На чужой войне 2
Шрифт:
Потыкал рукой в предполагаемую ногу:
– Эй!
Тишина была мне ответом. Тогда подёргал энергичней- нога задергалась, вырываясь, послышался явно женский пьяный смех. Фу ты, слава богу… Отпустил вырывавшееся, и…блин, спать-то как хочется- завалился обратно.
Повторно проснулся уже к полудню-о чём недвусмысленно свидетельствовало заглядывавшее в окно солнце. Благодаря чему сразу обнаружилось, что нахожусь я явно не у себя. Кровать с балдахином, гобелены и ковры на стенах, свечи в бронзовых подсвечниках- всё кричало о богатстве хозяина этого помещения. Моя одежда обнаружилась сложенной на скамье, и я поспешил облачиться. Вчера было пофиг, а вот сегодня, на трезвую голову, показалось неприличным находить в доме у незнакомого человека
Открыл дверь и вышел. В обе стороны во мрак уходил узкий тёмный коридор- и куда теперь? Прислушался: где-то внизу что-то стукнуло, и кажется- это налево… Даже если и не так, я- как настоящий мужик- всё равно последую в левую сторону. Ничего не поделаешь- все претензии к нашему создателю…
Под немилосердный скрип половиц двинулся вдоль стеночки, пока коридор не оборвался ещё более узкой лестницей вниз. Чёрти что! Это что вообще такое?! Но пережив приступ растерянности, продолжил исследовать окружающий мир. Впрочем, недолго: спустившись на десяток ступеней вниз, уткнулся в запертую дверь. Но силы-то дурной у меня с избытком, да и напрягать что-то непонятное приключение начало- и потому, обнаружив преграду, со всего маху приложился к ней всей своей массой. Однако, как тут же и выяснилось- сильно поспешил: дверь-то только на ощупь была крепкой, а в итоге- она с лёгкостью необычайной оторвалась и рухнула. Ну, и я вместе с нею…под истеричный женский визг…
Как тут же выяснилось- таким экстравагантным способом я ворвался в комнату дебелой служанки, вкушавшей на досуге чем бог послал. После устроенного мною тарарама разобрать, чем именно, оказалось решительно невозможно- по причине раскидывания по полу и последующего растаптывания. Кое-как успокоил невесть что вообразившую женщину, которая никак не могла поверить, что я не собираюсь с ней осуществлять противоправных действий, а просто…мимо проходил. И поскольку она с непонятной настойчивостью переспрашивала несколько раз про это- а точно?, то невольно заподозрил её в желании обратного. Я с подозрением глянул на неё раз, другой- не, эта точно не в моём вкусе. И вообще, руссо туристо- облико морале,- где тут выход?
Выход обнаружился в противоположной стороне- всё-таки надо было идти в другую сторону, но я же мужик? Вот и облажался… Сопровождаемый служанкой проследовал в обратную сторону уже слегка знакомым маршрутом, благо он проходил уже при помощи горящей свечей, и потому не показался ни длинным, ни тёмным. После чего последовала очередная лестница, и я оказался в небольшой- примерно, четыре на четыре- комнате с роскошно украшенным лепниной камином. Возле горящего огня обнаружилась обшитая красной тканью- что само по себе настоящее богатство- и набитая чем-то для мягкости скамеечка, а на ней девушка. Одетая по-домашнему, в сюрко и котту, с вещью, именуемой каль- на голове, или, если по-нашему- в чепчике, из под которой выбивались белокурые кудри. Её можно было назвать настоящей красавицей- по любым временам: блондинка, с серыми волоокими глазами, и единственное, что портило- это круглое кукольное личико. Да, вы не ослышались. Увы, но в эту эпоху стандарты, предъявляемые к женской красоте, требовали вытянутую форму черепа. Мода- она такая…
Но я-то, имея отношение к этому времени исключительно случайное, не обязан следовать канонам, и потому залюбовался открывшейся картиной сочетания юности и красоты. Девушка, обнаружив рядом моё присутствие, немедленно встала, отложив в сторону какую-то вышивку. Присела в глубоком реверансе:
– Господин?..
