Мученик

– Теперь все присутствующие встанут на колени, – протянул Дюрейль, по-прежнему держа корону над головой мальчика, – и поклянутся в верности королю Артину. – Светящий на миг замолчал, и я увидел, как дёрнулся его кадык. – При свидетельстве Совета Светящих и Воскресшей мученицы Эвадины Курлайн.

Эвадина стояла рядом с Леанорой справа от трона, а собравшиеся светящие расположились слева, и это ясно и недвусмысленно показывало изменения влияния духовенства. Я спорил, что нужно вести себя осмотрительнее, но Эвадина с самой Долины пребывала в неуступчивом настроении.

– Элвин, время интриг и жалких виляний закончилось, – сказала мне она. – Чтобы исполнить нашу миссию, мне нужно брать власть везде, где только смогу.

– Клянусь, – сказал я, опустившись на одно колено и опустив голову. Весь собор гудел от тех же слов, которые собравшиеся повторяли с разной степенью благоговения. Они представляли собой всю знать, кого только можно было собрать за столь короткое время. Здесь была и Лорайн, и герцог Эйрик Талсиер Кордвайнский – высокий, бледный, как покойник, мужчина с вечно подозрительным взглядом. Вызвали и послов Дульсиана и Рианвеля для присяги на верность от имени их герцогов, а также небольшое количество торговцев-беженцев из Фьордгельда, несмотря на его недавнюю утрату в пользу сестёр-королев Аскарлии. Разумеется, не присутствовали аристократы из Алундии, а из Альтьены присутствовала лишь одна капля крови в лице леди Дюсинды. В отличие от суженого, девочка всю церемонию безо всякого раскаяния ёрзала и вертелась. Она довольно охотно держала сэра Элберта за руку, но часто закатывала глаза и надувала щёки, скучающе вздыхая, и это отсутствие манер вызывало на моих губах скрытую улыбку.

– И вот, – объявил Дюрейл, и по его тону все с радостью понимали, что дело идёт к концу, – наступил первый день долгого и славного правления. Слава королю Артину!

– Слава королю Артину!

Когда хор славословий утих, Леанора вышла вперёд, а светящий отступил. Поведение принцессы показалось мне обескураживающим в своей бесхитростности. Она сегодня надела почти полностью чёрное платье с несколькими вышитыми серебром узорами, а на её лице не было никакой краски, кроме тонкого слоя пудры. Однако выражение её лица было самым тревожным, поскольку она осматривала собравшихся аристократов мрачным взглядом исподлобья. В этом взгляде сквозило обвинение и предостережение, от которых, не сомневаюсь, зачесалось немало благородных задниц. И всё же ей удалось заговорить ровным тоном, хотя и с лёгкой властной резкостью.

– По праву закона и материнства, – начала она, – груз регентства возложен на мои плечи. Пока мой сын не достигнет совершеннолетия, управление этим королевством будет в моих руках. Не сомневайтесь, что сострадание и справедливость, которыми славился мой возлюбленный брат, всегда пребудут и в моём сердце. Подлые зачинщики восстания теперь мертвы или отправлены в нашу темницу в ожидании суда. Перед нами открываются мир и процветание, если только мы сможем их удержать. Пускай забудутся все прошлые обиды, пусть простятся все неверные слова или неуместные чувства. Так говорю я, принцесса-регент Леанора Алгатинет, от имени короля.

Она помолчала, переводя взгляд на первый ряд скамеек, где сидели главные военачальники королевского войска вместе с наиболее видными придворными.

– А теперь, – продолжала Леанора, – мы должны обратить внимание на признание самоотверженной храбрости и заслуг наших солдат. Капитаны Суэйн, Дорнмал и Писарь, прошу вас, подойдите.

Я заметил, как лицо Леаноры на этих словах чуть дёрнулось – всего лишь мимолётное движение глаз в сторону Эвадины, но оно сказало мне о том, кто на самом деле автор этого неожиданного поворота. Суэйн, Уилхем и я, поднимаясь, обменялись озадаченными взглядами и направились к подножию возвышения, откуда Леанора одарила нас весьма натянутой улыбкой.

