Мы сделаны из звёзд

Она уперла руки в бока и вперила в меня свой яростный осуждающий взгляд.

— Так ты теперь беспокоишься о моей личной жизни? — вскинулся я.

— Нет, я беспокоюсь о тебе, черт возьми! Это так удивительно? Каждая из тех, с кем ты связывался, медленно тебя уничтожала. Ты говорил мне каждый раз: «Это любовь, Ли, это любовь! Однажды ты поймешь!». Я преодолевала рвотный рефлекс и действительно верила в то, что ты одумаешься. Но годы идут, а ты этого не делаешь. — она игнорировала слезы, застывшие в глазах, не желая прерывать свою грозную речь, срываясь на крик. — И меня просто вымораживает тот факт, что ты думаешь, будто обязан спасти каждого гребанного человека, который жалуется тебе на жизнь, когда у тебя у самого проблем, как абортов в Китае!

— И с каких это пор ты у нас эксперт в любовных делах? Насколько мне известно, ты никогда никого не любила!

Ли удивленно вздохнула.

— Не заставляй меня говорить это вслух. Пожалуйста, — тихо взмолилась она.

Я стянул с себя очки, надеясь, что хотя бы это поможет мне разобраться во всей этой чертовой сводящей меня с ума ситуации.

В темных глазах Ли плавали горькие слезинки, волосы танцевали в порывах воздуха. Я сжал оправу очков в дрожащих пальцах и моргнул пару раз. Шелковистые пряди волос подруги превратились в маленьких черных птиц, взмахивающих крыльями и улетающих с ее головы. Она стояла передо мной, своим безмолвием рассказывая мне больше, чем способна донести целой тирадой. Она покачала головой, отчего еще больше птиц взметнулось в воздух в печальном дальнем полете.

— Вот черт, Ли... — я со всей силы вцепился себе в волосы.

— Неловко, да? И самое обидное — до ужаса банально. — она горько усмехнулась. — Я всегда говорила себе, что не стану заложницей стереотипов, но все получилось как в самой тупой мелодраме для подростков. Я влюбилась в тебя, Кайл, бездумно и чертовски обреченно.

Она развернулась, чтобы уйти, но я догнал ее, поймал за руку и притянул к себе. Ее шмыгающий нос уткнулся мне в плечо, я сильно стиснул подругу в объятиях, боясь отпустить. Пальцы запутались в птицах на ее голове, своей грудной клеткой я чувствовал ее бьющееся сердце.

Она по-настоящему расплакалась, я чувствовал, что из моих глаз тоже льются слезы. Я не мог подавить их, да и не хотел. Это были слезы любви, которую я не мог разделить с Ли, это плавились последние остатки моего разрушающегося мира.

— Почему это обязательно должно быть вот так? — она отстранилась и сжала между ладоней мое лицо, чтобы вытереть катящиеся по щекам слезы.

— Как?

— Так больно. — скривилась она. — В книжках об этом не писали. В них, как правило, парочки остаются жить долго и счастливо.

Болезненный вздох вырвался из ее груди. Кажется, еще чуть-чуть и мы оба просто не выдержим — упадем на асфальт безжизненными трупами с вырванными сердцами.

Наши носы почти соприкасались, хмельные взгляды путешествовали по лицам друг друга. Это ближе, чем мы когда-либо друг к другу были. Гораздо ближе, чем позволено даже самым лучшим друзьям на свете.

«Которыми мы навсегда и останемся», — мысленно повторял я себе на манер мантры.

Потому что в тот момент я смотрел на губы Ли, и они вдруг перестали быть губами моей лучшей подруги. Они стали просто губами красивой девушки, которая стоит совсем рядом со мной, теребя неровным дыханием мое лицо.

Но мы не можем. Не можем переступить тонкую грань, которая сейчас поддерживает нас обоих на плаву. Как только мы перестанем понимать, кем являемся друг для друга, мы больше никогда не сможем жить нормально.