И это действие рассказало мне больше, чем любые слова: несмотря на вызывающее богатство убранства дома, передо мной простолюдинка, возможно, из богатых бюргеров- дочь, или- я обратил внимание на её рукоделие, представлявшее собой маленькую рубашку- жена…
А потом она выпрямилась, взглянула на меня с улыбкой, и я, до этого момента считавший, что уже всё понял- снова запутался. Слишком уж взгляд у этой девицы был откровенен и прям-
не принято подобное нынче. Будто бы та ляжка…ей принадлежала.Я даже оглянулся посмотреть- а точно ли это ко мне относится, но за собой даже давешней служанки не обнаружил- последняя, проводив меня, исчезла, растворившись где-то среди тёмных коридоров этого дома. А вернувшись обратно вниманием к красавице, попал…в перекрестье прицела её взгляда. Как там у классиков: “Бац, бац- и…”- и вот тут совсем не мимо,- даже какое-то стеснение в районе схождения брэ почувствовал. Но- здесь я облегчённо выдохнул- девушка недолго меня гипнотизировала, тоже, наверное, почувствовав свою чрезмерную, особенно по этим временам, раскованность, и смущённо опустив чело к долу. Однако, я почти сразу заново напрягся: она специально, или это у них- Евиных дочерей- естественным образом так получается, но последнее действие она произвела так, что открыла великолепный вид на нежный изгиб шеи и, частично, плеч, и даже, краешком, того что ниже…
Так. В который раз за сегодня напомнил себе, что руссо туристо…и так далее, а потому- дабы снова не согрешить- нужно побыстрее отсюда сваливать.
– Милая…- блин, что у меня с голосом?! Скрипит, как несмазанное колесо…
Кашлянул, дабы горло прочистить, пару раз в смущении и продолжил:
– Милая девица,- а как ещё можно к ней обратиться, ведь ни имени, ни звания не знаю.
– Не проясните мне- где это я нахожусь?
Девушка в ответ лишь прыснула, прикрыв рот тыльной стороной ладони, и смеющимися глазами взирая на меня. Давно я себя столь глупо не чувствовал…
Глава 24
Моё возвращение в лагерь ознаменовалось разговором с Мэтью. Я бы- по причине сомнительного самочувствия- с удовольствием перенёс его на завтра, а лучше- и вовсе исключил из своего расписания, но поскольку тот сам припёрся- не выгонять же- осведомился с чем пожаловал. А тот в ответ- как моё самочувствие, причём с ехидцей неприятной, что аж скулы сводит. Потому, не стал выслушивать дальнейшие насмешки, перебив на полуслове темой, интересной мне намного больше:
– Откуда взялась эта женщина?
Было думал, что шире мой помощник улыбаться не способен, но нет- ошибался. Тот ощерился, продемонстрировав мне все недостатки своей далеко не голливудской улыбки:
– А это уже у Вашей Светлости стоит поспрашивать- где это вы её нашли: как увидели такую кралю, так хвост распушили, что твой петух- я и половину тех слов, которыми эту простолюдинку одарили, не знаю, а после- подхватили под ручку и отправились к ней домой…
Я смущённо потёр лицо: надо же было так обмишуриться- меньше пить надо. Впрочем, все мы сильны задним умом, но ведь победа- как не отпраздновать…
– А она что- тоже пьяна была?
– А кто вчера не был?
Ну, да. Так оно всё и было. Нехорошо получилось, а может случиться и чего похуже- если Марго узнает.
– Мэтью, ты это… нежелательно, чтобы дама де Люньи про этот случай узнала.
Мэтью посерьезнел, и с поклоном ответствовал:
– Честью клянусь, сеньор, я- могила…
Может быть… Но там- на празднике- не только Мэтью присутствовал, есть же поговорка: на каждый роток- не накинешь платок… А ещё: что знают двое- знает и свинья… Тоскливо поморщился: вот ведь угораздило меня, и не помню ничего, но всё равно- стыдно. Мало мне проблем…
Помолчали. Мэтью поглядел, поглядел, на мою слегка зеленоватую физиономию, да и предложи, надо полагать, по доброте душевной:
– Может стаканчик бургундского?
Я чуть руками на него не замахал:
– Тьфу, тьфу, ты что- смерти моей хочешь?
Тот в ответ лишь жизнерадостно заржал. Так, что-то мне эти издевательства надоели:
– Ты чего припёрся-то? Не над кем посмеяться более?
Мэтью замолчал, о чём-то призадумавшись, но почти сразу хлопнул ладонью по лбу:
– Да! Чуть было не забыл- вчера же гонец в самый разгар праздника прискакал, но ты велел, как же это…отбись. Кажется так… А что это значит?