Мы сделаны из звёзд

Я поспешно обернулся.

— Мне нужно на собеседование.

— Вас вызовут. – сказал, по всей видимости, мистер Прескот, намекая убираться к чертовой матери из его роскошного кабинета, обвешенного географическими картами и цитатами Аристотеля.

— Я пришел не на свое собеседование.

— Оставьте нотариально-заверенные документы у моего помощника на стойке регистрации. Вас вызовут, мистер.

— Андерсон. Я Кайл Андерсон. И к сожалению, у меня нет никаких документов от нотариуса. Я, вообще-то, нарушил закон. Один или два, пока пытался до вас добраться.

В кабинет пытались ворваться преследующие меня, запыхавшиеся толстячки. Я стоял, до побеления костяшек сжимая проворачивающуюся дверную ручку.

— Вы сошли с ума?! Немедленно выйдите из кабинета! – профессор Прескот, поднялся со стула и направился ко мне.

— Вы совершаете очень большую ошибку, профессор Прескот. Выслушайте меня. – попросил я, когда он подобрался ближе. – Предоставьте мне десять минут своего свободного времени, и вы поймете, о чем я говорю.

Мужчина сурово свел брови на переносице.

— Я безоружен. – меня то и дело вышвыривало вперед, из-за резких толчков в дверь. – При мне только моя обаятельность и смышленность, больше ничего. Десять минут. Я умоляю вас.

Закатив глаза, профессор отодвинул меня от двери и показался охранникам.

— Я немного поговорю с этим джентельменом, а затем вы его уведете. – когда дверь снова закрылась, он прошел на свое место. – Ваше время уже идет, мистер.

— Андерсон. Кайл Андерсон. – напомнил я, хоть ему и было глубоко на это плевать. – Я пришел на собеседование от имени Ли Мин Сонг.

— Кто такая Ли Мин Сонг? – Прескот развел руками.

— Ваша будущая студентка. Она получила уведомление о поступление в апреле, сегодня должно было пройти ее собеседование.

— Если ей было назначено собеседование – она еще не зачислена в университет.

— Но она зачислится.

— Кто она?

— Ли Мин Сонг.

— Вы пришли сюда без документов, правильно, мистер Андерсон? – спросил он, делая резкий акцент на моей фамилии. – Без нотариальной доверенности, без бланков о поступлении, уведомлении о зачислении, без рекомендательных писем от учителей, без вступительного эссе. Вы вломились в мой кабинет с одним только именем, думая, что как только, вы мне его назовете, все сразу же станет понятно?

— Я...

— Вы пришли в высшее учебное заведение, где студенты строят свое будущее и получают ученую степень, мистер Андерсон. Ваши намерения навешать лапши мне на уши, как в каком-то злачном кафетерии, меня не устраивают.

— Она умирает. – сказал я.

Мое время было на исходе, я решил не тянуть.

— Ли Микаэлла Мин Сонг умирает. Она уже три недели лежит в коме в городской больнице после того, как ее сбил грузовик. Она не сможет оформить доверенность. Не сможет написать эссе. Что дальше?

Прескот и бровью не повел.

— Где справки? – спросил он.

— Что?

— Справки о ее госпитализации, справка о ее диагнозе, прописанном курсе лечения. Все, что вы произносите в этом кабинете, должно быть официально задокументированно и подтверждено, иначе это не имеет никакого веса в данном диалоге. Даже если бы вашу подругу забрали инопланетяне – мне бы понадобилась справка, подтверждающая это.

Секундная стрелка на циферблате дорогих часов Прескота отчсчитывала мое заканчивающееся время. В голове было пусто. Совсем.

— Вы пришли просить меня зачислить вашу подругу в университет, верно?

Я кивнул.

— Допустим, я приму к рассмотрению факт, что Ли Мин Сонг не смогла появиться на сегодняшнем собеседовании в силу своей госпитализации. Но вы что, правда считаете, что я могу рискнуть, зачислив на факультет студентку, которая может и не дожить до своего первого учебного семестра?

Подвергаясь нервному порыву, я снес с края деревянного стола металлическую статуэтку и подложку со стикерами.

— Она доживет. – сказал я. – И придет на занятия свежая, как огурчик. А если вам нужна справка об этом, можете поискать ее у себя в заднице.

— Вон. – указал профессор.

— Мои десять минут еще не прошли.

— Вон! – повторил он.

Я поднялся с места, но не сделал ни шагу к двери.

— У вас есть дети? – спросил я в отчаянии.

— Нет.

— А сердце?

— После тридцати лет работы преподавателем? У меня минус три сердца. Вы не найдете тех болевых точек, которые ищете, мистер.

Удар под дых. Я балансировал на краю пропасти и дюйм за дюймом приближался к обрыву.

— Что мне сделать? Скажите! Могу повторить «Энгльберт Энгельбертский» восемнадцать раз подряд. Могу поименно в хронологическом порядке назвать императоров Китая всех династий, рассказать, чем заканчивается каждая серия пяти сезонов «Супругов Харт». Или показать родимое пятно в виде Пикачу прямо на...

Профессор Прескот останавил меня жестом.

— Снова вешаете мне лапшу.

— Если я сильно вас раздражаю или злю, и вы хотите что-нибудь сломать — сломайте мне руку, ногу или нос. Но не ломайте жизнь Ли, профессор, я прошу вас.

— Болтать вы умеете, это уж точно. Только вот время тикает, а мое решение такое же, как и в начале нашего разговора.

— Да у вас тут целый этаж похожих друг на друга зануд! Вы бы видели, с какими там все сидят выражениями лица! Словно их припугнули Холокостом. Ли не такая. Она отважная. К тому же крошечная, всего пять футов, ей не нужно много места — она может учиться без парты и спать на полу в коридоре общежития. Помню, в восьмом классе она в походе одна построила из веток шалаш. Правда никого туда потом не пускала. Она такая самостоятельная. И она удивительная. Вы можете ничего ей не предоставлять, но она заслужила каждый дюйм этого пространства. Я поступил в университет, которого не заслуживаю, мистер Прескот. Я не достоит образования. А вот Ли достойна. Потому что она хочет учиться. А я хочу, чтобы она продолжала жить.