Мысли о главном. О жизни и смерти

О Бездне

Итак, о Бездне небытия и бесконечности, что равнозначно. Моя запись от 15 августа 2002 года.

“Страшное. Трагедия. И у Бога. Его трагедия и тайна с отпадением Люцифера; с этой нескончаемой борьбой; с вхождением зла в мир, с перекосом всего мира и его аннигиляцией.

Тайна Бездны и небытия. Что она? В чём неизбежность её для бытия, для Бога? Тайна тайн. Но человек и создан, чтобы соприкасаться с этой тайной и трепетать от неё. Чаще всего она приходит к человеку как переживание невообразимой бесконечности. Ужасающей, тёмной, с ощущением того, что вселенная бесконечно проваливается в никуда, в пространственно-временное никуда. «Где нет Тебя – там пустота», – сказал митрополит Трифон (Туркестанов) [236] .

236

Митрополит Трифон (Туркестанов). Акафист «Слава Богу за всё». М., 1998. Кондак 4. С. 7.

Бог создал свою Вечность, Вечность Жизни, Бытия. Но Он не уничтожил эту Бездну (уничтожил лишь в своём круге), эту провальную бесконечность, могущую всё поглотить. Она есть и для нас, и для Него. И Он не может никак не контактировать с нею: она неизбежно входит в мир через слуг Тьмы, через зло. Но только ли отрицательно и смертоносно?

Не должен ли Бог, «пропускать» через Себя непрерывно эту Бездну, дабы реализовать Бытие, и упрочить его, и творить свою Вечность.

Бытию необходимо быть. Бездна же с её тотальной ненасытностью готова проглотить и самоё себя: она как бы «попускает» Бытию быть – и через это отрицание себя, которое совершает Бытие по отношению к Бездне, делается со-вечной Бытию. Скорее даже, это, пожалуй, взаимная совечность!

Бытие возникает на грани с Бездной, отрицая Небытие, – это постоянное «искрение» «по линии» раздела Бытия и Бездны. Бытие как бытие реализуется на грани, в момент отрицания, уничтожения, аннигиляции Бездны-Небытия. Бытие постольку существует, поскольку неустанно, вечно отрицает, «перерабатывает», «поглощает» собой Бездну. Идёт борьба – и человек в этой борьбе на передовой «линии».

Что «выпрыгнет» из Бездны – не предсказуемо, в чём и состоит трагический момент. Вот и Люцифер персонализировал разрушительные потенции Бездны – мироздание страдает, лихорадит.

* * *

Здесь уместно сказать о великой полярности мужского и женского начал в мироздании. Представляется, что те богословы и мыслители, которые говорят об извечной необходимости поляризации Бытия между добром и злом, между Богом и дьяволом, имеют аберрацию мысли и интуиции. Это не поляризация, а беда, трагедия, непредвиденное. Истинная поляризация: мужское-женское. Эти два полюса, два извечных Божественно-Бытийственных начала пропускают меж собой «полоску» Бездны-Небытия, «аннигилируя» её, «трансформируя» в Бытие.

Это и делает на своём уровне человек со своей женой, рожая третье – сына (он же и «второе», ибо муж-жена – одно). Нечто подобное реализуется в области искусства, культуры, духовного творчества. Мужское и женское – истинное бытийственное противостояние. Они и борются друг с другом, и любятся, но не аннигилируют, они, наоборот, держат друг друга над Бездной, на краю пропасти.

В Бездну уводит именно разрушитель, олицетворитель зла. И действует он и через женское и мужское начала, и через многое другое, лишь бы в ткани Бытия образовать брешь”.

Подытоживающая запись от 1 апреля 2004 года.

«Бесконечности небытия (дурной, мертво-пространственной, мертво-материальной), мертвому “ничто” противостоит бесконечность Бытия (бесконечность творения, рождения, Божьего мира-вселенной, Царства Божьего). “Баланс” меж ними очень страшен, пронзителен, трагичен, “все-ипостасен”. Это не только борьба с дьяволом в сердце человека, это всетотальная борьба всего Бытия с небытием».

О Божьей Вечности

Запись от 31 мая 2002 года:

«Бесконечное творчество, необозримое, неисчерпаемое, неистощимое – оно-то всё и делает, что есть в мироздании, что есть в Бытии. Оно-то, неустанное, и поддерживает всё, и множит, и развивает всё существующее. Будь этим источником – и ты приобщишься к Вечности. Твори всегда, твори везде “до дней последних донца”. (Маяковский)

Творить – значит уподобляться хотя бы в малейшей степени Господу Богу. В меру своих творческих сил быть кому Толстым, кому Флоренским, кому Лукой Войно-Ясенецким, не худо быть и хорошим садовником или крестьянином. Стремиться добавлять к созданному ещё что-то и своё. Тем более велика творческая личность, чем мощнее ею охват бытия.

Становится очевидной связь твоего творчества со стремлением к максимальному, беспредельному воплощению. Творчество и есть воплощение себя, своего духовного существа во всём, везде и всегда: в детях, в учениках, в книгах, философемах, стихах, в садах, домах, городах, в возрождении живой природы – вот вывод всей жизни отца Павла Флоренского. И творчество, и воплощение не могут быть без любви к предмету творчества, ко всему сущему, к сотворцам и к Богу. Бог творит вместе с сотворцами – вот секрет Вечности».

Запись 11 апреля 2002 года:

«Мы, люди, стремимся к Вечности, Божьей Вечности, но что же станется с этим земным миром, приютившим нас, с нашей живоносной планетой? Богу жалко нас, а нам жалко этого мира, который идёт в небытие. Хочется задержать, увековечить его – “мгновение, остановись!” – сказал Гёте. Не мы ли – орудие сбережения, совершенствования и увековечивания этого мира?

Мир этот среди мириадов миров Божьих неповторим, уникален – и потеря его представляется мне ужасной, несмотря на сохранение множества миров иных. Святые и поэты плачут, думается, не только о мире горнем, но и мире юдольном, в котором запечатлён след Божьего огня. Мы не только сами по себе, но мы – и этот мир, с нами сущий! Максимально сохранить его, взять с собой в мир горний во всей его неповторимости – задача людей планеты и вообще всех землян».

О, Весна!

О, весна без конца и без краю…“ А. Блок

Был весенний солнечный день. Его светом были залиты улицы Усть-Лабинска. Шёл я по этим скромным и пыльным улочкам и предавался своим размышлениям о вечности. В такие прекрасные деньки и появляются солнечные мысли. Вот – и о вечности: может быть, в этом сиянии солнца, в его лучах и присутствует она? Или, может быть, в тверди Земной? Или, наконец, в каком-то из мгновений быстротечной человеческой жизни? Но планеты умирают. И уж тем более жалок человек со своими помышлениями… Сделал бы он хотя бы одну из своих бесчисленных мыслей бессмертной – тогда и можно было бы довериться его размышлениям!

И всё же мысль неугомонная, бессмертная где-то витает. Как ухватить её, как проникнуться ею? Почему-то думается, что она должна быть светлой, радостной, ликующей, как этот весенний день, как сама весна! Ведь что такое весна? Это символ возрождения, символ побеждающей жизни. Она является – и каждый распускающийся листочек, усердно ваяя каждую жилку свою, на какой-то момент чувствует себя вечным, словно не предстоит ему по осени увядание и тление. Но что-то он всё же выхватил из вечной Весны, из весеннести – она таки коснулась его! <9/IV/1994>