Нашествие гениев
Шрифт:
— Точно с ним не поставишь? — пробормотала я, резко нахмурившись.
— Клянусь Бусидо, — четко произнес Ионов. Вау, ничего себе, для него ведь это единственная непреложная клятва… была. А сейчас? Могу ли я ей верить? Хотя ладно. Все равно у меня нет выбора, и решение я уже приняла…
— Ладно, — кивнула я и поймала его довольный взгляд.
Блин, бесит! Почему я вечно пляшу под его дудку?!
— И последнее. Неразглашение моего прошлого. Абсолютное.
— На период действия контракта, — внес свою копеечку он. Ну, этого я ожидала, а потому наигранно возмутилась, впрочем, вряд ли это выглядело ненатурально:
— Ну ты вообще! Имей совесть!
— А что это такое и с чем ее едят? — заинтересованно вопросила эта пакость, то ли ехидничая, то ли серьезно считая это понятие излишним. В этом я его
— Ладно, я в деле, — вяло бросила я, а он, грациозно поднимаясь из кресла и доставая из кармана своей похоронной униформы ключ, заявил:
— Вот и отлично. Пока в договор будут вноситься изменения, поужинай со мной.
Н-да, и вот попробуй теперь, Маша, откажись, когда он это с таким видом говорит, что становится ясно: попробуешь вякнуть хоть одно трехбуквенное слово на букву «Н» — получишь в лоб, а то и что похуже… Впрочем, буду честной: сам он на меня руку никогда не поднимал, за исключением того, что тренировал мои «навыки» рукопашки. Причем я его победить не смогла ни разу…
— Ладно, — пробормотала я, тоже выбравшись из плена мягкого кресла. — Веди в столовку, Сусанин, корми репой, редькой и редисом с хреном!
— Как изменились твои вкусы, моя Королева, — фыркнул этот вампирюга, отпирая дверь и выпуская меня в темный, мрачный, отделанный деревянными панелями коридор.
— Все течет, все изменяется, — ответила я в тон ему, и мы почапали в столовку, она же на русском пафосном — трапезная.
Главное, чтобы меня потом в опочивальню не отправили, а домой отвезли, потому как в доме врага ночевать — хуже не придумаешь! А то он иногда страдал подобной фигней, оставляя меня на ночь, чтобы таскать смотреть на звезды и вещать, где какое созвездие находится и какой миф с ним связан. Романтик со склонностью к садизму, тоже мне…
====== 32) «Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя»... ======
Ужин прошел тихо, мирно и без эксцессов. За этот год Ионов никак не изменился: все тот же леденящий душу взгляд маньяка, которому на все начхать с высокой колокольни, плюс деловые интонации в приятном бархатистом теноре, практически не сползающая с тонких губ ухмылочка и абсолютная статичность – он даже жевал всегда вяло и лениво, и, помнится, когда мы только познакомились, я всерьез задумывалась над тем, а не родич ли он горгульям – существам, превращающимся днем в каменные изваяния. Да, ребенок верил в сказки, забив на веру в чудо, не стоит меня за это пинать! Хотя чего я оправдываюсь? У меня вон шестеро анимешек в доме тусуются, так с чего я стараюсь пояснить свою веру в мифы, легенды и прочие куда более подтвержденные наукой факты, чем существования мира анимешных персонажей?!
Ионов как обычно жевал свой сельдерей и прочую траву, за что я всегда звала его жалким травоядным. А что? Вегетарианцы и впрямь травоядные, а этот еще и жалкий, ибо зло для меня куда более жалко выглядит, чем поверженное добро, ну да ладно, Остапа опять понесло. Он вообще вел здоровый образ жизни, а потому не пил, не курил и занимался спортом. Правильно: маньяки и мафиози хотят жить долго и по возможности счастливо, а как иначе? Кто ж тогда мир «очищать» будет? Вон, Кира наш доочищался... Ну да ладно, что-то меня все не туда уводит. Короче говоря, Ионов как всегда был сама любезность, сама галантность, сама культурность и впечатление портили только его глазищи, холодные и безразличные, да ухмылка, порой из ехидной превращавшаяся в жестокую. На сем претензии у любого человека закончились бы, но я могла придраться еще к сотне факторов, однако не буду грузить ваш уставший мозг: все равно вряд ли проникнитесь, ибо его недостатки может понять до конца только тот, кто его неплохо знает, а так слова: «Он очень любит цитировать «Божественную Комедию», – вас вряд ли заставят возмутиться. И правда, казалось бы, что такого? Да вот только слушать о том, как грешников в аду мучают, за обеденным столом – не самое приятное дело (про Рай он как-то вспоминать не любил, и лишь изредка упоминал Чистилище).
