Мы просто люди
Шрифт:
Через несколько секунд значок пламени исчез, и маленькие буквы сложились в бегущую строку. Сообщение от Двойного Хеликса не содержало никаких знаков препинания.
«Таша читай внимательно сообщение высветится только один раз я собирался попросить тебя об одолжении но у меня не было времени мы готовим большой бум в канун нового года в полночь медицинский центр должен быть уничтожен здание в котором ты и джейкоб сейчас находитесь тоже будет взорвано найди способ чтобы ппф находился там в канун нового года если это не получится то используй эту флешку при нажатии красной кнопки из флешки вытечет несколько капель яда добавь их в его еду или питье любые средства хороши твои друзья на свободе мы смогли подменить заключенных в камере после того как они получили твою записку я знаю что прошу
Бегущая строка остановилась, и экран погас. Медицинский центр и это здание будут взорваны в канун Нового года. Оказалось, что ей все-таки было суждено умереть. Если не от хирургического ножа, то как мученица за правое дело сопротивления. Она выключила воду и вышла из душа. Не стоит тратить впустую драгоценную воду, которая могла бы наполнить сегодня чей-то стакан.
Глава 25 Канун
Таша надела пижаму и бросила джинсы и футболку в корзину для грязной одежды. Она сжимала флешку с ядом в кулаке, не зная, куда ее деть. Сначала она хотела опустошить бутылку из-под шампуня и спрятать флешку внутри. Но, поразмыслив, поняла, что бригада уборщиков заменит пустую бутылку из-под шампуня на новую. Шпионы из старых шпионских фильмов, которые смотрела ее бабушка, иногда прятали оружие или улики в бачке унитаза. Но опять же – скрытые камеры, установленные теками, могли быть где угодно, даже в ванной. Риск был слишком велик. Таша положила флешку в нагрудный карман пижамы. Пусть пока так, раз нет лучшего плана и неизвестно, когда она увидит Фанквера.
Босая Таша прокралась в коридор и подошла к двери Джейкоба. Вероятно, его опять накачали снотворным, и ему все равно, придет ли она сказать «Спокойной ночи». Бодрствует он или спит – она все равно поцелует его. Она открыла дверь в его комнату и шагнула внутрь. Встроенный в стену ночник испускал мягкий свет и освещал комнату, такую же, как и у Таши: кровать рядом с компьютерным столом, шкаф и стул. Джейкоб лежал на кровати, укрытый тонким одеялом – глаза закрыты, на голове наушники.
– Мой бедный мальчик, какое ужасное время ты пережил. Я думала, что мое одинокое путешествие, полное неизведанного, было достаточно опасным, но ты страдал столько же, сколько и я. Ну мы и парочка. Два призрака из прошлого, которые живут в несуществующем настоящем, – прошептала Таша спящему Джейкобу.
Она опустилась на колени рядом с кроватью Джейкоба и наклонилась к его лицу. Его дыхание казалось прерывистым, как будто он убегал от каких-то чудищ, рожденных в своих кошмарах. Таша коснулась его щеки губами. Кожа оказалась горячей и сухой, но знакомый запах лосьона после бритья все еще оставался на его полуденной щетине. Таша вдохнула его аромат и закрыла глаза.
– Таша, – прошептал Джейкоб.
Она подпрыгнула. Он так и лежал, смежив веки.
– Таша, – повторил он, а затем добавил слабым голосом: – Пожалуйста, не уходи. Твоя дверь была снова заперта.
Да, она помнила, как запирала дверь, когда заходила в душ, чтобы прочесть записку от Арасели. Действительно ли он стучался, или ему приснилось, что он пришел к ее двери, как и все дни до этого?
Она сняла с него наушники, из которых доносилась едва слышная спокойная музыка, и положила их на компьютерный стол в изголовье. Затем забралась на кровать рядом с Джейкобом. Из-за тесноты ей удалось лишь прилечь на левый бок, но собственное удобство было не важно. Она взяла ладонь Джейкоба, поцеловала каждый палец и прижала к своему лицу.
Умиротворяющая мелодия закончилась, и заиграла другая, медленная песня. Что-то знакомое. Это была их песня.
«Для всего мира ты просто еще одна девушка, но для меня ты – целый мир».
Внезапный жар собрался где-то в ее паху и поднялся по всему телу. Во рту стало влажно, а дыхание участилось. Ее тело жаждало прикосновений Джейкоба. Пальцы покалывало. Таша убрала руку Джейкоба со своего лица и положила ее себе на грудь, а свою руку – на его грудь. Нега затопила ее тело. Низ живота заныл как никогда – до боли. Казалось, все ее тело пульсировало в такт с бьющимся сердцем.
