Мысли о главном. О жизни и смерти
Шрифт:
Тайна человеческого я, его души состоит и в том, что она не может не сообщаться с другими я, с другими душами. Души близких людей словно сообщающиеся сосуды, – говорила монахиня Елена Казимирчак-Полонская. Тайна этого сообщения-переливания совершается через любовь и благодаря любви душа (а вместе с ней и её тайна) растёт, зреет и восходит к миру горнему.
Как часто бывает, что мать на большом расстоянии чувствует беду, случившуюся с сыном или дочерью, воспринимает их переживания, состояние их душ. Этого не могло бы быть, если бы души не сообщались. Как это происходит – тайна. Но это есть, и оно имеет величайший смысл, о котором мы подчас не догадываемся. Проницательно об этом говорит известный богослов Софроний Сахаров: «Не вредно повторять, что любовь перемещает жизнь любящего в лицо (личность) возлюбленного: существование возлюбленных мною лиц – становится содержанием моей жизни» [296] . В этом и заключается великая идея Бога о соединении душ в одно целое. По убеждению Сахарова: «Человечество должно явиться единым естеством во множестве ипостасей: такова творческая идея Бога…» [297] .
296
Архимандрит
297
Архимандрит Софроний. Рождение в царство непоколебимое. С. 97.
До сих пор я говорил о смутных чувствованиях души и о её тайне. Есть ещё одно могучее средство общения с тайной, о котором много размышлял и писал Павел Флоренский, – это символика. Символизм – может быть, единственный способ говорить о тайне и сообщаться с нею, не нарушая её.
С этим ключиком Флоренский первым делом обратился к смыслопорождающей способности тела, к его символическому языку. В наше время это всё больше привлекает внимание, об этом заговорили энактивисты. Они утверждают, что именно оно даёт истинное познание реальности (жизни) и что благодаря ему рождаются новые смыслы. Смыслование всем телом через его движение, работу его, владение им – вот открытие энактивизма. Похвально! Но ещё за сто лет до этого Флоренский основательнее и глубже подошёл к этой проблеме, подошёл через символику. Тайна тела в его символизме, – утверждает он и реабилитирует великое значение тела: «…наше тело – не что-то, между прочим, как легко соблазниться мыслью каждому из нас, – а нечто первостепенно и исключительно важное – осуществлённое равновесие внешнего и внутреннего, субъективного и объективного, мистического и позитивистического, корень нашей личности, опора наша в реальности, лестница Иакова, низводящая в сознание и возводящая в сверхсознание. …Эмпирические отношения подосланы мистическими связями» [298] .
298
Священник Павел Флоренский. У водоразделов мысли. Т. 1. М., 2013. С. 454.
Мистические связи тела, по Флоренскому, выражаются в его символизме. Примерно в эти же годы к этой идее пришёл и немецкий философ Эрнст Кассирер: «Отношение души и тела представляет собой первый образец того чисто символического отношения, которое не трансформируется в отношение вещей и ещё менее в причинное отношение» [299] .
Мыслители заговорили о таинственной символике тела и души. Что такое символ в понимании Флоренского? Вот его ответ: «Символ – такого рода существо, энергия которого срастворена с энергией другого, высшего существа, поэтому можно утверждать, – хотя это и могло бы показаться парадоксальным, – что символ есть такая реальность, которая больше себя самой» [300] .
299
Кассирер Эрнст. Философия символических форм. Т. 3. М.; СПб., 2015. С. 86.
300
Священник Павел Флоренский. У водоразделов мысли. Т. 1. М., 2013. С. 371.
Эта-то символическая реальность и «правит бал» во взаимотношениях души и тела, в их глубокой тайне. Вот как видит это Флоренский: «…символика не измышляется кем бы то ни было, не возникает чрез обусловливание, а открывается духом в глубинах нашего существа, в средоточии всех сил жизни и отсюда изводится, воплощаясь в ряде последовательных, друг на друге наслояющихся оболочек, чтобы наконец родиться от познавшего и давшего ей воплотиться созерцателя.
Основа символики (тела) – не произвол, а сокровенная природа нашего существа… Основание символики – самая реальность…Получение языка есть раскрытие имеющихся уже наличностей в глубине духа» [301] .
Символы, символы, везде символы! Это и ужасно, но это и ключ к тайнам. Учись читать символы и говорить символами. Чудо символа – высекать своим «кресалом» из обыденного, из данного мгновения тайну. Из ничего – делать своё, свою тайну.
301
Там же. С. 440–441.
Несколько слов о «тайнах», раскрываемых наукой. Что это за «тайны», и тайны ли? Да, наука приносит свои плоды, но стоит ли обольщаться её успехами? Не одно столетие в ней господствуют пыточные, словно на дыбе, приёмы: рационалистские, аналитико-редукционистские, механистичные, физикалистские – под их флагом и «испытывают» – пытают природу. Природу берут на абордаж, словно вражескую крепость, которую надо сокрушить. Вот и дробят её до мельчайших частичек. Однако так и остаётся неразгаданной тайна всемирного тяготения, тайна внутриатомного взаимодействия, которую назвали электромагнитным, силы межкваркового «общения» [302] . И никакой тайны ни в чём не замечают!
302
«Однако представление, что всё сущее состоит из атомов, – это непроверенное допущение, оно не основывается ни на каком прямом доказательстве для всех вещей», – утверждает видный физик Амит Госвами. См.: Госвами Амит.
