Муля, не нервируй… Книга 2

На свадьбе я её не сильно наблюдал, но пару раз она в поле зрения мелькала, то за столом, то даже на танцах. Вот и хорошо. Потихоньку оттаивает.

— Муля, — сказала она довольным голосом, — Щелкунчик растёт. Кушает хорошо. Чувствует себя тоже хорошо. Вы же его забирать точно не собираетесь?

Я отрицательно покачал головой. Мне сейчас для полного счастья только Щелкунчика и не хватало.

— Я его уже к прикормкам приучаю, — сказала она и вопросительно посмотрела на меня.

— Это хорошо, — далеко не сразу сообразил я, — давайте я для прикормки продуктов куплю?

— Нет, не надо, — рассмеялась она, словно серебристый колокольчик. — У нас после свадьбы столько всего осталось, что на дивизию таких Щелкунчиков хватит.

— У меня, кстати, есть куриный суп, — спохватился я, — Дуся свеженький принесла. Пойдёмте ко мне, попробуете.

— Нет! Не надо, — вскинулась Муза.

— Вот здесь вы не правы, — покачал головой я, — котятам куриный бульон полезен. Даже лучше, чем молоко.

— Ну ладно, отлейте тогда немного, пару ложек всего, — кивнула Муза.

— Вы сперва сами попробуйте, — не согласился коварный я, — вдруг Дуся его наперчила и чеснока накидала. Ещё навредим маленькому.

Муза с подозрением посмотрела на меня, потом неуверенно кивнула:

— Ну, если немножко…

— Ну конечно! — закивал я. — Я-то в этом ни бум-бум. А после вчерашнего, так вообще…

— Вы идите, Муля. Я через пару минут зайду, — сказала она, — сейчас только пол домою, и приду. Щелкунчик опять промахнулся с лотком. Оставлять недомытым не хочу.

Я вернулся в комнате. На столе уже стояла полная миска пахучего куриного супа и Дуся хлопотала, то нарезая хлеб, то доставала котлеты.

— Ого, тут на целый батальон еды, — сказал я, — и когда ты успеваешь только?

— Дак котлеты со вчера остались, — сказала Дуся и похвасталась с видом победителя, — я уговорила таки Модеста Фёдоровича не тратиться на ресторан. Дома-то всяко лучше. И дешевле. И так сколько денег выкинули. А результат какой? Там подарков, как кот наплакал. Ты бы видел их, Муля. Ерунда всякая. А ещё учёные! А Маше так вообще гипсовую статую подарили. Срамота одна! Нет, сейчас не то, что раньше…

Дуся продолжала ворчать, я не стал ей говорить, что коллеги так подшутили над ними. И бюст Менделеева — это очень жирный и недвусмысленный намёк на Мулиного отчима. Кличка у него такая среди студентов и аспирантов. Да и среди коллег, я уверен, тоже. Поэтому направил разговор в конструктивное русло:

— Как там молодожёны наши поживают?

— Да хорошо они поживают, — вздохнула Дуся, — угодил ты им с подарком, Муля. Уже собираются в Дом отдыха ехать, на следующей неделе. Маша платье в ателье заказала.

— Так даты заезда ведь на этой, — поморщился я, вспоминая бланки.

— А Модест Фёдорович позвонил им туда и перенёс даты. У него в эту пятницу Учёный совет, век бы их не видать!

— Не любишь ты Учёные советы, Дуся, — беззлобно поддел её я.

— А какая от них польза? — гневно покачала головой Дуся и поставила передо мной ещё и тарелочку холодца. — Модест Фёдорович уже наперёд переживает, что с Поповым этим дурацким война будет…

Мда, с Поповым тоже надо разбираться. Иначе он точно житья Мулиному отчиму не даст. Да и новоиспечённой мачехе тоже. Вот только как мне к нему подобраться? Тоже что ли в институт этот сходить? Я-то с ним никак и нигде не пересекаюсь.

И тут дверь открылась и в комнату заглянула Муза.

Увидев Дусю, она смутилась:

— Здравствуйте, — сказала она, — а тут Муля говорил…

— Заходите, Муза, — сказал я, — Дуся, давай Музе дадим попробовать твоего супа? А то я нахвастался…

— Ой, да что там за суп! — расцвела Дуся и потребовала, — да вы проходите, садитесь. Я сейчас налью.

— А ты сама хоть ела? — додумался спросить её я.

— За меня не беспокойся, — отмахнулась Дуся, — кухарка голодной никогда не бывает.

Она поставила перед Музой полную тарелку супа. А тарелки, точнее миски, у Дуси были глубокие-преглубокие. Даже я еле-еле справлялся. Обычных столовых тарелок Дуся не признавала.

— Ой, зачем же так много, — запротестовала Муза, — я же только ложечку попробовать, для Щелкунчика…

— Да ты на себя посмотри! — возмутилась Дуся, — кожа да кости. Сколько налила, столько и есть будешь. И попробуй не доесть!

Произнеся этот монолог суровым тоном, Дуся сказала:

— Вы пока ужинайте. А я к Полине Харитоновне схожу, я ей рецепт пирога обещала.

Она вышла, а мы с Музой остались наедине. Сначала ели молча, а потом Муза подняла взгляд от тарелки и посмотрела на меня:

— Муля, мы с Колей в зоопарк ходили…

— Ну и как? — спросил я, всё ещё витая в облаках.

— Я думала, он посмотреть хочет, а он меня на выпойку оленят потащил, — глаза у Музы засверкали, она даже о еде забыла, — там такой один оленёночек был, миленький. Он самый маленький, но такой проворный. Вперёд всех остальных к соске тянется…

Она говорила взахлёб, глаза блестели.

— Нравится?

Муза умолкла на полуслове и уставилась на меня. Лицо её начал заливать румянец.

— Муза, я тут подумал, — торопливо сказал я, пока она не выкинула опять какой-то фортель. — У них, в зоопарке, рук не хватает. Они же выпойку почему детям доверяют? Потому что своих сотрудников мало. И вот я подумал, а зачем вам горбатиться в этом гардеробе за три копейки? Лучше попроситесь в зоопарк, на выпойку. Там такие же три копейки, зато вы настоящую пользу приносить будете. Или, если хотите, я сам их попрошу?

— Не надо! — испугалась Муза и тихо добавила, — вы думаете, Муля, они меня возьмут?

— А почему нет? — удивился я, — они там в рабочие кого попало набирают. Выбора-то особо нету. А вы — человек интеллигентный, ответственный. Им такие очень нужны.

— А это удобно разве? — всё не могла решиться Муза.

— Конечно удобно! — заявил я, — во всяком случае, чтобы понимать, нужно попробовать. А иначе как понять?

— Да старая я уже профессию менять, — смутилась Муза. Но, судя по её вопросам, она просто хотела, чтобы я её поддержал.

И я поддержал:

— Мне кажется, что животные — ваше призвание, Муза. Вы их душой чувствуете. Вон как к вам Щелкунчик тянется.

Муза порозовела. Похвала ей понравилась.

— Я завтра спрошу, — сказала она и на её лице промелькнула мечтательная улыбка.

Не успели мы с Музой поужинать, как заявилась Фаина Георгиевна. Она была «при параде», одетая, словно на праздник. Увидев, как мы с Музой мирно едим суп и болтаем о Щелкунчике, она возмущённо проворчала:

— Муля! А ты почему это расселся, как король на именинах? Ты забыл разве, что у меня сегодня участие в спектакле?