Мы сделаны из звёзд

— Э-ээ...Ли? — безрезультатно дергая руками и ногами, позвал я.

— Что там... — договорить Ли не смогла, потому что, увидев меня, согнулась в приступе неконтролируемого хохота. Если где-то в округе и были обкуренные проститутки-маньячки, то все они разбежались, услышав сумасшедший смех моей подруги. — Кайли, ты такой невозможный неудачник, — сквозь хохот, переходящий в завывания, сказала мне Ли.

— Да-да, знаю, — закатил глаза я. — А теперь заткнись и помоги мне слезть.

Поправив на лбу ярко-красную шапку, Ли направилась ко мне. Перед тем, как помочь мне вырваться из адского захвата лестницы, она сделала пару фотографий моего беспомощно дергающегося тела.

Первое, что я сделал, когда мои ноги коснулись земли — это столкнул Ли в ближайший сугроб.

— Ты сдурел?! — заорала подруга. — Здесь же снег на девяносто процентов состоит из мочи.

— Знаю, — ухмыльнулся я, за что получил звонкий подзатыльник.

Лестница теперь безвольно свисала в воздухе с решетчатого балкона второго этажа.

— Там должен быть выход на крышу, — проговорила подруга, задирая голову наверх.

— Хочешь подняться? — спросил я, недоверчиво оглядывая пожарную лестницу.

Ли кивнула и, толкая меня в спину, пододвинула к лестнице.

Я спустил лестницу на максимум, но Ли она чуть доставала до верхней губы.

— Идем на ручки, коротышка, — я издевательски поманил подругу к себе, и та врезала мне поддых.

В конце концов, не без моей помощи, Ли залезла на лестницу, а затем добрых восемь этажей изливалась потом, пытаясь добраться до крыши.

— Пошевеливайся, последний пролет остался. — положив руки Ли на плечи, подталкивая ее вперед, я шел практически за нас обоих.

Восемь этажей для меня не составляли особой сложности, но вот вымотанная Ли — это та еще заноза в заднице.

На крыше было гораздо чище, чем на улице внизу, лишь в углу застенчиво прятались пара стеклянных бутылок из-под пива и несколько сигаретных окурков.

— Вау, — Ли прямо-таки застыла на месте, и было от чего.

Вид отсюда открывался интересный. Он разделился строго на две части — с одной стороны был виден заснеженный Сэинт-Палмер, крошечные люди, бродящие повсюду, разноцветные машины, кряхтящие на неровных ухабах; а с другой — простирался лес с побеленными снегом опушками деревьев и прямая дорога, ведущая вдаль, в полную неизвестность.

Мы с Ли в тот день проторчали на крыше примерно час. Я помнил, как нам в тот день было хорошо, и проблемы казались такими же маленькими, как люди внизу.

На крышу мы больше не приходили. Кэррол-Болдуин — совсем не то место, где просто стать завсегдатаем. Но вспомнив, что на какое-то время эта крыша подарила мне облегчение, я решил прийти сюда снова.

— Здесь здорово, — выдохнула Мелани, окидывая взглядом вид на город.

Опять же, глядя вниз, она чувствовала все. А я ничего.

Она повернулась ко мне, ветер сдувал на лицо ее белокурые волосы с розовыми вкраплениями прядей. Ее малинового цвета губы растянулись в слабой улыбке, в голубых глазах снова забушевала смиренная радость. Мелани стерла катящуюся по щеке слезу.

О господи, она снова плачет.

— Нет-нет, все в порядке, правда, — сказала она. — Спасибо тебе, Кайл. — преодолев расстояние между нами, Мелани крепко обняла меня за шею и уткнулась носом мне в плечо.

Ну и не стоять же мне столбом — я обнял ее в ответ.

Она отпрянула от меня, чтобы прошагать к самому краю крыши. Ее волосы развивал вечерний ветер, она и не пыталась пригладить их, оставляя в хаотичном беспорядке. Девушка встала на выступ крыши и раскинула руки в стороны, словно гордая птица, готовая покинуть родительское гнездо. Она обернулась ко мне, и в ее взгляде я прочитал задор наравне с неизмеримой печалью.

— Тебе никогда не хотелось прыгнуть? — спросила она, смотря вниз.

— Конечно нет, я же не страдаю непереносимостью лактозы.

Я встал рядом с ней, проследовав за ее взглядом.

— Когда придёт мой час печальный,

Смерть, что мне так сладка,

Прорвётся сквозь портал хрустальный,

Нард на меня лия прощальный

Из жёлтого цветка. — зачарованно прошептала Мелани.

Эдмунд Госс. Я знал эти строчки. Еще я знал, что если бы начал цитировать их в присутствии своих друзей, они бы не примянули кинуть в меня чем-нибудь тяжелым.

— Мне очень часто хочется броситься вниз, — сказала она, очарованная видом с крыши. — Не ради смерти, нет. Ради свободы. Когда ты летишь камнем, приближаясь к своему концу, решения всех проблем сразу находятся в голове. И жизнь кажется не такой уж и невыносимой.

— Есть только одно «но». Ты вроде как умрешь, если сиганешь с крыши.

— Совсем необязательно умирать для этого, — Мелани посмотрела на меня, надеясь, что я пойму, о чем она говорит, но когда этого не произошло, она мягко взяла меня за руку и поднялась на выступ у самого края крыши, потянув меня за собой.

— Это плохая идея, — нервно усмехнулся я.

— Я просто хочу помочь тебе. Поверь мне.

Разбушевавшийся ветер заглушил мой тяжкий вздох. Я, вообще-то, немного боялся высоты. Но в тот момент стало уже как-то наплевать. Упаду — и ладно.

Я забрался на выступ вслед за Мелани, но ей было недостаточно того, что я застыл у самого его основания, она потянула нас ближе так, что носки наших ботинок почти свисали над пропастью в восемьдесят футов.

— Закрой глаза, — сказала Мелани, сжимая мою руку в своей.

Я колебался пару секунд, но сделал, как она сказала.

— Представь, что ты летишь, — она переплела наши пальцы. — Почувствуй это. Как ветер пробирает до самых костей, как тело расслабляется под струями воздуха, а голова начинает кружится от напора бесконечных мыслей. Стань ветром, Кайл. И лети.