Шрифт:
Обстановка в городе стала тёмной.
Тогда сын сторожа говорит: бегите в Харьков, я там учился на электромеханика и мечтаю вернуться. Это огромный город, в нём жизнь кипит.
И дал адрес своего дружка в Харькове. Некоего Петра.
«Это золотой парень, тоже с ИИП-42, но выправил метрику и теперь как все!.. Попросите, чтоб и вас научил!..»
Между тем он не отходил от Софийки. Ну просто ни на шаг.
Лица их сделались как одно. Ресницы – и те хлопают одновременно.
Перед сном в темноте Софийка заплакала тоненьким голоском и, дождавшись, пока Хвола услышит и посыпет
«Но только не оставляй меня, Хво!.. – взрыднула она. – Ведь ты мне как сестра!»
«Не оставлю! – пообещала Хвола. – Но только… не понимаю я тебя! Вчера – господин Адам… Сегодня – Рэм!..»
«А завтра? – шмыгнула носом Софийка. – А послезавтра?..»
В темноте рассмеялись обе.
Бежали в Харьков в вагонах с фруктами. Духота – в 5 утра дышать нечем.
Харьков. Июнь 1935.
Отыскали дом, где Рэмов дружок.
Марля на дверях.
Блаженный дух сырости из темноты квартиры.
Стали стучать по дверному косяку в коричневой тусклой краске.
Косяк мягкий, стука не слышно.
Hаконец Рэмов друг вышел. Хвола… ахнула.
Это был Венька из Садово (сын садовника Шора). Ну тот, что в матросы сбёг.
– Не Венька, а Пётр! – стал оправдываться он. – И не в матросы, а в судовые механики! Пока не увидел, что и в открытом море имеет место эксплуатация человека человеком!.. Ладно, зачем пришли? – и выставил грудь, преграждая вход в квартиру.
Сбивчиво объяснили ему – зачем.
– Враньё, я не выправлял себе метрику! – гримаса стыда прошла по его лицу. – Я закончил ФЗО автотранспорта и вам советую! Только автотранспорт даёт путёвку в жизнь и военное звание! Мой совет: бегите в Ленинград, там женщин тоже мобилизуют!
А в дом не впустил. Хволе передалась неловкость, исходившая от него.
Но Софийку так просто не выставить с порога.
– Молодой человек! – пропела она. – Мне нужно, во-первых, помыться с мылом и горячей водой!.. а во-вторых… выправить метрику!..
Есть в ней такая способность – заставлять считаться с собой.
Через месяц – с выправленными (Место рождения – пос. Лидиевка, Богдановский р-н. Круглая печать Сов. хоз-во «Красный виноградарь», УССР) метриками и спецлитерой для получения паспорта СССР бежали в г. Ленинград.
Спасибо, Пётр (бывш. Веньямин)!
Хотя – редкий случай! – чем-то он Софийке не понравился.
(«Не обижайся, Хво, но у меня прям колики в брюхе – от его голоса!»)
Такая лапка со всеми мужчинами, с ним она завела тон грубый, даже оскорбительный.
Зато Венька-Пётр явился на станцию.
Губы дрожат.
В глазах мокро.
Не выпускает Софийкину руку из руки: «Я уверен, мы будем вместе!.. Мы обязательно скоро будем вместе!»
(Тоже мне. Рэм № 2. Господин Адам № 3.)
«Ну хорошо!.. ну будем
вместе!.. ну чего нюни пустил?!» – пела ему Софийка (строя при этом издевательские рожи за спиной!).Эх, если бы он видел, как она в дороге себя поведёт! Все вагонные проводники ей мужья.
«Поступлю в ФЗО автотранспорта, – решила Хвола, – получу паспорт СССР, и – видеть эту фреху не хочу!..»
Потому что Софийка совсем потеряла стыд.
В поезде проводники ей покоя не давали. А она потешалась над Петром, над его любовью. И над тетрадкой стихов, которые он отдал ей на харьковском перроне.
Оказывается, он стихи публикует!
Под именем «Пётр Ильин».
Хвола не знала, верить или нет, но Софийка утверждала, что… («Только никому не говори, ладно?!»)… так вот… она утверждала, что («по заданию ОГПУ!.. но только молчок, обещаешь, Хво?!»)… так вот… Пётр (бывший Веньямин)… возвращается домой, за Днестр – для разведработы.
4
Пётр (бывший Веньямин) – 35 (тридцать пять!) лет спустя
Журнал регистрации входящих документов.
1. Рапорт-РНО-999°4.
24.03.1970.
08.02 утра.
«В КГБ МССР. Вострокнутову Н.В.!
От Пешковой (Шор) Н.П.
Николай Владимирович!
Вы папин ученик и друг, поэтому я поделюсь.
Вот что было:
– в отделе культуры ЦК обсуждали папину новую книгу
(в рукописи)
– обсуждение проходило в оскорбительном для папы ключе
– рукопись конфисковали.
В результате перенесённой обиды в папе как будто что-то сломалось:
– он ушёл из семьи (от моей мамы),
– отдал папку с рукописью Фоглу (из иностранной делегации).
Поэтому я прошу Вас принять меры. Срочные!
Ведь папа не Пастернак, не Синявский-Даниэль.
Он коммунист. Патриот своей страны.
Но у него срыв из-за оскорблений в отделе культуры.
Николай Владимирович! Коля!
Эта иностранная делегация ещё 3 дня в СССР (завтра в Одессе, послезавтра в Киеве, послепослезавтра – в Москве). Я не знаю, из какой они страны, но, судя по виду этого Фогла, явно не соцлагерь.
Перехватите рукопись, я требую!
Hадя.
P.S. И не надо мне, чтобы этот Фогл за моего мужа хлопотал».
2. Рапорт-РНО-999°4 (приложение 2).
24.3.1970
Кишинёв. Отдел Культуры ЦК КПМ.
Протокол обсуждения рукописи нового романа тов. Ильина
(Шор) П.Ф.
В обсуждении участвовали: «…»
Заключение:
Тов. Ильин (Шор) П.Ф. один из основателей молдавской советской литературы. Член Союза Писателей СССР с 1947 г. Секретарь Правления Союза Писателей МССР. Лауреат Госпремии МССР по литературе (1952 г.).
Тов. Ильин кандидат в члены ЦК КПМ, депутат Верховного Совета МССР 4 и 5-го созывов и депутат Кишинёвского горсовета (с 1964-го по наст. время).