Надо помочь Ральфу

– Чего лезешь торговаться, если ты такой скупой? – возмутился и он. – Ты как шел мимо, так и иди. Зачем я тебе, брахатата, стану двух молодых гномов отдавать по дешевке. Какая мне выгода покупателя менять? – Гвидлий с неприязнью глянул на гномов: канительные попались гномы, совсем непослушные. Не нравились они галиму. Лучше сразу продать их, вместе с секирами. – Но я сегодня добрый, – сообщил он. – Ладно, если тебе эти гномы очень нужны – отдам их всего за пару козлят. Только для тебя иду на такое. Но добавь четырех курей. Сам понимаешь, совсем себе в убыток я торговать не могу. Меня другие галимы уважать перестанут. Если есть кролики, можно их, вместо курей.

На Эмилия доброта галима должного впечатления не произвела.

– Их светлостью, герцогом Ральфом, я назначен Уполномоченным Послом! – со значительной долей угрозы напомнил дракон. – Понял!? И я не намереваюсь с тобой торговаться, галим Гвидлий. Никогда, никто из Бахов не станет платить разбойникам выкуп! Никогда и никто! От имени их светлости, герцога Ральфа, категорически запрещаю тебе трогать двух свободных граждан нашего государства! Ты немедленно должен извиниться перед ними, возместить причиненный ущерб, если он имеет место быть, и увести свой отряд за пределы Гезерского герцогства.

Непонятки кончились. Галим из рода кодьяров Гвидлий Умный понял, что нахальный Засраб, ботаник и вегетарианец, не намерен перекупить гномов. Более того, он желает получить их безвозмездно. Брахатата-брахата! А безвозмездно кодьяры никогда, ничего, никому не отдавали. Никогда и никому, брахатата! Тем более, сейчас, когда силы неравны, об этом и речи не могло быть. Ситуация, явно, позабавила Гвидлия Умного.

– Прямо сейчас принести извинения и возместить ущерб? Так что ли, да? – с нехорошей ухмылкой уточнил он.

– Да, немедленно. И в самый короткий срок покинуть пределы Гезерского герцогства, – сурово потребовал дракон. Как Уполномоченный Посол, он действовал сейчас от имени их светлости герцога Ральфа и кодьяры должны были выполнить все его указания беспрекословно.

Гвидлий Умный думал по-другому.

– А если мы не освободим, не возместим и не покинем? Что ты тогда с нами сделаешь, брахата? – Остальные кодьяры тоже поняли, куда вляпался глупый Засраб, и весело, с удовольствием, глядели на него, ждали, что сделает с драконом галим. – Арестуешь по статье с двумя параграфами? Или, может, бить меня станешь, да? Брахатата-брахата!

Кодьярам понравилось, кодьяры дружно ржанули. Они были уверены, что дальше будет еще интересней.

– Вы подвергнетесь наказанию, соразмерно с вашими проступками, – Эмилий проигнорировал неприличное поведение галима и, тем более, оскорбительное «ржание» его подчиненных. – А определить меру наказания, в нашем демократическом и правовом герцогстве, может только независимый суд.

– Погоди, погоди… ты же, вроде бы, не только вегетарианец, но еще и пацифист?.. Да?.. Признавайся, брахата! – доходили до галима слухи, что герцогский ботаник, сдвинулся до самого некуда, и ударился в пацифисты.

– Пацифист! – с гордостью объявил дракон.

– Кодьяры, он пацифист, брахата! – с удовольствием сообщил отряду галим. – Па-ци-фист!.. – гордое, величественное слово «пацифист» Гвидлий произнес гнусавым, презрительным тоном, будто это позорящий факт, о котором, и говорить неприлично.

Несколько секунд было тихо. Бесхитростные дети природы, кочевники не знали, кто такие пацифисты. Потом сообразили: если галим таким тоном говорит об этих пацифистах, то они и есть самое противное, из всего, неприличного, что может встретится порядочному кодьяру… И перед ними стоит самый настоящий пацифист: кочевряжится, что-то хочет доказать… Грянул хохот в десяток луженых глоток, привыкших орать в степных просторах.