Мы соприкасались лбами и чуть прикрыли глаза. По пальцам всех моих конечностей не пересчитать количество раз, когда я не мог дышать из-за приступов паники, сильных переживаний или кошмаров посреди ночи. Каждый из этих случаев был отвратителен, и я бы ни за что не хотел испытать их снова. Но то, как я не мог дышать, когда Ли была так близко и смотрела с неожиданной для нас обоих нежностью — этот момент я был готов растянуть ровно настолько, насколько человеческий организм вообще может продержаться без воздуха.

Я приблизил свои губы к Ли ровно на дюйм, когда она положила руку мне на грудь. Не оттолкнула меня, не придвинула ближе, лишь рвано вздохнула, все также напротив моего лица.

Почему мы не можем быть счастливы?

— Я вчера смотрела фильм, — тихо сказала Ли, словно слышала мой мысленный вопрос.

С такого близкого расстояния каждое ее слово пульсацией раздавалось во всем моем теле.

— Какая неожиданность, — сдавленно усмехнулся я, стараясь не сильно таращиться на то, как двигаются ее губы, когда она говорит. — Что за фильм?

— Романтический, — она передернула плечом и чуть сморщилась, Ли всегда презирала сопливые мелодрамы.

— Фильм без крови, убийств, пыток, взрывов и маньяков-социопатов. Шутишь, да?

— Не знаю, что произошло, наверно, планеты встали в один ряд или что-то типа того. — ее рука не выпускала воротник моей рубашки. — «С любовью, Рози», помнишь?

— Я думал, ты ненавидишь Лили Колинз, — улыбнулся я.

— Ну, с тех пор, как она сбросила несколько фунтов и выщипала брови, она третья в списке моих лесбийских фантазий, — нисколько не смутившись, повела бровью подруга. — Суть не в этом.

— Тогда в чем?

— Тот фильм был про двух лучших друзей, которые... Облажались.

— Влюбились, ты имеешь в виду.

— Одно и то же, — закатила глаза она. — Хватит умничать.

Я рассмеялся, снова упираясь своим лбом в ее.

— Мы же с тобой друзья, Кайли?

— Лучшие друзья.

— Я тоже об этом подумала. Там была сцена...когда Рози говорила тост на свадьбе своего друга. И не знаю, зачем, правда, может, травка у Джо была какая-то паленая, но я подумала, что буду говорить на твоей свадьбе.

Она посмотрела мне в глаза, с такого близкого расстояния она могла увидеть каждую болезненную серую крапинку вокруг моего зрачка.

— Я представила, как стою перед фуршетным столом с бокалом какого-нибудь мажорского шампанского, смотрю на тебя через огромный зал, арендованный где-то в Букингемском дворце, ты в костюме от Армани, без дурацких черных очков, потому что медицина поможет тебе с твоим дерьмовым обострением. А рядом сидит твоя невеста. — тут Ли втянула в грудь побольше воздуха и снова продолжила говорить. — Красивая, как семнадцатый сезон «Топ-модели по-американски», сексуальная, как порнозвезда, и умная как хренова Википедия, потому что как иначе не умереть от взрыва мозга после пяти минут твоих занудств? — она начала немного нервно посмеиваться.

— А теперь можно чуть ближе к делу? — тихо попросил я.

— Ну, я все еще стою, бокал у меня уже почти пустой, официант в треклятой бабочке доливает мне еще, и я прошу минуту внимания. Я хочу сказать много важных вещей. Например, что дружба с тобой — одна из самых невероятных вещей, которая когда-либо со мной случалась. Что все то время, что знаю тебя, я ни разу не чувствовала себя ненужной или лишней, что твой дом стал моим домом, а твоя сумасшедшая семейка моей сумасшедшей семейкой. Что ты был готов отдавать гораздо больше, чем получать, и что...я, наверно, никогда не встречу такого же прекрасного человека, как ты, Кайли.