На осколках цивилизации
Шрифт:
У повелителя тьмы возникла паническая мысль почти что сразу же, будто она реагировала на какое сигнальное слово. Впрочем, его угадать было нетрудно…
«Только не обещать, пожалуйста, только не это!..»
— Что именно? — Джон искоса взглянул на него, чувствуя себя неловко, как только они остановились: слишком странно выглядели, наверное, со стороны.
— То, что мы будем всегда держаться вместе. Я… понимаешь, я чувствую, что это жизненно необходимо. Если будем вместе, сможем справиться со многими трудностями. Я так считаю. — Следующее Чес сказал приглушённо, даже шёпотом: — И я прекрасно знаю, Джон, как ты относишься к этому… Ты более чем ненавидишь давать обещания. И всё знаешь почему? Нет, не из-за твоего скверного характера, а из-за того, что ты боишься не выполнить обещание,
Парень заткнулся и больше не продолжил; нет, он не был смущён, просто за этим «но» по его задумке не должно было стоять ничего. Троеточие — то самое понятное, что должен осознать и увидеть Константин; и тот спустя пару секунд всё прекрасно понял и закачал головой в раздумьях.
— Ты же знаешь, Чес, что это глупо и по-детски… ну, что за бред?
— Всё равно! — Водитель стянул свою руку с его плеча и сделал два шатких шага назад, с вызовом смотря на него горящим взглядом. — Тебе кажется глупостью и абсурдом, тебе ненужно, а мне необходимо!
— Я буду считать, что постоянно должен тебе…
— Это не обязанность… не право, не закон, пойми! — отчаиваясь, качал головой Креймер, ероша себе волосы и не зная, какие слова подобрать. — Это маленькое обещание между нами. На время всего этого ужаса.
Джон поморщился: будто он сейчас стоял на распутье двух дорог. И неизвестно, какая из них куда поведёт. Но по велению сердца ответил сухое, короткое:
— Ладно. Обещаю, что будем путешествовать вместе. — Он не решился сказать обычное «Обещаю», боясь, что парень попросит повторить, только вместе с тем, что он обещал; такое вытерпеть во второй раз он бы не смог. Чес вмиг стал радостным, сказал своё слово, но мужчина его не слушал и, закинув его руку себе на шею, насильно потащил вперёд.
— Ну, нечего разглагольствовать! — таков был его ответ. Никакого хорошего предчувствия насчёт совершённого на душе не было, зато парень был счастлив, и это не могло не радовать самого повелителя тьмы.
Но радость закончилась так же быстро, как и началась; вновь до одури параноидальная тревога запульсировала в его груди, каким-то неприятным гулом отдаваясь во всём сердце. Почему-то с момента, когда он нашёл записку в садике, он не мог спокойно жить, а всё время волновался о дочери; и вроде бы, старался себя успокоить, и рассказал Чесу, получив достаточную долю обнадёживающих слов, и сам обмусолил эту тему вдоль и попрёк, а всё равно не мог забыть и не думать об этом. Да, Дженни он безоговорочно любил, хоть и понял это ярко только сейчас. Чес бросал иногда на него вопросительные взгляды и, казалось, всё понимал, только не знал, чем ещё помочь…
Вот и трасса. Они свернули также направо и неспешно направились по ней; Джон заметил за домом, что находился в метрах двести, струящийся к небу дым, и с тех пор его сердце не останавливало своего бешеного ритма. Он указал Креймеру в ту сторону, и они скоро направились туда, думая, что смогут найти людей.
— Честно говоря, что-то не очень похоже на дым от костра… да и зачем так привлекать к себе внимание? Могут откликнуться как люди, так и… — Джон, сузив глаза, пристально вглядывался туда. — Нет, Чес, это не костёр точно! Слишком сильный столп дыма, такого от костра не бывает. Что-то, как всегда, горит.
— Ладно, давай всё равно дойдём, посмотрим, что это… — Креймер вздохнул и покачал головой. — Всё равно больше вариантов нет, а так, по дороге, может, и придумаем чего.
Константин хотел было начать продумывать в голове план, что же им делать дальше, но не смог сосредоточиться, а дальнейшее вообще, если забежать чуточку вперёд, жёстко перерубило его жизнь на части до и после. Такие банальные части, такие банальные слова, но Джон не мог придумать другого, чтобы описать, как всё это было. А было просто ужасно… но всё, хватит приветов из будущего, вернёмся к настоящему.
