Наша навсегда

Все то, что в себе давила все эти годы, сейчас стремительно выбирается на первый план: обида на предательство, разочарование, желание причинить боль, хоть немного равноценную той, что сама испытала когда-то.

— Со мной все в порядке уже.

— Врач решит, — обрубает Камень.

Лис кивает.

А я…

Я решаю остановиться.

В конце концов, пусть довозят, если есть желание. Это ничего не значит. И разговаривать с ними меня не обязывает.

В салоне наступает гнетущая, невероятно тягостная тишина.

Я гляжу в окно, показательно не реагируя больше на взгляды мужчин.

А они…

Они смотрят на меня.

Так смотрят, сволочи!

Поневоле становится жарко!

Господи, да почему я реагирую-то на них? На этих обманщиков, предателей, хамов, никогда и ни во что меня не ставивших? Думающих исключительно о себе, о своем удовольствии!

Вот как быть?

Все, абсолютно все, мозгом понимаю!

А быть холодной, равнодушной, спокойной — не могу!

С Тошкой — отлично же получалось! И получается! А к нему я куда меньше негативных эмоций испытываю, чем к этим…

Тошка мне помог, в конце концов! Я ему даже благодарна! Пусть у его помощи и было двойное дно, пусть не совсем он бескорыстно, ради нашей дружбы невинной детской, со мной возился, как выяснилось…

Но он был рядом в самую тяжелую для меня минуту.

Он.

А не эти…

А теперь, когда все прошло, когда я уже успокоилась, живу своей жизнью, пусть не самой счастливой, но и не самой отвратной! Явно я бы хуже жила, останься в родительской квартире тогда! Если вообще жила бы…

И вот теперь, когда столько лет прошло, они внезапно нарисовались! И снова с теми же словами, теми же действиями!

“Малышка”, — передразниваю я мысленно Лиса, заводясь все больше и больше.

Я уже давно не малышка! Была когда-то, да.

Наивная, глупая, мечтательная Рапунцель, как Рафик называл, веселый парень из музыкальной группы Сашки Колесника. Группы, название которой я забыла давно уже.

А вот прозвище, которым меня наградили тогда парни — все еще в памяти.

И то, как меня эти двое называли, тоже.

Это оттиском по металлу выгравировалось, не стереть.

К сожалению.

Иногда я думаю, что потеря памяти была бы очень в тему. Как хорошо, как славно: все просто забыть, вычеркнуть…

А еще лучше: вернуться в прошлое и просто пройти мимо Камня и Лиса тем ясным сентябрьским днем.

Машина Камня легко преодолевает препятствие в виде больничного КПП, из будки даже никто не выходит, чтоб проверить пропуск.

Как там таксист кричал?

Бригада Камня?

Кто такой теперь Камень? Бандит? Авторитет? Каким образом так получилось? И каким образом Лис теперь полицейский?

И зачем я вообще эти вопросы задаю сама себе? Мне интересно?

Мне не интересно.

Они явно не скучали тут, в нашем родном городе. Не переживали обо мне, не искали.

Жили своей жизнью, полноценной, насколько я могу судить.

Может, и женились даже.

Силой воли торможу себя, чтоб не начать искать кольца на пальцах мужчин.

Мне это не интересно.

А свое кольцо кручу рассеянно. Не могу привыкнуть. Столько лет, а все мешает… То теряю я его, то цепляю чем-нибудь. Тошка каждый раз новое покупает. Это — уже четвертое, по-моему…

Машина тормозит перед приемным покоем, Леша вываливается с водительского, открывает дверь и тянет меня за руку.

Но я отталкиваю его ладонь.

— Сама дойду, — цежу я, выходя из машины.

— Маленькая, сейчас не время… — начинает он, но я прерываю.

— Для вас уже давно время прошло. Сама, сказала.

Иду к приемному покою, Камень и Лис шагают следом.

Почетным караулом, чтоб его.

И это, наверно, было бы смешно.

Но что-то не до смеха мне.

7

После приема у врача, диагностировавшего, слава богу, лишь небольшой ушиб, выхожу на улицу.

Смотрю в темное уже небо.

Совсем забыла, как быстро тут наступает темнота, даже летом. В Москве ощущение такое, что светло постоянно, особенно в центре. Да и спальные районы залиты светом. А тут чернота. И небо низкое, с яркими звездами.

Когда я в последний раз на звезды смотрела?

Не помню.

Кажется, еще до того, как учиться в универе начала…

Прямо возле крыльца мигают фарами машины, практически синхронно.

Здоровенный хаммер, на котором я сюда приехала, и красная низкая спортивка, которую Лис, судя по всему, успел перегнать, пока я у врача была.

Сдерживаю тяжкий вздох, глядя, как Камень и Лис, тоже практически синхронно хлопают дверцами и идут ко мне.

Интересно, они часто общались после того, как я уехала? Судя по неприятному удивлению друг от друга в самом начале, не особо…

Но, если так, то как-то быстро перестроились и подстроились. Вот и в прошлый раз они спелись мгновенно ради достижения цели. Смешно, что цель-то была не особо серьезной. Девочка-простушка, наивная девственница… Не сильно долго они мучились, да…

Хорошо, что у меня сейчас был небольшой лаг по времени, для того, чтоб прийти в себя и перестать снова мямлить и дуреть в их присутствии.

В прошлый раз это от неожиданности все было, я реально не думала, что встречу кого-то из них тут…

И Тошка молчал, главное, как рыба об лед. А уж он-то сто процентов устроил бы концерт с увертюрой и парочкой антрактов, если бы знал, что его университетские приятели-соперники в городе ошиваются. И сделал бы все, чтоб меня не пустить. Не факт, что это бы получилось, но точно постарался бы от души.

Так что моя реакция, слишком острая и болезненная — всего лишь дань растерянности. Ну, и все же, они были первыми моими парнями. Первой любовью, чего уж там. Было бы странным, если б вообще никакой эмоции не вырвалось.

А сейчас…

Смотрю, как они подходят, неторопливо, поглядывая с неудовольствием друг на друга, но не переругиваясь больше.

— Как ты, малышка? — Лис, как всегда, успевает первым, легко взлетает на ступени, улыбается мне, — врач что сказал?

— Все в порядке, просто ушиб, — спокойно отвечаю я, перевожу взгляд на Камня, тормознувшего на две ступени ниже, наверно, специально, чтоб у нас глаза на одном уровне были.