Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Я вздохнула.

– Собираюсь задержаться допоздна. Наверстать упущенное.

– Я тоже. Я тебя подвезу, и мы сможем взять еду по пути.

Через стеклянную стену я посмотрела в комнату общего сбора. Вэл разговаривала по телефону, понятия не имея о предстоящем ланче.

– Я сообщу, - ответила я.
– Но шансы, что мы закончим одновременно, невелики.

– Просто дай мне знать, - сказал Томас, прежде чем в трубке раздались гудки.

Я положила телефон на место и опустилась на свой трон.

Снова натянув наушники на голову, включила кнопку воспроизведения записи.

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от других, за исключением того, что проснулась я в постели Томаса уставшей и в полном одиночестве. Он постучал в дверь моей квартиры, пока я собиралась на работу. И когда та была открыта, протянул мне бублик, намазанный сливочным сыром, и кофе.

Поездка до работы прошла в неловком молчании, и я стала прикидывать, к какому автодилеру лучше всего обратиться, серьезно испугавшись возможности возвращения в Чикаго и последующей поездке до Сан-Диего на своем «Камри».

Как только разговор на записи стал принимать интересный оборот, дверь моего кабинета распахнулась и захлопнулась. Томас поправил загнувшуюся полу пиджака и положил руку на бедро, отчаянно пытаясь придумать, что сказать.

Я стянула наушники.

– Что?
– Мысли в голове подбрасывали различные пугающие картинки, касающиеся семьи Томаса.

– Ты избегаешь меня, и Констанс сказала, что, проходя мимо, слышала, как ты общалась с консультантом автосалона. Что происходит?

– Э… мне нужна машина?

– Зачем? Я ведь подвожу тебя до работы и после.

– Я бываю и в других местах, Томас.

Он подошел ближе и положил ладони на гладкую поверхность стола, глядя при этом мне прямо в глаза.

– Будь честна со мной.

– Ты говорил, что расскажешь все про Камиллу. Как насчет сейчас?
– Я скрестила руки на груди.

Он оглянулся.

– Что? Здесь?

– Дверь закрыта.

Томас присел в кресло.

– Прости, что назвал тебя Камиллой. Мы говорили о ней, напряжение возросло до предела, а потом я услышал, как они с Трентом смеются. Это была невинная ошибка.

– Ты прав, Джексон. Я тебя прощаю.

Щеки Томаса вспыхнули.

– Чувствую себя ужасно.

– Ты и должен.

– На самом деле, ты не могла разорвать наши отношения из-за одной глупой ошибки.

– Мне кажется, между нами толком ничего и не было, ты так не считаешь?

– У меня к тебе очень сильные чувства. Думаю, и у тебя ко мне тоже. Понимаю, очень сложно выходить за пределы своей комфортной зоны, но меня все это пугает не меньше. Поверь.

– Мне больше нечего бояться. Я сделал свой выбор. Который ты не хочешь принять.

Выражение его лица изменилось. Он сумел заглянуть мне в душу, разгадать то, что было спрятано.
– Ты сбегаешь. Я напугал тебя до смерти.

– Перестань.

Мышцы на его лице напряглись.

– Я не стану гнаться за тобой, Лииз. Если ты меня не хочешь, я уйду в сторону.

– Хорошо, - от облегчения улыбнулась я.
– Сэкономишь нам время.

Его глаза умоляли.

– Я не говорил, что хочу этого.

– Томас, - произнесла я, наклоняясь вперед.
– Я занята. Пожалуйста, сообщи, если возникнут какие-либо вопросы по моему отчету ФД 3-0-2. Я оставлю его у Констанс в конце дня.

Он посмотрел на меня с недоверием, а затем встал, поворачиваясь в сторону двери. Взявшись за ручку, он на секунду задержался, оглядываясь через плечо.

– Ты все равно можешь добираться со мной до работы и после, пока не разрешится ситуация с машиной.

– Спасибо, - ответила я.
– Но мне нужно разобраться с Вэл.

Он покачал головой, моргнул, после чего открыл дверь и запер ее за собой. Повернул не налево к своему кабинету, а направо - в сторону тренажерного зала, о чем не сложно было догадаться.

Пока Томас проходил сквозь защитные двери, в мой кабинет проскочила Вэл и уселась в кресло.

– Со стороны это выглядело ужасно.

Я закатила глаза.

– Все кончено.

– Что кончено?

– Между нами… кое-что произошло на выходных. Теперь это кончено.

– Уже? Он выглядел несчастным. Что ты с ним сделала?

– Почему ты считаешь меня виноватой?
– Возразила я. Когда Вэл повела бровью, я продолжила.
– Я согласилась попытаться построить с ним отношения, но потом он признался, что все еще влюблен в Камиллу, да и меня назвал Камиллой, так что… - Я перебирала карандаши в подставке, стараясь сдержать новую волну накатившей злости.

– Он позвал Камиллу?
– Запутавшись, переспросила она.

– Нет, он назвал меня Камиллой, вроде как по ошибке назвал ее именем.

– В постели?
– Завопила она.

– Нет, - мое лицо скривилось в отвращении.
– На пляже. Мы спорили. Честно говоря, до сих пор не пойму по какому поводу.

– О, звучит интригующе. Нам следовало догадаться, что два любителя покомандовать не уживутся вместе.

– Он сказал то же самое. Кстати, у нас с тобой совместный ланч.

– Да что ты?

– Так я сказала Томасу, так что, да.

– У меня планы с Марксом.

– Ну, нет. Ты у меня в долгу.

– Ладно, - согласилась она, положив локоть на стол, и указала на меня.
– Но тогда ты в мельчайших подробностях расскажешь о прошедших выходных.

– Разумеется. Сразу же после того, как ты поделишься деталями своего брака.

Она закатила глаза.

– Нет!
– И заныла.
– Видишь? Именно поэтому я не хотела, чтобы ты знала.

– Понимание, что не каждый человек хочет делиться каждой своей мыслью, чувством и секретом, станет для тебя неплохим уроком. Хорошо, что теперь у меня есть свой рычаг давления.

Она уставилась на меня.

– Ты плохая подруга. Увидимся за ланчем.

Я улыбнулась ей, вновь одевая наушники, и она вернулась на свое рабочее место.

Остальная часть дня ничем не отличалась от последующих.

Вэл поджидала меня каждое утро перед зданием офиса. В лучшие дни мне посчастливилось не столкнуться с Томасом в лифте. В основном он вел себя вежливо. Перестал лично появляться в моем кабинете, и вместо этого передавал распоряжения через Констанс.

Мы собрали улики против Грува, и, в свою очередь, использовали доверие Таро к нему, чтобы разведать данные. Информация была скрыта в пустой болтовне и высокопарных заявлениях Грува, Таро и его приспешников о доверчивости Бюро и элементарности обхода системы, главное, знать правильного человека.