Моя чужая новая жизнь

— Изверги, можно подумать, солдаты без члена сражаются лучше, — возмущался Каспер.

— Радуйтесь, что в наше время до этого никто не додумался, — усмехнулась я, глядя на их кислые физиономии.

— А как же им… это? — распереживался Кох, когда я добралась до лав-стори Серого Червя и Миссандеи.

— Платонически, как ещё.

— Да ладно, — ухмыльнулся Шнайдер. — Ему же не отрезали пальцы и язык. Девчонкам обычно нравится, когда…

— Следи за своим языком, — тут же отреагировал Фридхельм. — Эрин ни к чему слушать твои пошлости. Шнайдер насмешливо выгнул бровь, окидывая меня нарочисто вызывающим взглядом, но промолчал. Уж не знаю, что ему тогда сказал Вилли, но видимо с долгоиграющим эффектом.

Порой я думала, что за хрень я вытворяю? Ношусь с ними как мамочка, лечу, сказки вон на ночь рассказываю. Ау, через пару месяцев они снова продолжат захватывать города и деревни, убивать моих соотечественников! Но жить всё время с грузом ненависти тоже невозможно. Сейчас мы не были врагами, а просто людьми, которые вместе переживали тяжёлые времена.

Я всё ещё хочу верить, что где бы мы ни были и что бы с нами ни приключалось, у нас всегда есть надежда вырваться на свет. Какой бы мрачной и невозможной ситуация ни казалась.

* * *

Я проснулась от привычного уже фонового шума. Утренняя движуха, смотрю, идёт полным ходом — кто-то вернулся с караула, кто-то гремит кружками, кто-то приглушённо ругается, пытаясь кое-как побриться. Блин, да кто там в лифте родился, двери закрывать не учили? Как-никак тридцатиградусный мороз на улице. Как же неохота вставать, так хорошо пригрелась под родной шинелью.

— Эрин, вставай, — бесцеремонно затормошил меня Каспер. — А то останешься без горячего кофе.

— Ничего, будет пить своё варево, — заржал Шнайдер.

Злопамятная озабоченная скотина. Я не стала собачиться с утра пораньше. Нехотя привела себя в вертикальное положение и поплелась к столу.

— Держи, — Кох вручил мне бутер и кружку с кофе. — Обед будет нескоро.

Постепенно просыпаясь, я привычно поискала глазами Фридхельма.

— Парни, кто пойдёт за дровами? — Кребс подбросил в печь несколько деревяшек. — Это последние.

— Давайте я, — отозвался Каспер. — Кох, поможешь?

Я заметила, что Хайе и Крейцера нет. Наверное в карауле.

— А где Фридхельм?

— Отправился за обедом, — ответил Кох.

Вот честно не понимаю, на хрена таскаться в такую даль, чтобы принести чуть тёплую бурду. Выдали бы нам продукты, сами бы и то лучше приготовили, ей-богу.

Я успела сварганить очередной котелок елового отвара, пришить оторванные пуговицы на китель, сходить на примеченную недавно полянку, где был ещё не истоптанный снег, и набрать «питьевой воды». Недавний прилив бодрости и оптимизма меня благополучно покинул. Я снова бесилась от всех этих мелочей: несвежей одежды, отсутствия нормальной воды, перманентного храпа по ночам со всех сторон. Никак ПМС на подходе? Представив себе в красках, что придётся ныкаться с охапками ваты и марли, я мысленно взвыла.

— Рени, а чем кончилась битва с этими мертвяками?

Ты смотри, как подсели на «Игру престолов». Да только не до сказочек мне сейчас. Настроение и так сказочное. Хочется послать всё и всех за тридевять земель.

— Сколько раз вам нужно повторять, что я не «малышка», не «зайчонок» и тем более не «Рени»? — рявкнула я на бедного Коха.

— Да ладно тебе, чего ты распсиховалась? — удивился Каспер.

— А кто психует? — «Рени» по-прежнему звучало как по мне по-дурацки, и слышать это я могу только от одного человека, который, кстати, уже давно должен был вернуться, обвешанный контейнерами с супом. — Неужели сложно запомнить мое имя?

— Хватит корчить их себя капризную принцессу, — скривился Шнайдер. — Винтер вон постоянно тебя так зовёт.

— Ему можно.

Меня всё сильнее грызла неясная тревога. Услышав скрип двери, я обернулась. Вильгельм мрачно оглядел нас и спросил:

— Мой брат ещё не вернулся? — Нет, — ответил Кребс, — он ушёл больше трёх часов назад. Вот где его носит? На фронте последние пару недель тишь и гладь. Заблудился в лесу? Так не первый раз идёт в соседнюю часть. Задержался там с кем-то поболтать?

— Тревога! — я чуть не словила инфаркт, услышав рёв Хайе. — Русские снова пошли в наступление!

Вот тебе и затишье. Нас знатно приложило грубо вспоротой реальностью. Снаружи уже вовсю шла стрельба. Винтер из сонного меланхолика мигом превратился в собранного командира:

— Бегом на позиции! Двигайтесь, живее!

Парни шустро побежали на улицу, а я рискнула подойти к двери. Сердце чуяло неладное. Фридхельм ведь так и не вернулся.

— Быстро к пулемёту! Стреляйте только по моей команде!

— Герр лейтенант, там ваш брат! — я не выдержав, распахнула дверь. Успела увидеть только бегущие фигуры. Ни хрена не разобрать кто есть кто — все в этих дурацких белых халатах.

— Только тебя здесь не хватает, безмозглая дура! — Шнайдер бесцеремонно пихнул меня внутрь и захлопнул дверь, едва не прибив мне пальцы.

Я привалилась к двери, чувствуя, как с каждым выстрелом что-то обрывается внутри. Вряд ли он спасётся при таком раскладе. Наши, получается, всей толпой сейчас его расстреливают. И Вилли ничего не сможет сделать.

— В укрытие! — звучно орал Вильгельм. — Открывайте огонь артиллерии!

Я сжала руками виски. Хотелось заткнуть уши, не слышать этого непрерывного стрекота орудий. Я не знала, сколько продолжался этот бой. Время тянулось расколотыми секундами. Перетекало сквозь судорожно стиснутые пальцы, растворялось в грохоте выстрелов. Я не сразу поняла, что стрельба наконец прекратилась. Словно очнулась от вопля Вилли:

— Фридхельм!

Снова распахнула дверь и оттолкнула попытавшегося меня задержать Бартеля:

— Пусти!

Выглянув из-за укрытия, я увидела, как Вилли бежит к неподвижно лежащим телам. Сердце колотилось, да так, что набатом отдавалось в ушах, в глазах потемнело от ужаса. Где-то среди них и Фридхельм. Если он ранен, ему ещё можно помочь. Проклятый окоп, из которого с моим ростом самостоятельно не вылезти!

— Помоги, — я вцепилась в рукав Каспера, который был ближе остальных.

— Эрин, тебе не стоит туда лезть, — твёрдо ответил он, отстраняя меня подальше.

— Успокойся, он жив, видишь? — Кох немного приподнял меня.