Электронные часы на стене показывали 23.15 23 октября, но
Таша знала, что это 30 декабря – последняя ночь перед Новым годом. А завтра подпольщики во главе с Двойным Хеликсом взорвут медицинский центр и это здание. Было ли ей суждено умереть девственницей?Последние два года она мечтала о близости с Джейкобом и жалела, что они не занимались любовью раньше. Тогда они были только парнем и девушкой, а не любовниками. Они решили провести свою жизнь вместе, но не искали уединения. Колледж был для них самым важным – со своим амбициозными проектами, сроками сдачи работ, научными исследованиями, клубом «Прометей», экологическими протестами и общественной жизнью. По выходным Джейкоб любил приезжать к Таше. Но в трейлере бабушки Тони, с одной крошечной спальней и кухней, остаться наедине не получалось. И, конечно, бабушка-пуританка следила за ними, как ястреб. Она сказала Таше, что не позволит ничего такого, пока не увидит на ее пальце обручальное кольцо. Держаться за руки, обниматься, целоваться и прикасаться к друг другу, когда сидели рядом – это все, что Таша и Джейкоб себе позволяли.
Теперь бабушки, которая могла бы сказать Таше, что ей можно делать, а что нет, не было. Но глубоко спящий Джейкоб не проснулся даже после того, как рука Таши соскользнула с его груди на живот и на несколько дюймов ниже. Напичканное снотворным тело Джейкоба никак не отреагировало.
Таше понадобился еще час, прежде чем она утонула в горячем, лихорадочном сне.
* * *
Таша не знала, когда прекратится действие снотворного Джейкоба. Оба, и Таша и Джейкоб, провели ночь в одной и той же позе, и Ташино тело болело от того, что она всю ночь практически провисела на краю кровати. Она поднялась рано и ушла в свою комнату. Свежее постельное белье и выглаженная одежда говорили о том, что невидимая бригада уборщиков выполнила свою тихую работу, пока они спали. Она умылась и переоделась, переложив флешку из пижамы в карман джинсов. Вчерашняя неудобная поза и возбуждение выбили ее из колеи, но она отмахнулась от них, озадачившись лишь одним вопросом: как заставить Фанквера остаться в этом здании в полночь? Ей нужно было знать его планы или помочь ему принять это решение. Она надеялась, что Джейкоб показал некий прогресс в угоду Фанквера. Лишь бы он остался в своем кабинете, чтобы присматривать за ними. Она включила компьютер и нажала кнопку видеочата. На экране появилось сообщение: «Занят. Можем поговорить позже».
Ну вообще отлично. Она покинула свою комнату и пошла в коридор. Комната Джейкоба была пуста. Вероятно, медицинская бригада забрала его для купания и бритья. Таша решила приготовить завтрак.
Новые продукты заполнили холодильник. Таша нашла на его полках рыбное филе, яйца и молоко, швейцарский сыр и масло, а на столе корзину со свежими овощами, фруктами и ягодами. В кухонных шкафах стояли банки с вареньем, консервированные персики и ее любимое арахисовое масло.
«Если это последний день моей жизни, я буду есть все, что захочу. Решено. Блинчики с ягодами и арахисовым маслом».
Она приготовила тесто. Таша никогда не любила английское слово «панкейки». Ее бабушка называла их «блинами» и говорила, что в России их едят с икрой. Таша ей не верила и не пробовала икру. Они не могли себе этого позволить, и теперь она уже никогда не узнает ее вкуса. Ну что ж, осужденные не выбирают. Будем наслаждаться тем, что есть.
Она села за стол в ожидании Джейкоба. Через несколько минут, не желая больше сопротивляться запаху свежей еды, она наполнила свой первый блинчик свежей малиной и арахисовым маслом и откусила кусочек.
Джейкоб появился в дверях кухни – свежий, выбритый и в новой одежде.
– Таша, у меня отличные новости. День благодарения не за горами. Профессор пригласил нас поехать с ним в Канаду. По его словам, к тому времени в горах уже должен выпасть снег, и горнолыжные курорты будут открыты. Помню, мы всегда хотели увидеть снег, слепить снеговика и научиться кататься на лыжах. Он сказал, что у него большой дом в Альберте, а горнолыжный курорт находится не так далеко. Я сказал ему, что спрошу тебя, хочешь ли ты поехать. Но ты должна спросить разрешения у бабушки, чтобы оставить ее одну на праздники. Как думаешь, она тебя отпустит?