Мое побережье

Не хочу лгать и говорить, что я «не готова» знакомиться с некой особью женского пола. От этой перспективы было просто… никак.

Не уверена, делает ли это меня черствым сухарем, не способным порадоваться за папу, но врать себе — глупо.

Внутри кафе поражало (в благом смысле) своим постоянством: все та же атмосфера паба где-нибудь далеко в заснеженных горах, повсеместное темное дерево и чучело оленьей головы над стойкой бара. Не исключено, что для забавы подвыпивших клиентов — дабы бармена разговорами не донимали.

— Нам за тот столик, — отец указал в наиболее освещенную сторону, где у окна уже сидела женщина, а рядом пустовало два стула.

Конечно.

Я пристроила пальто на вешалке и по привычке дернула заднюю петлю на джинсах, подтягивая съехавшую ткань. Не так много посетителей, чтобы испытать на собственной шкуре характерный дискомфорт.

Издалека она выглядела не вычурно одетой; собственный безразмерный свитер, который Тони любезно именовал «мешком, не красящим женщину» показался уместным.

— А вот и мы, — Майк, как я и прогнозировала, не кинулся ее обнимать — видимо, чтобы не смутить меня. Напрасные попытки быть милым со всеми. Не его роль. — Джинни, познакомься, это доктор Лесли Харрис из Криминального Следственного Отдела.

Дама поднялась со стула и выпрямилась в полный рост; первый взгляд оказался обманчивым: отсутствие вычурности не предполагало лишения вкуса — скорее, это была скромная элегантность. Ботильоны не венчали глупые ленточки или шнуровка. Темно-бирюзовое платье с короткими рукавами, прикрывавшими плечи, достигало колен и сидело вплотную по фигуре. Отсутствие пафосных массивных подвесок, что так часто любили на себя цеплять женщины, заменял вырез «треугольничком» на груди.

— Вирджиния? — Я пожала протянутую руку; наверное, пережитки работы с мужчинами. — Рада встрече. Майкл постоянно о тебе говорил.

Папа-то? Рассказывал, обо мне? Звучит как чушь, ну да ладно; хотя я окажусь в корне не права, если возьмусь утверждать, что прекрасно знаю этого человека. Чем черт не шутит — глядишь, воистину сболтнул пару раз. Я ведь упоминала: мы всегда не особенно ладили.

— Вы присаживайтесь, не стойте, — она обратилась к своему стулу, отец заскрипел ножками другого рядом. — Я пока ничего не заказывала, подумала, может, возьмем какое-нибудь большое блюдо на троих? Говорят, здесь готовят чудесную запеченную рыбу.

Справедливости ради стоит заметить, ничего общего с мамой она не имела. Доктор Харрис, скорее, напоминала мне девчонку Лизу с нашего потока: по-южному карие глаза и аккуратный макияж в коричневых тонах; оттенок кожи, коим обладали коренные жительницы какой-нибудь Аризоны, коротающие сутки на пляже; темные волосы, прикрывавшие шею и едва касавшиеся плеч в силу своей длины, завивались крупными локонами на концах. Приятные, не острые черты лица.

Теплый терпкий кофе, согревающий в холодный зимний день.

— Криминальный Следственный Отдел, — я села за небольшим квадратным столиком напротив нее. Моя способность говорить привлекла всеобщее внимание. — ФБР?

Легкие нотки скепсиса в голосе не остались незамеченными — доктор Харрис улыбнулась. Шутки про то, как не ладят федералы с копами, наверное, были на слуху у каждого ребенка, кто хоть немного интересовался правопорядком.

— Да, иногда нам приходится сотрудничать с полицейским штатом.

Я заметила на ее руке единственный аксессуар, не считая скромных сережек — грубоватой формы, но отчего-то уместные и подходящие ей часы со стальным корпусом.

— Ключевое слово «приходится», — поддержал Майк, и ее улыбка стала шире.

— Простите, можно нам два меню? — доктор Харрис окликнула быстро идущего официанта. — Я успела посмотреть, что тут подают, — она раскрыла свое, очевидно, принесенное раннее, в момент ее прибытия. — На странице с десертами есть какие-то интересные фруктовые блинчики. Вы когда-нибудь пробовали?

— Никогда, — попытки отца блестнуть ораторским искусством почти забавили. Хотя, кто знает, вдруг в кругу друзей он действительно был куда раскрепощенней, нежели в моем обществе?

— Нет, не пробовали, — я сдалась под его «ну же, поддержи меня, Лесли тоже чувствует себя неловко» взглядом.

— Можно заказать пару порций. Если не понравится, некоторые непривередливые личности доедят, верно? — ее глаза улыбались, а уголки губ были приподняты, когда она стрельнула взглядом в сторону Майка.

— Это все из-за того, что я однажды съел просроченную булочку и не заметил, — пояснил папа, вводя меня в неудобное состояние не самой историей — тем, что поделился ею, и мыслью, узнала бы я об этом когда-нибудь, не представься сегодняшнего похода? Ответ напрашивался откровенно: едва ли.

Доктор Харрис была, возможно, неплохой. По крайней мере, ее открытость не казалась фальшивой и наигранной в попытке произвести хорошее впечатление.

Разговор, затронувший тему работы, как я и предполагала, сделал разворот и «плавно» свернул к школьной жизни. Начистоту, я была бы рада, оставь меня в покое наедине со своей порцией куриного супа («да, папа, я точно не хочу отбивную»; желудок все еще был против всякого рода пищи), но куда там, если приходится быть частью компании.

Доктор Харрис дискутировала о нелюбимых предметах, получив от меня вытянутый клещами ответ, пыталась раскрутить эпизод, а я, хоть и где-то в глубине души была рада, что Майк с ней оживлялся, мечтала поскорее оказаться в тишине дома.

— Я вот не любила танцы и постоянно их пропускала, — делилась она, мешая трубочкой латте, отчего молоко и эспрессо превращались в единую кофейную массу. — Теперь жалею. Это гораздо интересней, чем рабочие корпоративы. А сейчас проводят рождественские балы?

Стабильно: отступление, вопрос, вынуждающий меня открыть рот, комментарий, от длины которого зависело мое относительное спокойствие.

— Да, у нас планируется в двадцатых числах, — я ковыряла ложкой курицу. И вроде хотелось съесть, и в то же время кусок в горло не лез.

— Помню, у нас выпускники готовили всю программу, вплоть до танцев и украшения зала.

— Сейчас так же, — подернула плечом; в голову закралась мысль, что ей, возможно, мое общество тоже создает коммуникативные осложнения. — Правда, занимаются этим выбранные ответственные, а не все.

— Что-то вроде творческого сектора?

— Пожалуй.

— Ты в нем задействована? — угораздило же поддержать полемику.

— Нет, — и слава богу; еще бы я не тратила свое время на глупые украшения спортивного зала для мероприятия, на котором едва ли появлюсь. — Только могут привлечь танцевать вальс.