Мое прекрасное искупление (др. перевод)

– Папа сказал, что мы не можем пойти в правоохранительные органы. Мама этого не хотела!

Томас вздохнул.

– Сказал парень, который выбрал специальность уголовного права. Ты попусту тратишь время, Трэвис. Эбби скоро проснется.

– Ты предал нас всех! Сукин сын!
– Закричал Трэвис, размахивая руками.

– Ты закончил?
– Спокойно произнес Томас.

– Я не стану врать Эбби. Если мне придется ей лгать, делу конец.

– То есть, ты отказываешься?
– Спросил Томас.

Трэвис сцепил руки за головой, выглядя растерянно.

– Я не могу лгать жене.

– Его руки упали по сторонам, а взгляд смягчился.
– Пожалуйста, не заставляй меня, Томми.
– Его нижняя губа задрожала.
– Ты же мой брат.

Томас уставился ему прямо в глаза, не зная, что сказать.

Я переступила с ноги на ногу, сохраняя уверенный взгляд.

– Тогда может тебе не следовало увлекаться незаконной деятельностью, повлекшей за собой смерть ста тридцати двух студентов.

Лицо Трэвиса потемнело, а голова упала вперед. Прошла целая минута, когда он потер заднюю часть шеи и посмотрел на меня.

– Я подумаю об этом, - ответил он, подходя к двери.

– Трэвис, - позвал Томас, делая шаг в его сторону.

– Я же сказал, что подумаю.

Я прикоснулась к руке Томаса и вздрогнула, когда хлопнула дверь.

Томас схватился за колени, хватая ртом воздух, и внезапно рухнул на пол. Я присела рядом с ним, крепко прижимая к себе, пока он тихонько всхлипывал.

Я кивнула Энтони, настаивая, чтобы тот обновил Томасу напиток. Он не произнес ни слова, с тех пор как Трэвис согласился на сделку, когда мы ехали из отеля в аэропорт. Молчание растянулось и на время полета. Томас одним только жестом указал, что домой мы отправимся на одном такси.

Я не стала спрашивать его мнения, а просто поставила перед фактом, что мы идем в «У Каттера». Легко переубедить того, кто не оказывает сопротивления.

– Господи, - тихо произнесла Вэл, снимая сумочку с плеча. И усаживаясь рядом.
– Он выглядит отвратительно.

Маркс сел по другую сторону от Томаса, позволяя другу спокойно напиться. Он закинул несколько орешков себе в рот, уставившись в экран телевизора.

– С ним все будет в порядке, - ответила я.
– Как Сойер?

Вэл поморщилась.

– Откуда мне знать?

– Серьезно?
– Безразлично заметила я.
– Ты правда собираешься мне врать?

Она уставилась на затылок Томаса.

– Мэддокс рассказал тебе?
– Прошипела она.

– Да, и у него были адские выходные, так что ты не можешь на него злиться. А вот я имею полное право обидеться на тебя за то, что скрыла такую важную информацию, при этом настаивая на полной откровенности с моей стороны.

Вэл надулась.

– Прости. Я не хотела, чтобы ты знала. Чтобы кто-нибудь знал. Лучше бы этого вообще не случалось.

– Тебе было бы легче забыть, не живи вы вместе, - сказала я.

– Он не подписывает бумаги о разводе, и если я перееду, то потеряю квартиру.

– И что?

– Я первая там поселилась!

– Переезжай ко мне, - предложила я.

– Правда?
– Спросила она, ее взгляд смягчился.
– Ты сделаешь это ради меня?

– Да. Подумаешь. Кроме того, было бы неплохо разделить квартплату. Я смогла бы купить машину, а до тех пор можно вместе добираться до работы.

– Я ценю это, - Вэл наклонила голову набок.
– Правда, но не собираюсь терять свою квартиру. Она моя, так что пусть он сваливает, а не я.

– Почему ты больше не хочешь ездить на работу со мной?
– Невнятно пробормотал Томас.

Это были его первые слова за прошедшие несколько часов, и звук его голоса удивил настолько, что создавалось впечатление, словно он только пришел.

– Я хочу, - ответила я.
– Просто говорю, что если Вэл переедет ко мне, это будет выгодно.

Рукава его рубашки закатаны практически до самых локтей, а галстук свободно болтался на шее. От большого количества выпитого, его глаза были наполовину закрыты.

– Что плохого в поездке со мной?

– Ты переезжаешь к Лииз?
– Спросил Маркс, наклоняясь вперед и устремляя взгляд на Вэл.

– Нет, - ответила Вэл.

– Почему?
– Удивился Маркс.
– Она предложила, а ты отказалась? Почему ты отказалась?

– Потому что это моя квартира, и Чарли ее не получит!

Маркс уже раскрыл рот.

И прежде чем он успел что-то сказать, ко мне наклонился Томас.

– Ты теперь считаешь себя слишком хорошей для поездки со мной?

Я закатила глаза.

– Нет.
– И посмотрела на Вэл.
– Кто такой Чарли?

– Сойер, - усмехнулась она.

– О, да, так и есть.
– Добавил Томас.
– Думаю, ты считаешь себя слишком хорошей для многих вещей.

– Отлично, - отрезала я, пронизанным сарказмом голосом. Когда я так отвечала своей матери, это выводило ее из себя. Она начинала ругаться на японском, что в обычной ситуации не делала никогда, реагируя так всего на одно слово. По ее мнению, это было самой неуважительной вещью.
– Просто напейся, Томас, чтобы мы смогли отвести тебя домой, и Маркс уложил бы тебя в постельку.

– Для тебя я, агент Мэддокс.

– Прекрасно. Я стану обращаться к тебе так, когда протрезвеешь.

– Ты сама меня сюда притащила, - произнес он и сделал глоток.

Вэл и Маркс переглянулись.

– Хочешь еще выпить?
– Спросила я у Томаса.

Он выглядел обиженным.

– Нет. Нам пора домой.

Я выгнула бровь.

– Ты имеешь в виду, тебе пора домой.

– То есть, все, что ты говорила в эти выходные сплошная ложь?
– Спросил он.

– По-моему, я была предельно откровенна.

Он сморщил нос.

– В прошлый раз, когда мы здесь выпивали, ты пошла домой со мной.

Маркс поморщился.

– Эй, Томас, может нам стоит…