Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

— Тот дракон, на мосту. Он сказал, что пришел человек и сказал «Я требую». Но если он требовал, то он был в своем праве, а вы…вы не захотели выполнить требование. Вы боялись, да? В вас говорил страх. Страх того, что вам придется отдать. Свои жизни.

Слеза разгоралась всё сильнее и вокруг нас через пару мгновений засияла большая радуга, и там, где она попадала на тело дракона, он становился будто живым. Черный…зеленый…синий…их чешуйки блестели, словно после дождя.

Радуга попала на морду крупного дракона и он задышал. Он сделал вдох. И в глазах его читалось, как ему приятно сделать наконец-то вдох после тысячелетий безжизненности.

— Да. Вы побоялись пойти в Разлом. Вас позвали, но вы не пошли. И с тех пор вы тут, в камне. Разве все не так было? Разве я вру?

Драконы молчали.

Я говорил, и эти слова мне подсказывала память Святых. Так просто драконы не могли быть обращены в камень. Для этого нужна была причина. Веская причина. Потому что драконы — дети Неба, и чтобы Небо наказало их: они должны были пойти против его Воли. А единственное, что для этого подходило, это…отказ защищать Небо.

— И теперь вы наказаны. Но…

Свет в слезе затухал…становился слабее…радуга исчезала к разочарованию драконов, которые на пару мгновений ощутили себя живыми.

— Но когда я стану сильнее, я смогу вас освободить. Достаточно ли это дерзко, старый дракон?

Он молчал.

Они все молчали.

— Проходи, Праведник. Мы подумаем над твоими словами. Они неприятны.

— Но они правдивы, — подал хриплый голос старый черный дракон.

— И потому неприятны, — закончил другой дракон.

— Молодой Праведник в своем Праве.

Лянг молчал. Слова, которые я сказал драконам, были для него неожиданностью. Это что-то перевернуло в его душе. Еще несколько минут они давали ему наставления, и он их с благодарностью и благоговением принимал, и тут вдруг…он увидел другую сторону драконов.

А дракон, который изображал из себя гуся — он тоже был таким же, как они? — подумал я, — Или причины того, что он в виде каменного моста другие? Почему-то мне казалось, что он-то как раз отправился бы закрывать Разлом вместе с Святыми. А может…может он тут для того, чтобы сторожить этих драконов? Тех, кто не пошел. Тех, кто забоялся.

— Посмотрите на Небо, — сказал я драконам, смотря на них совсем другим взглядом, нежели в начале, — Пока оно стоит — вы существуете. Если его не станет, вас пожрет Пустота. Не забывайте об этом. Я видел Пустоту. Она не знает пощады.

После этих слов я пошел вперед. Мои первоначальные мысли о том, что драконы что-то охраняют были неверны. Ничего они не охраняли. Скорее всего, это их охраняли. «Мудрый гусь».

Удивительно, выходил от «гуся» я в каком-то особом настроении и состоянии, а покидал долину в состоянии близком к…гневу. Давно я такого в себе не ощущал.

А потом я понял… Это резонанс…резонанс тех воспоминаний Святых, которые были во мне. Мне предстоит сюда еще раз вернуться. Вернуться сильнее. Вернутся, чтобы…требовать…и оживить. Потому что сил мне сейчас хватило на то, чтобы ненадолго зажечь Слезу, но этого будет мало.

Выходит…Бессмертный Даос не врал и не преувеличивал, когда говорил, что духовные существа…Практики…и даже Бессмертные, все они не справились бы с Разломом. С Пустотой. В них был страх. Инстинктивный, животный страх смерти. Как был когда-то страх в этих драконах.

Но сейчас я на мгновение увидел в них существ, которые устали быть камнем. Которые вновь хотели стать живыми. Если я не ошибся, они захотят искупить свою вину перед Небом.

Если же я ошибся, Небо не отпустит их.

Я взглянул на Слезу Святого и неожиданная мысль озарила сознание. И как я раньше не догадался!

Святые не плачут… — говорил Ли Бо.

Святые — нет… А Небо — да…

Святые, которые стали Небом…

Я держал в руке крошечный кусочек Неба.

Глава 14

Покидал Долину Каменных Драконов я с легким разочарованием. Разочарованием в этих грозных и могущественных существах. Может, не зря в то время когда мы бежали от грозы в Холмы Святости, которую вызывал дракон Инлун танцующий вместе с молниями, Ли Бо говорил, что это просто ящерица-переросток с дурным характером. Может, не так он был и не прав?

Может, если и есть в драконах мудрость, то напускная, почерпнутая от людей — Святых и Практиков? Как отражение, которое даже не понимает, что отражает. Как эхо, повторяющее чьи-то слова, но не понимающее их смысла?

Наверное, я просто привык, что духовные звери — это какие-то умудренные жизнью существа, которые «переросли» алчность, ненависть, страх и другие пороки или же сделали их настолько «частью» себя, что это уже не пороки вовсе. Та же белка и даже Ворон, в котором лень не казалась пороком. Но…кто сказал, что другие такие же?

Честно говоря, теперь я по-другому смотрел на Лянга. Мне казалось, что он лучше драконов, честнее, правдивее в своих эмоциях, в своем поведении. Да жадный, да врунишка, но в нем была могучая душа, закованная в маленькое тельце. Может, он уже больше дракон, чем эти драконы? А пошел бы Лянг, будучи драконом, защищать Небо?

Я уже знал ответ.

Да. Он стремился к Небу. Он благоговел перед ним. Для него Небо — Святое. Для него Небо — Абсолют. А вот драконы, похоже слишком возгордились тем, что могут летать под небесами и возможно ощутили себя равными ему. А Лянг…

Или я всё-таки идеализирую тех, кто путешествует со мной?..

Нет, я видел, как Лянг отдавал сокровища не только драконам, а и мне на восстановление следов Святых, до которых ему в общем-то и дело не должно было быть. Но было. Он понимал важность этого, как понимали даже лисы, понимали, что есть вещи «над» всеми живыми существами.

Мне теперь даже показалось, что он зря дал драконам дары, но с другой стороны…они дали ему наставления, и возможно, их наставления действительно ему помогут пройти водопад Желтой Реки и Врата Дракона…

Возможно, тот черный дракон, отдавший в дар свою чешуйку….не так плох, как остальные. Кто знает… Так мне показалось. Прав ли я — покажется время. А пока…пока им доверять, пожалуй, не стоит.

Мы шли вперед. В голове была карта местности, которую дал ворон.

Я был погружен в свои мысли, лисы шастали впереди разведывая обстановку, а Лянг… Лянг молчал. Как-то грустно и долго молчал.