Мы сделаны из звёзд
Шрифт:
— Кайл? — сквозь всхлипы спросила девушка.
— Я сбил тебя?
— Нет, ты меня не...не задел. Извини, я не видела машины...
— Была занята обезвоживанием своего организма, я уже понял.
— Прости, я... — она начала утирать слезы. — У тебя кровь. — она указала на мое лицо, я почувствовал, что рот наполнила теплая жидкость, и не очень культурно сплюнул ее на дорогу.
— Ну где там твоя переносная аптечка?
—
— На суде это расскажешь, — усмехнулся я и стер ладонью кровь с нижней губы, отмечая, что в галстуке, с забинтованной рукой и кровоточащей челюстью похож на избитого грабителями ботаника. — И почему ты плачешь?
Она смотрела на меня пару секунд, будто проверяя, не мерещусь ли я ей.
— Просто устала, все в порядке, — слезы так и лились градом по ее щекам, когда она попыталась улыбнуться.
Я прокручивал в голове хоть какие-нибудь ободряющие слова, но мое подсознание выдало лишь сцену смерти Гендальфа из «Властелина Колец», где Фродо просто беспомощно кричал.
Мне тоже хотелось закричать.
— Хочешь выпить? — предложил я, направляясь к оставленной у обочины бутылке.
— Не особо, — сморщилась она.
— А мороженное?
Она издала смешок сквозь слезы, и в такой отчаянной ситуации — это был прогресс.
— У меня непереносимость лактозы.
— А тебе не угодить. — проворчал я. — Куда ты идешь? Твой дом в другой стороне.
— Не знаю, просто куда-нибудь.
Я попал в одну из таких ситуаций, в которых Ли обычно советует мне только бежать. Но я, обдолбанный, пьяный и с адреналином в крови, был полон желания творить добро, поэтому мое лицо просветлело, и усмехнулся.
— «Куда-нибудь»? Значит, нам по пути. Может, тебя подбросить?
От подзатыльника, который отвесила бы мне Ли, будь она рядом, стало почти физически больно.
Мелани просто уставилась на меня, как будто я сказал, что вступил в Корпус мира.
— Земля вызывает Мелани! Ало?
А потом она просто взяла и упала в обморок.
Здорово, мне все-таки придется хоронить труп, а моя любимая лопата из вещественных доказательств по делу Джона Гейси осталась дома.
Хорошие новости — Мелани не умерла, у нее просто истощение, девчонка правда устала. Она очнулась, когда мы уже проезжали вывеску на выезде из города, гласившую: «Сэинт-Палмер — это дом! Ждем вашего возвращения!», которой Ли показывала средний палец всякий раз, как мы проезжали мимо нее.
— Куда мы едем? — прочистив горло, спросила она, обнаружив себя на одном из сидений в почти пустом автобусе.
— Куда-нибудь.
— Это похищение?
— У меня
развился комплекс Бога, и я подумал, что мне стоит помочь тебе найти праведный путь. Даже Иисус столько не старался ради народа.— Кайл? — тревожно всполошилась она.
— Расслабься, мы едем дышать свежим воздухом. На вот, — я протянул ей виски. — Избавляет от мыслей о самоубийстве эффективнее, чем любые антидепрессанты.
— У меня нет мыслей о самоубийстве.
— Конечно, а у меня нет сборника дисков со всеми сезонами «Футурамы». Пей лучше. — сказал я.
Мелани взяла у меня бутылку, но вместо того, чтобы сделать глоток, принюхалась к горлышку.
— Виски? — удивленно спросила она. — Отвратительное пойло, как по мне.
— Тш-ш, ты ранишь ее чувства, — я отобрал бутылку и ласково погладил этикетку.
Мелани скептично оглядела то, как я милуюсь с бутылкой.
— Почему ты так часто пьешь? За все время, что мы с тобой виделись, я, кажется, ни разу не заставала тебя трезвым.
— Ты поверишь, если я скажу, что ты не первый человек, который мне это говорит? — усмехнулся я.
— Разве это не алкоголизм?
— У меня хронический экзистенциальный кризис, Мелани, — я уже собирался отпить из бутылки, когда понял, что она пуста, и лишь пара грустных капелек плескается на самом дне.
— Что это значит?
— Не вижу смысла жизни, вечно ищу повод напиться или обдолбаться. — объяснил я. — Хотя да, алкоголизм тоже подходит, — с тяжким вздохом я затолкал пустую бутылку под переднее сидение. — Но я-то, по крайней мере, не рыдаю посреди дороги, ожидая, пока меня собьет машина. Во всяком случае, пока. — затем я выжидательно уставился на нее, подперев ладонью подбородок. — Ну?
— Что?
— Твоя очередь рассказывать грустную историю.
— Не забивай себе этим голову, Кайл, серьезно.
— Я достаточно пьян, чтобы слушать.
— Но я недостаточно пьяна, чтобы говорить.
— Если ты не расскажешь, то мне придется строить догадки самому, а это не кончается ничем хорошим. Последний раз, когда мистер Колтэнс попросил класс написать собственный конец «Больших надежд», Пип в моем сочинении потратил все свое наследство, чтобы вывести сыворотку бессмертия, а спустя почти два столетия организовал секретную службу «Щ.И.Т.».
Мелани издала тихий смешок, подтягивая под себя ноги.
— Так что случилось? — я ослепительно улыбнулся.
Мелани, не моргая, смотрела мне прямо в глаза. Она ведь первый раз видела меня без очков. А если сильно не приглядываться к синякам под ними и расширенным от обезболивающих зрачкам, то эти серые, бледные ребята могут показаться очень даже симпатичными. Уставившись на меня с открытым ртом, она начала выкладывать, как на исповеди.