Самосознающая вселенная. М., 2008. С. 31.Но дело, однако, в том, что природу не надо сокрушать и дробить, более того – это делать преступно. Надо видеть её в целостности, во всей её вселенской сложности. Надо всматриваться и вслушиваться, уважать и любить её – и тогда она сама заговорит с тобой. Это относится как к живой, так и к неживой природе. Её всю и всякую надо воспринимать как нечто субъектное (и ноуменальное!), как то, с чем (и кем!) можно и следует вести диалог. Любяще соединяться с её ноуменальным началом – и читать её тайные письмена. Она достойна субъект-субъектных взаимоотношений [303] . Есть же люди, которые способны общаться с животными и растениями (достаточно напомнить общение и дружбу Флоренского-мальчика с цветами [304] ). Но и горные породы, и даже звёзды могут что-то рассказать…
303
Об этом уже давно твердит квантовая механика. Принцип дополнительности Бора гласит следующее: «Вывод вполне мистического свойства, согласно которому наблюдение за квантовой системой влияет на её поведение…». Это утверждение известного американского физика-теоретика Пола Дэвиса. См.: Дэвис Пол. Проект вселенной. М., 2009. С. 199.
304
С.И. Фудель, который лично знал Павла Флоренского, оставил ценные воспоминания о нём: «Он обладал особой способностью входить в “единосущность” с познаваемым предметом, и, конечно, только это объясняло глубину и уверенность его знаний». В этой же работе («Первые шаги в философии» – авт.) он писал, что рационалистическая оболочка всех естественных наук – это только «тоненькая корочка опознанного над пучиной огненной лавы иррациональности». Вот что притягивало его к научной работе, «будь то камень или растение», – ощущение мистической безмерности этой работы, её мистическая перспективность». См.: Фудель С.И. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 3. М., 2005. С. 288.
К счастью, всё больше пробивается осознание великого значения целостного взгляда на природу, заговорили о необходимости холицизма. В этом отношении хороший пример демонстрируют: экология, биосфероведение, планетология, почвоведение – здесь действует принцип целое от целого. Не звёздная пыль образует звёзды и галактики, а наоборот, элементарные частицы (бозоны, фермионы…) обязаны своим существованием великим космическим целостностям. Будут ли это таинственные ядра галактик с их «чёрными дырами», «тёмная материя» или что-то другое, но только не диссипативные процессы их распада. За всеми явлениями стоит таинственное ноуменальное начало, о котором писал ещё Кант. Им-то и держится всякая целостность. Чтобы избежать грубых ошибок, учёные должны с благоговением относиться к тайне. Тайна-то и зовёт учёную братию к дерзанию.
Несколько слов об умалчивании (не о молчании, а именно об умалчивании).
Тайна бытия – в его скрывании-открывании. Оно «созидает» покровы для своего утаивания-существования. «Плоть» существования, «плоть» бытия – «создаётся» «энергией» акта утаивания.
Если в этом отношении обратимся к языку, к слову, то увидим парадоксальную вещь: «созидание» тайны в слове – это умалчивание слова. Именно умалчивание в слове понимается как напряжённость его «энергии». Это далеко от молчания, тупого, мёртвого и бездушного. Благодаря умалчиванию исихастам открывалось ощущение Божественной сокровенности. Один из исихастов XIV века Каллист Ангеликуд свидетельствует: «Без сомнения, конечно, и тайности Божией соприсущи некоторые проявления её. Следуя за ними, ум получает ощущение божественной сокровенности…» [305] И далее: «В Боге есть тайное единое (которое) превыше ума, и из него естественно проистекает способность постигать божественное, которая, конечно, очень велика и снова простирает нас к себе горе… к начальному тайному преестественному единому, настолько соединяя нас с ним, насколько можно уразуметь, что оно существует, что оно есть едино, а также и то, что во всяком случае недоступно для мышления знать, что такое по существу есть тайное единое» [306] .
305
Путь к священному безмолвию: сборник. М., 1999. С. 62.
306
Там же. С. 63.
Умалчивание, или, как называют его исихасты, священномолчание собирает и концентрирует колоссальную «энергию». Иисус Христос многое умалчивал, Серафим Саровский держал себя в умалчивании, вообще, исихасты давно открыли великую силу умалчивания, к этому же пришёл и Хайдеггер…
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои…
– сказал вещий Тютчев. Умалчивай свои глубокие интуиции, свои прозрения, не спеши их обнародывать. Блюди тайну твоего творчества; пока плод не вызрел – не являй его миру. Взращивай, обогащай умалчиванием тайну твоей личности – в этом Божие благоволение. Молчальники – те же целомудренники: в умалчивании блюдётся целомудрие личности, понимаемое не только как нравственная чистота и цельность, но и как утаивание-оберегание себя от расточения в суетности, выбалтывании, никчёмности.
За сим и подобает наше умолчание.
Литература
1. Аримандрит Тихон (Агриков). У Троицы окрылённые. Св. Троицкая Сергиева лавра, 2012.
2. Тахо-Годи А. Лосев. М., 2007.
3. Ухтомский Алексей. Доминанта. СПб., 2002.
4. Архим. Софроний. Рождение в царство непоколебимое., М., 2001.