Они дошли до поворота на улицу, с замиранием сердца повернули и… ничего особенного. Только где-то впереди, в метрах ста от начала улицы, горело что-то объёмное, похожее на грузовик или большую
машину; это зрелище было привычным им обоим, поэтому они успели разочароваться и хотели уже идти назад, как Джон приметил отвалившийся кусок корпуса от этой машины, и что-то тревожно щёлкнуло в его памяти. Машина была жёлтой. И вообще это оказалось не машиной, а автобусом.Константин не преминул сообщить об этом спутнику, и они скоро зашагали в ту сторону. По какому-то горькому стечению обстоятельств номер не был охвачен пламенем; мужчина одними губами пролепетал:
— Три… Си… Эйдж… Эс… и, кажется, четыре. — Повелитель тьмы остановился и сглотнул; впервые по его сердцу пробежал холодок, в последний раз так было, когда ему объявили, что Чес мёртв. — Ты понимаешь, что это значит?..
— Номер автобуса, каким увезли детей… Нет, не может этого быть! — Креймер воскликнул тихо и так неподдельно искренне, будто там сидел его ребёнок, а не рядом стоящего человека. Джон качал головой и не верил. И причём он не чувствовал горечи, а скорее просто тупо не верил — ну не могло быть всё так банально, до такого ужаса ожидаемо и прогнозируемо! Мужчина качал головой и чувствовал, что, если сейчас хоть кто-нибудь не опровергнет этого, он сойдёт с ума. Прошло непонятное количество времени, в которое он пребывал в таком странном забытьи; повелитель тьмы только и делал, что тихо качал головой и не отрываясь смотрел на объятый слабым пламенем автобус. Мысли его были одиноко пусты, зато очень неприятное оцепенение сковало всё тело. Он не слышал, что происходило во внешнем мире, всё шло действительно как в фильмах — в замедленной съёмке.
И поэтому, когда Чес активно затряс его, Джон ответил не сразу, приходя в себя и собирая мысли в кучку.
— …Да ты слышишь меня или нет, Джон? Что с тобой такое? Очнись! Я нашёл их, все там, твоя дочь там! — всё это слышалось как будто сквозь вакуум, сквозь тугое пространство; Константин едва смог очнуться, ответить на вопрос и поверить, что в реальности всё по-другому, что там всё уже разрешилось, а он лишь просто завис…
— Что?.. — мужчина ощутил, как сипло сказал это, и сразу же прокашлялся. Креймер тряс его, а увидев, что повелитель тьмы очнулся, облегчённо выдохнул, но руки с плеч снять забыл.
— Слава Богу! А то я уж подумал, что ты того… рехнулся… — Парень вдруг вспомнил, резко опустил руки и сделал судорожный шаг назад. — Я говорю, что вот они, все выжившие, в соседнем доме.
— Правда?.. — Джон услышал свой дрогнувший голос и сразу пристыдил себя за это. — Серьёзно, ты не врёшь?
— Да зачем мне!.. — Чес воскликнул, улыбнулся, не договорил и махнул на него рукой. — Они расположились в этом вот доме, я спросил, есть ли среди них черноволосая девочка по имени Дженни, они сказали, что да! Ну же, чего ты стоишь? Пойдём! Вот, вот этот дом! — негромко уговаривал его, слегка притягивая за рукав к ближайшему дому; оттуда действительно выглядывало встревоженное женское лицо, но Константин был всё ещё в том оцепенении, в том неверующем оцепенении, которое нам присуще после слишком резкого шока. Креймер уговаривал его сделать шаг и ещё один, как маленького ребёнка, и повелитель тьмы видел это, но ничего не мог поделать — слишком странным и нетипичным для него было это состояние. Ему было и стыдно, и отвратительно, но отвратительно как-то менее; почему? Потому что это был Чес, в том и состоял весь ответ.
Парень довёл его до ближайшего дома; светловолосая молодая женщина, выглядывающая в двери, оказалась довольно знакомой — это была одна из воспитательниц в группе у Дженни. Она сразу узнала Джона и сдавленно ему улыбнулась.
— Я так рада, так рада, что вы нашли нас… вы пока первый, кто пришёл за своими детьми… видите, какое несчастье настигло нас… — Она указывала кивком головы на автобус, говорила сбивчиво, лихорадочным шёпотом и мяла в руке платок.
— Где Дженни? — Константин бегло глянул на покосившийся бейджик и вспомнил её имя: Саманта. Та мгновенно потупилась, как будто была виновата в чём-то, и мужчина сразу заподозрил неладное. Женщина раза в три быстрее затеребила платок и не могла остановить свой взгляд на каком-либо предмете, а потом блестящими глазами уставилась на него и резко отскочила от двери, пропуская внутрь какого-то бывшего супермаркета.