– А не прибавить ли нам к своей законной добыче еще парочку голов? – Обратился к своей команде Гвидлий. – Засрабы, в наши времена, на дорогах не валяются. За Засраба Шкварцебрандус, запросто, не меньше трех козлят отстегнет. И за этого, брахата, – он кивнул на Максима, – еще пару подбросит.

– Отстегнет! – весело поддержали атамана кодьяры. – Подбросит! Возьмем за них козлят! Брахата!

Эмилий застыл. Он только сейчас окончательно сообразил, что этот отряд кодьяр служит Шкварцебрандусу. Власть, их светлости герцога Ральфа, они не признают. Кодьяры – враги, и он, Заслуженный работник и Уполномоченный Посол, призвать их к порядку не сможет. А они беспредельщики и агрессоры. И ничего хорошего от таких бессовестных разбойников ожидать нельзя. Дракон уставился на Максима. С надеждой. Пацифизм-пацифизмом, а надо было что-то делать. Ведь еще сегодня следует добраться до эльфов. А кодьяры не захотят их отпустить, собираются обменять у Шкварцебрандуса на козлят… Это полный провал миссии. Но Максим назначен Призраком Справедливости, значит, он обязан восстановить справедливость. Обязан! В чем заключается сейчас справедливость, Эмилий не сомневался. И еще, он хорошо помнил, как Максим, в битве у замка Брамина-Стародубского, самой обычной оглоблей, принуждал к миру воинственных кикивардов.

Теперь на Максима смотрели все: дракон с надеждой, галим с интересом, остальные кодьяры, с любопытством и гномы, с уверенностью, что уж раз появился здесь сам Максим, то он наведет порядок. Каждый по-своему. Но смотрели. Ждали.

– Тоже библиотекарь, брахата? – поинтересовался Гвидлий.

Вопрос оказался для Максима неожиданным.

– Я? Почему ты так думаешь? – поинтересовался Максим.

– Глупый, гуляешь в опасном месте. Наверно библиотекарь.

– Нет, не библиотекарь, – вполне доброжелательно сообщил Максим. Он надеялся освободить гномов мирным путем и, вообще, кое о чем договориться с галимом. – Я здесь в гостях у герцога Ральфа. Меня зовут Максим, – он приветливо улыбнулся галиму.

Гвидлий примирительный тон Максима проигнорировал, и на приветливую улыбку внимания не обратил. Имя «Максим» ему тоже не понравилось. Кодьяры никогда таким дурацким именем даже убогих не называли.

– Уполномоченный Посол?

– Не удостоился, – снова улыбнулся Максим. Должен же был галим, если кодьяры его назвали Умным, понять, что все проблемы можно решить мирно и к взаимной выгоде. – Я думаю, что мы с тобой, Гвидлий Умный, сумеем кое о чем договориться, – слово «Умный» Максим произнес с нужным нажимом.

Гвидлий намек понял, но на мировую идти не хотел. Не видел в этом ни малейшей выгоды (значит и смысла не видел). Его отряд был достаточно силен, чтобы в переговоры с какими-то Засрабами и пацифистами не вступать. Поэтому галим, без всякого уважения уставился на Максима. Разговаривать не стал. Стал допрашивать.

– Пацифист, да? Брахатата.

– А что, разве похож? – третья улыбка Максима была еще шире, и еще добродушней. Он, по-прежнему, не терял надежды договориться.

Галим небрежно оценивал Максима: без оружия, ростом пониже любого из кодьяр, шириной плеч тоже не отличается. А держит себя нахально, улыбается, словно не соображает, куда он влип, и, вроде, тоже собирается требовать, чтобы гномов им отдали за так. Должно быть и вправду не соображает. Тоже вегетарианец. У него, как и у дракона, с мозгами не все в порядке. Дурашлеп, брахата!

– Похож на пацифиста, – унизил Максима Гвидлий.

– Представь себе – что не пацифист, а как раз наоборот, – Максим убедился, что этот галим твердолобый, упертый, и не такой уж умный, чтобы с ним можно было договориться к взаимной выгоде. И все же хотел, расстаться с кодьярами мирно. – Усекаешь?! – и перешел на более понятный атаману разбойников язык. – Но вступать в конфликт не хочу. Некогда мне с тобой канителиться. У меня других дел полно. Значит так: гномов оставь в покое, собирай свою шоблу и быстренько мотайте отсюда.