Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Ровно две недели спустя, как мы с Томасом предоставили Полански сомнительно хорошие новости по поводу Трэвиса, я в одиночестве оказалась сидящей «У Катера», подшучивая с Энтони.

– Так что я ему сказал: «Сволочь, ты меня даже не знаешь», - он склонил голову на бок.

Я вяло похлопала, а затем подняла свой стакан.

– Отличный ход.

– Прощу прощения, что засомневался на секунду, но это было именно то, что я ему сказал.

– Мне кажется, ты отлично справился, - ответила я, сделав еще один глоток.

Энтони наклонился и кивнул головой.

– Почему ты больше не приходишь сюда с Мэддоксом? Почему он вообще не появляется?

– Потому что женщины в его жизни периодически разрушают для него любимые места.

– Это отстойно. И они еще меня называют истеричкой.
– Его глаза на миг расширились.

– Кто они?

– Знаешь, - он неопределенно махнул рукой.
– Они.
– И указал на меня.
– Вам нужно все исправить. Это сказывается на моих чаевых.
– Он посмотрел вверх, а затем вниз.
– Ой-ой, «Аква Нэт» (марка лака для волос) на одиннадцать часов.

Я не стала поворачиваться. В этом не было необходимости. Сойер задышал мне в ухо гораздо раньше, чем я рассчитывала.

– Привет, красавица.

– В стрип-клубе не взяли твоих денег?
– Спросила я.

Он поморщился.

– У тебя плохое настроение. Я знаю, что ты больше не любимчик начальника, но не надо срывать на мне злость.

Я взяла свой напиток.

– Откуда тебе знать, каково быть любимчиком? Ты никому не нравишься.

– Ауч, - обиделся Сойер.

– Прости. Это было грубо. Но в свою защиту скажу, что если подпишешь чертовы бумаги, заимеешь, по меньшей мере, одного друга.

Он моргнул.

– Погоди, о чем ты говоришь?

– Бумаги о разводе.

– Это я понял, но ты хочешь сказать, что мы с тобой больше не друзья?

– Именно, - ответила я, сделав новый глоток.

– Ради всего святого, Лииз. Ты провела с Мэддоксом выходные и поверила всем сплетням.
– Он покачал головой и отпил из бутылки пива, которую перед ним поставил Энтони.
– Я разочарован.

– Просто подпиши бумаги. Что в этом сложного?

– Вопреки всеобщему мнению, разрывать брак тяжело.

– Правда? А мне казалось, что тому, кто изменяет должно быть очень легко.

– Я не изменял!

Я приподняла бровь.

– Ее, - он указал рукой на глаза и голову, - способности сводят меня с ума. Ты хоть представляешь, какого это быть с человеком, от которого невозможно ничего скрыть?

– Тогда зачем ты изменил ей? Ты, можно сказать, попросил о разводе, а теперь не хочешь дать его ей.

Он усмехнулся, залпом допивая свое пиво, и поставил бутылку на стойку.

– Потому что надеялся, что после этого она перестанет лезть ко мне в голову.

– Это… - я кивком поблагодарила Энтони, когда тот поставил передо мной новую порцию «Манхэттена».
– Только делает из тебя идиота.

Он повертел бутылку в руках.

– Я и был. Был идиотом. Но она не позволяет мне все исправить.

Я повернулась в его сторону.

– Ты до сих пор влюблен в Вэл?

Он не отрывал взгляд от бутылки.

– Кто, думаешь, подарил ей того кролика на день рождение? Точно не Маркс.

– Вот черт, - произнес Энтони.
– Мы с Марксом поспорили, что ты гей.

– Твой гейдар вышел из строя, - заметила я.

Один уголок губ Энтони приподнялся в улыбке.

– Я ставил на то, что он натурал.

Сойер сморщил нос.

– Маркс считает меня геем? Какого хрена?

Я засмеялась, и в тот момент ко мне наклонился Энтони, чтобы что-то сказать, как на соседний стул опустился Томас.

– Энтони хотел предупредить тебя, что я здесь, - произнес Томас.

Моя спина выпрямилась от напряжения, а улыбка сошла с лица.

– Мэддокс, - поздоровалась я.

– Никаких тайн, Мэддокс, - ответил Томас.
– Я пообещал прикрывать ее спину.

Томас запутался.

– Он имел в виду, никаких обид, - добавила я.

– Аа, - протянул Томас.

– Как всегда?
– Недовольный моими разъяснениями спросил Энтони.

– Сегодня я буду «Джек» с колой, - попросил Томас.

– Ты его получишь.

Сойер наклонился вперед.

– Плохой день, босс?

Томас ничего не ответил. Вместо этого, он уставился на сцепленные перед собой руки.

Мы с Сойером переглянулись.

И я возобновила наш разговор.

– Она знает?

– Конечно, знает. Она все знает.
– Скривившись, ответил Сойер.

– Возможно, пора двигаться дальше.

Несколько молодых парней появились у дверей. Никогда не видела их раньше, но они зашли, выпятив вперед грудь и размахивая руками. Я начала оборачиваться, когда один из них осмотрел меня.

– Отличный пиджачок, Йоко (идет сравнение с Йоко Оно - японской авангардной художницей, певицей и вдовой Джона Леннона), - произнес он.

Сойер спустил ноги на пол и начал вставать, но я прикоснулась к его руке, останавливая.

– Не обращай на них внимания. В «Касбе» сегодня рок-концерт. Они, скорее всего, пришли оттуда и пытаются нарваться на драку. Посмотри на футболку здоровяка.

Сойер взглянул на парочку, обратив внимание на разорванный воротник футболки одного из мужчин. Мы обновили напитки. Томас допил свой коктейль, положил деньги на стойку и вышел, не сказав ни слова.

– Это было странно, - начал Сойер.
– Как долго он здесь не появлялся?

– Около двух недель, - ответил Энтони.

Сойер продолжил.

– Он пришел, выпил один напиток и ушел.

– Разве он не всегда заказывает только один?
– Поинтересовалась я.

Энтони кивнул, соглашаясь.

– Но ни с таким выражением лица.

Я повернулась к выходу, наблюдая, как мужик в порванной футболке и его друг направились в ту сторону.

– Они быстро.

– Я слышал, как они говорил, что им скучно. Похоже, заказ делался очень долго. – Подмигнул Энтони.