– Опуститесь на колени, сэры, – сказала она, – и получите свою награду.

С трудом держа меч, который мать вложила ему в руки, Артин осторожно спустился по ступенькам помоста. К счастью клинок был просто украшением с затупленным лезвием, и потому не пролилась кровь, когда он царапнул мне ухо, прежде чем опуститься на плечо.

– Нарекаю тебя сэром Элвином Писарем, – сказал мальчик, тщательно выговаривая слова, как делают дети, читая заученную речь. Он повторил этот же неуклюжий ритуал в отношении Суэйна и Уилхема, немного запутавшись с последним, поскольку там требовалось несколько дополнительных слов.

– Честь твоя… – начал мальчик-король, затем нахмурился и замолк, пока мать не прошептала ему подсказку: – …сим восстановлена. Знайте, что я… монарх, который прощает все преступления, при условии должного… покаяния и искупления вины.

Новоназванный Артин, явно довольный собой, решил добавить театральной импровизации:

– Встаньте, мои рыцари! – выкрикнул он, подняв меч над головой. – И поразите моих врагов! Пусть знают все, кто видит это, что король Артин уничтожит всех бунтовщиков, точно как Самозванца и Герцога-Предателя!

– Хорошо сказано, ваше величество, – Леанора быстро подошла и избавила мальчика от меча. Подозвав придворного, чтобы тот сопроводил миниатюрного монарха к его огромному трону, она повернулась к троим стоявшим перед ней нововозведённым дворянам. – По обычаю в этот миг принято даровать земли и деньги, – сказала она, – но я уверена, что единственная награда, которой потребуете вы, джентльмены, это продолжать службу Ковенанту и следовать за Помазанной Леди.

– Так и есть, ваше величество, – произнёс Суэйн с натянутым поклоном, который нам с Уилхемом пришлось повторить, к моей досаде. Будь у меня возможность, я, может, выторговал бы пару сундуков королевской монеты, чтобы пополнить ротную казну.

– Однако щедрое сердце моего сына не так-то просто остановить. – Леанора, подняв руку, призвала трио придворных из тёмной ниши за реликварием. Они двигались тяжеловесно, несгибаемо, и каждый нёс по мечу. – Владейте достойно этими клинками, сэры, – произнесла Леанора, а придворные опустились перед нами на колени, протягивая мечи. – Во имя короля и во славу Ковенанта.

Я сразу же взял свой меч, а Суэйн и Уилхем чуть замешкались. Я решил, что дело в украшениях – несколько вычурных для тех, кто поклялся преданно служить. Посмотрев на свой меч, я увидел, что медальон и оковка ножен выполнены из чеканного серебра, а узор изображал меч с двумя писчими перьями по бокам. Тот же узор был выполнен на серебряной рукояти и навершии, которое так же украшал большой блестящий гранат.

Подняв глаза, я увидел, как Леанора смотрит на меня, изогнув бровь и с лёгкой улыбкой – первый признак веселья, что я у неё увидел с самой Долины.

– Это прекрасно, ваше величество, – сказал я с низким поклоном. – Мои искренние благодарности королю за его щедрое сердце.

– Спасибо, сэр Элвин, – ответила она, а потом улыбка слетела с её губ и в голос закралась более суровая нотка. – И всегда помните, что королевские дары требуют преданности рыцаря.

Она отвернулась, подобрала юбки и снова поднялась на помост, где приняла свиток от очередного кланяющегося придворного.

– А теперь, – громким голосом, заполнившим весь собор, продолжила она, разворачивая свиток. – Мы должны вернуться к вопросам правосудия. Те, кто будут названы далее, объявляются предателями королевства и подлежат немедленному аресту. Сим аннулируются все действующие права и титулы этих вероломных и недостойных злодеев, а все земли и собственность, принадлежащие им, переходят в собственность Короны. – Сказав это, она стала зачитывать список имён. Это был длинный список, но к счастью, никто из присутствующих в него включён не был, так что, по крайней мере, не пришлось смотреть на бегущих к выходу перепуганных дворян.