Нарисуй узоры болью...

Таня содрогнулась, всхлипнула, а после почувствовала невероятное тепло, мягкое и прекрасное.

Оно сплошной волной растекалось по её жилам, оставляя странные следы то ли страха, то ли чего-то неимоверно приятного у неё на коже, и Гроттер поняла, что прежде никогда не была настолько счастливой.

Это был дурман, и она знала, что не следует доверять себе самой сейчас, но и сопротивляться не было сил.

– Что это?

– Это поможет расслабиться, - промолвила Елена откуда-то издалека. – Вы просто уснёте, а проснётесь победителями.

Конечно.

Тут хранят секреты – и они просто должны были сделать так, чтобы победители уснули и не поняли, где вообще находится арена.

Достаточно и озера, в котором, впрочем, у них получилось смыть с себя горы ненавистной пыли, которая прежде так сильно мешала и до такой степени душила. В любом случае, ничего хорошего в этом не было, но…

Ведь настолько проще раствориться в этом всём кошмаре и расслабиться, просто позволить себе уснуть.

Таня видела странные цветные сны и не желала просыпаться – она просто чувствовала, что наконец-то свободна.

Но будет ли счастлива победительница тогда, когда наконец-то уйдёт отсюда, а “Тибидохс” останется для неё в прошлом?

***

Чума смотрела на них достаточно удивлённо, словно ожидая увидеть ещё кого-то, а после недовольно вздохнула.

– Жанна, - протянула наконец-то она, глядя поочерёдно то на Елену, то на Глеба, и дожидаясь того, как они отреагируют.

Свеколт каждый раз содрогалась, словно дожидаясь того момента, когда её проклянут, а её Шурасика отправят на тот свет скоростным экспрессом. Бейбарсов же даже не содрогнулся, когда Чума в очередной раз обратила на него внимание, и не попытался сдвинуться с места.

Сейчас выдержке некромага можно было только позавидовать – Чума даже не знала, как у него получается быть таким.

Но, впрочем, это было хорошо.

– Жанна умерла, - спокойно промолвил Бейбарсов. – Погибла в бою, когда неправильно истолковала предсказание.

Чума усмехнулась.

– Предсказание? Удивительно, что ты понял, а она нет, - рассмеялась наконец-то старуха, занимая то, что могла назвать собственным троном. На самом деле, это было обыкновенным деревянным стулом, вот только пусть хоть какой-то крюк – главное, что там сидит повелительница.

– Она не ознакомлена с тонкостями подобной науки, а те два слова показались ей приказом.

Ленка нахмурилась, бросив взгляд на Бейбарсова, но не посмела ничего сказать, решив, что так будет намного лучше.

– Удивительно, что Жанна допускала такое количество ошибок. У неё хорошие брат и сестра по дару, верные и… способные истолковывать мои предложения правильно, - Чума даже позволила себе рассмеяться.

Бейбарсов отреагировал на это с показательным равнодушием, Ленка – последовала его примеру.

Возможно, было бы лучше уйти сейчас, но, тем не менее, никого из них не отпускали, и просто так повернуться к повелительнице спиной и уйти было бы поразительной глупостью.

Девушка понимала это, она не собиралась совершать те ошибки, которые делала Жанна, потому что это было бы свидетельством её скорейшей смерти, которая, скорее всего, порадует исключительно Чуму.

“Веди себя правильно, - прозвучал у Свеколт в голове голос Глеба. – Мне было плевать на Аббатикову, но тебе всё-таки лучше бы выжить, да, сестрёнка? Не надо тут пока что похорон”.

“Я умирать не собиралась, - коротко ответила Елена. – И вообще, думай пока что о себе, ведь именно ты был причиной смерти Жанны! Удивительно, что Чума реагирует до такой степени спокойно!”.

“Говорю же, Жанна истолковала всё предельно неправильно. Она допустила ошибку, которая могла бы стоить Чуме её будущего”, - рассмеялся Бейбарсов, правда, вновь мысленно.

Свеколт вздохнула.

У Глеба удивительным образом получалось быстро успокоить её всего лишь парой слов, и тот часто пользовался собственным странным умением. Казалось, он учился у какого-то дьявола.

На самом деле – это всего лишь наследие Тантала, который никогда не позволял себе просто так отпускать жертву.

– Итак, победителей в этом году трое, - довольно подытожила Чума. – В прошлом году выиграло сколько?

– Двое, если я не ошибаюсь, - пожал плечами Глеб.

– И в этом году должно было двое, но вы решили не идти на такие жертвы, - рассмеялась наконец-то она.

Чума становилась всё более и более уродливой с каждым словом, но, тем не менее, никто не стал бы перечить ей.

Это было правильно – позволить ей делать то, что только она пожелает, и, возможно, нет никакого смысла придумывать иные пояснения.

Всё будет идеально.

Замечательно.

Всё вокруг затопило странной волной равнодушия, холода и спокойствия – а после мысли вновь вернулись на свои места, и Чума посмотрела на подчинённых с таким же равнодушием, как и прежде.

– Мне не нравится, что твои силы в последнее время практически не подчиняются тебе, - обратилась она к Глебу.

– Я себя идеально контролирую, - отрицательно покачал головой он, словно демонстрируя неуважение по отношению к Чуме.

Та нахмурилась.

– Не верю.

– Я себя идеально контролирую, - повторил Бейбарсов всё ту же фразу, а его глаза вновь налились слишком чёрным цветом.

Она отпрянула и ещё больше помрачнела, хотя трудно было разобрать хоть какие-то эмоции на мёртвом лице.

Чума вообще не была никогда особо открытой женщиной, а теперь, когда прошло столько веков, это шло даже на пользу.

– Удивительно, что ты всё ещё выполняешь то, что я прошу, - наконец-то протянула она. – Или приказываю.

– А зачем отказывать?

Бейбарсов не изображал совершенно никакого недоумения, да и вообще, Ленке показалось, что ему всё ещё наплевать на то, что говорит Чума. Сама девушка не решилась бы перечить настолько откровенно, но это было личное дело Глеба – пусть творит, что хочет.

– Вы свободны, Елена, - наконец-то своим вечно хриплым и полумёртвым голосом вымолвила Чума. – Глеб, останься.

Бейбарсов никуда не ушёл.

Он смотрел на старуху, словно ожидая от неё чего-то, и склонил голову набок с потрясающим равнодушием, будто б то, что он злил Чуму, приносило ему лишнюю долю хорошего настроения.