Вот так мы и поужинали, а потом пошлепали обратно в его
«кабинет для размышлений», куда он обычно мало кого пускал. Внимательно прочитав контракт аж три раза и тщательно его проанализировав, я поставила свою подпись, мой работодатель – свою, и все было заверено официальным лицом. Короче говоря, подстраховался этот гад со всех сторон. Вспоминая Соционику, я бы назвала Ионова Джеком Лондоном – вот уж кто точно всегда и везде знает, как извлечь выгоду! Впрочем, само по себе это качество не плохое, но только если не приправлено абсолютным пофигизмом к участи ближнего и способностью играть людьми как шахматными фигурами, а также использовать их как разменные монеты. Хотя «Джек Лондон» он только деловыми качествами. Он же абсолютный интроверт, да и «черная сенсорика» явно доминирует, так что вывод: он «Максим Горький», бугага! У него ведь насчет правил, порядка и прочей лабуды пунктики, да еще какие…Подписав контракт, мне предложили его «обмыть», и я согласилась. Спросите: «Как же так?» – учитывая, что я не пью? Ай-яй-яй, вы забыли, что и он не пьет! Если не забыли, честь вам и хвала, медальку на шею. Шоколадную... А посему нам принесла сок в хрустальном графине молодая служанка в черном готичном платьишке с черным же фартуком, и мы уселись распивать безалкогольные напитки в кресло. Интересно, а почему у его горничных вечно фартуки черные? Любовь начальства к готике сказывается, или его же практичность – на черном грязь не так видать?..
Я пила вишневый сок и мечтала свалить куда угодно: хоть учиться плавать с Кэлем, хоть тренироваться с Бейондом, хоть выслушивать вопли Коленьки – лишь бы не сидеть рядом с этим шизиком, создавшим мне целую «стену славы» и мечтавшим о том, чтобы я кромсала народ на колбасу. Я ведь ему всем сердцем благодарна лишь за один-единственный момент в своей жизни, да и то в том, что я тогда была в никакушном состоянии, из которого он меня вывел, до и больше его вины! Хотя, конечно, не буду врать: он много хорошего для меня сделал, причем почти бескорыстно, но именно что «почти» – я ведь ему приносила довольно неплохой доход! Но, кстати, самое странное во всем этом было то, что его восторги насчет моих боевых навыков и прочая лабуда основывались не на куше, который Ионов срывал за мой счет, а на чем-то, мне неведомом: он реально в меня верил, верил, что я никогда не проиграю, и это пугало больше всего. Потому что оснований у такого поведения не было – я ж не непобедимый бессмертный Терминатор! А потому я отчаянно мечтала свалить от этого шизика, поведения которого в самых главных вещах понять просто не могла. Но он меня отпускать не спешил и наслаждался моментом, вещая о какой-то байде из жизни мафии, бойцов кен-до и любителей готичной литературы, периодически скатываясь в цитирование Гёте, Данте и Гюго, а также прочих, прочих, прочих. Кстати, когда я на него гляжу, мне сразу «Человек, который смеётся» Гюго вспоминается. Вроде, у него «улыбка» на губах, а мне плакать хочется. Только если там – от сочувствия, здесь – от ужаса…
Наконец, он соизволил посмотреть на время и заявил слегка удивленным тоном:
– Надо же, уже три часа ночи! Мы сильно засиделись… А тебе еще добираться домой. Может быть, переночуешь здесь, моя Королева?
Ну-ну, так я и поверила, что ты не в курсе был относительно лунного пейзажа за окном!
– Э, нет, и не надейся! – возмутилась я. – Отправляй меня домой, я на ночевку у человека, завесившего целую комнату моими фото, не согласна.
– Как ты недоверчива! Мне это нравится, – разулыбался он и соизволил-таки оторвать афедрон от трона. Наконец-то!
Я тоже подскочила, как ужаленная в пятую точку нехилой такой пчелкой Майей, и заявила:
– Шмотки мои верни только!
– Конечно, всему свое время, – кивнул он, и мы потопали в гараж.
Я запрыгнула на заднее сидение бодрой ланью (и это в три утра) в надежде, что меня наконец оставят в покое, и я смогу мысленно заорать: «Аллилуйя! Свобода!» Ага, «щаз»! Фиг вам, то бишь мне, по всей харе. Его вредствующее Сиятельство, а вернее сказать, в его случае, Мрачнейшество уселось рядом со мной и вручило мне мобильный и отдельно – аккумулятор от него. Жесть, они еще и телефон мой разобрали… Зачем? Чтоб мои «жильцы» не смогли отследить, откуда ветер дует, точнее, откуда сигнал идет? Скорее всего… Но какой в этом смысл, учитывая, что он сей адрес и не скрывает?