Моран дивий. Стезя

– Зачем ты здесь, Теш?
– искусанные запекшиеся губы с видимым усилием складывали слова. Её голос доносился издалека - смутный, далёкий перешёпот звуков и слов.

– Я твоя последняя надежда, избранница Морана. Разве не ты молила Сурожь о спасении? А Макону - об избавлении? Разве не промолчали они?

Мора облизнула сухие губы, её рот передёрнуло, сложив в кривую усмешку.

– Что можешь ты, человек, против Морана? Если не могут боги...

– Не льсти себе, мора. Боги вовсе не беспомощны. Они просто не собираются помогать. С какой, скажи, стати им принимать твою правду против его правды?

Мора опустила глаза.

– Я не просто человек, ты же знаешь. И я могу тебе помочь.

– Помоги, - сказала она тускло и равнодушно.

В окно ворвался стриж. Заметался вдоль стен и под куполом, чиркая острыми крыльями преграды, потом пронзительно засвистел и вырвался в голубой просвет между листьями кроны.

Проследив его полёт, мора подняла на меня глаза, полные ужаса. И надежды. Она стала догадываться что именно ей собираются предложить.

– Ты можешь убежать из леса, только покинув его стихию. Следом за этой птицей.

Не сводя с меня испуганного взора, она покачала головой.

– Эту птицу никто не задерживал. А для меня даже тонкая преграда купола станет ловчей сетью.

– Об этом позабочусь я. Тебе останется только взмахнуть крыльями.

– Крыльями, - беззвучно повторили её губы.

– Ты готова?

Мора молчала, согнувшись посреди роскоши серебристых мехов и алых пятен шёлка.

– Как он пропустил тебя?
– прошептала она рассеянно, уставившись в одну точку, словно заданный вопрос её совсем не интересовал.
– Как позволил говорить со мной? Теш? Может, ты просто видение? Мираж моего отчаявшегося сознания?

– Я твоя галлюцинация, мора. Меня здесь нет. Поэтому я здесь.

Она осторожно спустила ноги на зелёный мох, подошла ко мне вплотную, посмотрела снизу вверх. Ещё не успевшие выцвесть светло-голубые глаза и фарфоровая бледность кожи делали её почти прозрачной, страдание подарило её облику трагическую надломленность. Мне она не показалась красивой. Странно. Разве принцесса, заточённая в башне и охраняемая драконом, не должна быть божественно прекрасна и златокудра?

– Я готова, Теш. Подари мне крылья, - выдохнула она.

– Мора!
– усмехнулся я, взвешивая в ладони тяжёлый нож с широким лезвием и узорчатой чернью по клинку.
– Ты даже не спросишь о цене?

– Мне это безразлично.

Она глубоко и судорожно вдохнула, повернулась ко мне спиной и спустила с плеч золотой шёлк длинной, до щиколоток, рубашки. Чернёная сталь тронула прозрачную кожу под левой лопаткой. Потом под правой. Царапины набухли краснотой. Засочились каплями, срываясь в тонкие дождевые потёки...

Целую вечность... Кажется, целую вечность я смотрел, как капли крови рывками скользят по женской спине, то замедляясь, то искривляя путь, то сливаясь с другими. Они скатывались в золотой шёлк, мягкими складками провисший у талии, превращаясь в безобразные бурые пятна и гася солнечное сияние прекрасной ткани.

По спине моры пробежала дрожь. Она выгнулась, сведённая мышечным спазмом, сделала несколько шагов вперёд и, застонав, упала на колени. Кожа вокруг надрезов покрылась трещинами, как старый башмак. Они лопались, выпуская новые рубиновые ручейки, змеились под лопатками, запускали щупальца всё дальше.

Мора закричала. Протяжно, по-звериному. Как рожающая женщина. Похолодев от ужаса, я наблюдал как из намеченных порезов вспухают два костяных нароста, винно розовеющих посреди кровавого хаоса ран. Они росли, вытягиваясь из спины - медленно, бесшумно, необратимо. Женщина, упав животом на пол, скребла сведёнными судорогой пальцами побуревший от крови мох. Она кричала, хрипела и стонала, не в силах справиться с терзающей её тело болью.

Неужели Моран не слышит? Почему Моран не слышит?

Время текло вязкой густой смолой. Мора корчилась на полу. Её крики звенели у меня в ушах, пробирая до костей. Долго звенели. Долго и страшно. И конца её мучениям не было видно...

Длинные суставчатые коленца, похожие на ноги кузнечика, выросли из спины хрипящей моры почти на полтора метра, когда, подрагивая, они, наконец, распрямили согнутые суставы, с чавканьем извлекая заострённые концы крыльев из тела и обвисая при этом кожистыми перепонками, сочащимися кровью и слизью. Выросты бессильно упали на пол, прекратив самостоятельную жизнь и подчиняясь теперь мозговым импульсам обладателя.

Обладатель, как ни странно, был в сознании. Отходя от пережитой боли, постанывая, она попыталась приподняться на дрожащих руках.

– Вставай, мора, - мои губы выталкивали слова, словно повинуясь стороннему импульсу, голос звучал холодно и равнодушно. В нём не было и капли сочувствия.
– По нраву ли тебе мой подарок?

– Благодарю, благородный Теш, - просипела она сорванным голосом.

– Рано благодаришь. Ты ещё не на свободе. Лети - я открою для тебя дверь.

– Я не могу...

– Не можешь?
– мои зубы скрипнули, кулаки сжались.
– Нет, ты можешь, мора! Поднимайся!
– обхватив пальцами её скользкое от крови предплечье, я резко потянул её вверх, легко вздёрнув маленькое хрупкое тельце на ноги.

Вцепившись в мой рукав, она пыталась сохранить равновесие. Её сильно шатало, мутные глаза закатывались, крылья грязными тряпками висели за спиной. Запрокинув ей голову и заставив разжать сведённые челюсти, я влил ей в горло тёмное маслянистое содержимое склянки, добытой из кармана странного кафтана, в который я оказался облачён. Похлопал её по щекам. Минуты через две взгляд моры прояснился, она смогла, наконец, отпустить мой рукав и зафиксировать голову в вертикальном положении.

– Слышишь меня? Попробуй пошевелить крыльями!

Крылья колыхнулись, мягко шлёпнув по голым ногам. Я вылил ей в рот ещё одну склянку. На щеках моры выступил неровный, чахоточный румянец. Она отстранилась от меня, уверенно упираясь ногами в землю. Крылья снова беспомощно трепыхнулись. Потом снова. Ещё и ещё... Она расправила их и посмотрела мне в глаза.

– Открывай дверь.

Горящая стрела сорвалась с моего лука, неся на себе ту единственную стихию, которую боялся Моран. Купол вспыхнул пожаром, огненные петухи пожирали его с хрустом и смаком. Мора забила крыльями, закручивая вокруг себя смерч и разбрызгивая кровавые капли, сорвала с себя лохмотья грязного шёлка, приподнялась над землёй и ринулась в бушующее пламя. Ибо сквозь него лежал её путь к свободе...

Я почувствовал удар по лицу и открыл глаза. Не было ни дыма, ни огня, ни серебристых мехов, ни алого шёлка. Передо мной стояла Вежица, намеревающаяся отвесить повторного леща с другой стороны. Я перехватил её руку.

– Эй! Довольно...

– Грезишь наяву, княжич?
– недобро ухмыльнулась она.

Я потёр виски и присел на ложе. Оглянулся вокруг: ржавые брызги испещряли стены неравномерными узорами. Такими же, как на качелях. Туда, видно, тоже долетело.

– Бес его знает, что со мной было... Что со мной было, мора?