Мы сделаны из звёзд

Мы с Филом попрощались, когда по радио объявили посадку на мой рейс.

Часовой перелёт казался почти вечностью, так же как и тот выпуск «Блюз Хилл-стрит», который транслировали на небольшом экране, встроенном в спинку переднего сиденья. Я уставился в иллюминатор и активно игнорировал молодую стюардессу, строившую мне глазки с самого взлета.

Реагировать на происходящее я начал, только когда она подошла ко мне вот уже в пятнадцатый раз, чтобы объявить:

— Прошу Вас пристегнуть ремни безопасности, наш рейс прибывает в аэропорт МакАртура на Лонг Айленде через пятнадцать минут.

— Подождите, что? — встрепенулся я, вынув наушники из ушей. — Мы разве приземляемся не в Ла-Гвардии?

— Нет, сэр, — с улыбкой сообщила она мне. — Наш рейс B6 826 прибывает в аэропорт МакАртура, а рейс, вылетающий часом позже летит как раз до Ла-Гвардии.

— Твою мать, — выдохнул я, устало проводя руками по лицу.

— Что-то не так? — она наклонилась ближе ко мне.

— Ещё не поздно заказать порцию виски?

— Боюсь, что нет, сэр.

— Тогда все отлично, — я поправил солнцезащитные очки на переносице и очаровательно ей улыбнулся.

Черт! Черт! ЧЕРТ!

Чтобы вы понимали, путь от Ла-Гвардии до Бёркли занимал сорок пять минут. Я рассчитал время так, чтобы успеть спокойно получить свой багаж, сторговаться с таксистом за приемлемую цену, выпить пару-тройку чашек бодрящего эспрессо и неспешно выкурить пачку сигарет, прежде чем явиться в университет.

Теперь же, когда дорога даже с божьей помощью будет составлять не менее трех часов, мой план катился к черту.

На выходе из аэропорта, пожертвовав двадцатку какому-то парню из благотворительной организации по борьбе с детским раком и выстояв огромную очередь у выдачи багажа, я поймал первое попавшееся такси.

Моим водителем была женщина по имени Дэбби, габаритная, харизматичная афроамериканка, похожая на Вупи Голберг со смешным выговором. Она носила кожанку, водила ручник и слушала «Радио Фри Бруклин».

— Никто не доверяет женщинам-таксистам. Чертовы мнительные ублюдки. — сетовала она на жизнь. — Спроси меня, сколько раз за всю жизнь я получала талон на штраф.

— Сколько?

— Один! — звучно рассмеялась она. — И даже не заплатила его. Хотя прошло уже одиннадцать лет.

Если быть честным, то я бы сто раз подумал и, на всякий случай, застраховал собственную жизнь, прежде чем остановить Дэбби и выписать ей штраф.

Я улыбнулся, но тут же нахмурился, кинув взгляд на наручные часы. Собеседование Ли было назначено на час дня. Часы показывали одиннадцать. Еще немного и я умру от стресса.

— А сколько ехать до Манхэттена, Дэбби? — спросил я, догадавшись наконец пристегнуть ремень безопасности.

— На Гринпойнт сейчас дорогу бурят чуть ли не до самого Коннектикута, а на пятьдесят шестой перевернулась фура, — объясняла она, выворачивая руль и сигналя другим водителям, чтобы те пропустили ее в соседний ряд. — Куинс забит под завязку. Придётся, Блонди, объезжать через Брайтон Бич и Форт Гамильтон. Это с пробками часа три.

— Матерь божья, — нервно вздохнул я, доставая пачку сигарет.

— Что, нервишки шалят? — усмехнулась Дэбби, протягивая мне зажигалку, пока я шнырял по карманам в поисках своей.

— Конечно нет, у меня все отлично. — ярко улыбнулся я, выдыхая дым. — Я ведь знал, кого выбирал в водители. И ты довезешь меня за два часа, Дэбби. Это точно.

— На чем, по-твоему, эта развалюха работает? На ядерном топливе? — удивилась женщина, хлопая рукой по приборной панели машины.

— У тебя все получился. По-другому и быть не может, — уверено заявил я, откидывая голову на спинку сиденья. — Потому что сегодня очень важный день, Дэбби. Самый важный. И я не имею права облажаться. Не моя жизнь на кону, понимаешь?

Я повернул голову и поймал ее настороженный взгляд.

— Ты же не укурыш? — спросила женщина.

— Уже нет. — вздохнул я. — Помоги мне, Дэбби. Ты все, что у меня сейчас есть.

Она покачала головой, словно сама не верила в то, что говорит:

— Ну держись, Блонди. — подмигнула мне она, снова круто поворачивая руль. — Срежем через старый-добрый Бруклин. Надеюсь, поспеем вовремя.

— Я тебе за это памятник поставлю.

— Ловлю на слове, красавчик. — рассмеялась она и вдавила педаль газа почти до упора.

Нью-Йорк был...контрастным, словно находился на стыке двух миров. Последний раз я был здесь чуть меньше года назад, но складывалось ощущение, что отсутствовал столетиями, потому что все в этом городе меняется в мгновение ока. Мы проезжали пустынный, унылый пригород Лонг Айденда, чтобы плавно оказаться в атмосфере людного, разношерстного Бруклина.

Здесь у всего было своё настроение, стиль и даже погода.

Бессмысленно описывать чувства, которые вызывало это место. Потому что это все сразу. Нью-Йорк пичкает тебя всем подряд, пока ты не взорвешься или сойдёшь с ума. И я это ощущал — как наполняюсь до краев, как начинает не хватать воздуха.

— Не трясись, Блонди, иначе я тебе врежу, — периодически обрывала мои нервные тики Дэбби.

Я поражался людям в Нью-Йорке. Дэбби успевала делать одновременно сразу тысячу вещей — она курила, разговаривала по телефону, ловила сигналы на своей рации, ссорилась с другими водителями, настраивала волну радио, травила шуточки, поправляла прическу и рассказывала о своих дочках-двойняшках.

Она была классной. Ее мало волновал пепел от тлевших сигарет, который вечно падал на приборную панель. У нее были длинные острые ногти с красным маникюром, голову венчал пучок из накладных темных волос, а на руках звенели массивные браслеты из разного вида камней.

Мы с ней провели в машине около тридцати с лишним минут, а она успела покорить меня и выведать трагичную историю всей моей жизни.

— Я так и знала, что дело в девчонке, — усмехнулась она, когда я закончил рассказывать.