Наследник имения Редклиф. Том первый

Приготовленіе къ какому нибудь удовольствію было лучшимъ лекарствомъ для Эвелины, и въ день вечера, назначеннаго въ школ Мэри, молодая лэди очень оживилась. Она хохотала и разговаривала съ обычной своей живостью, обращаясь чаще всего къ Гэю. Онъ старался отвчать ей въ томъ же тон, но лицо его попрежнему оставалось грустно. Замтивъ это, Эва сказала:

— А, а! вижу! я вамъ надола. Лучше уйдти и оставить васъ въ поко.

— Нтъ, лэди Эвелина! не уходите, Бога ради, — воскликнулъ Гэй:- я о чемъ-то задумался, право, не знаю!…

— Ну, ужъ и я не могу знать, о чемъ вы задумались, хотя, по правд сказать, догадываюсь въ чемъ дло, — возразила она съ такой лукавой, кокетливой улыбкой, что каждый, на мст Гэя, готовъ бы былъ охотно простить ей ея навязчивость.

— Ужъ я знаю кое-что про васъ! — заключила она смясь.

— Право, нечего знать! — сказалъ Гэй, весь вспыхнувъ. Онъ расхохотался, хотлъ что-то ей отвтить, но запнулся.

Эвелина въ эту минуту увидла, что тетка пристально на нее смотритъ, и, догадавшись, что она позволила себ черезъ-чуръ ужъ много, ловко отретировалась.

— Ну вотъ, я недаромъ говорила, — сказала она:- что нтъ ничего легче сконфузить человка, какъ замтить ему, что его мысли отгаданы.

Мистриссъ Эдмонстонъ, недовольная уже этой сценой, на другой день еще больше разстроилась, увидвъ, что ей невозможно будетъ попасть на школьный праздникъ Мэри. Она проснулась утромъ съ страшной головной болью. Эмми съ радостью предложила матери остаться съ нею дома, но та нашла, что такое распоряженіе можетъ возбудить непріятные толки.

— Притомъ Мэри огорчится твоимъ отсутствіемъ, — говорила мать: — а когда дамъ соберется много, теб очень легко будетъ держаться вдали отъ Гэи. Лора, съ своей стороны, станетъ наблюдать, чтобы Эвелина вела себя какъ слдуетъ.

День былъ солнечный; погода стояда великолпная. Джентльмены играли съ дтьми въ крикетъ, а дамы въ жмурки и фанты. Мэри очень гордилась личнымъ присутствіемъ Гэя, но ее огорчало то, что онъ не былъ веселъ и оживленъ, какъ обыкновенно. Правда, онъ плъ въ церкви, разливалъ дтямъ чай изъ огромныхъ чайниковъ; ухаживалъ за маленькимъ мальчикомъ, упавшимъ около воротъ, словомъ, онъ былъ милъ и внимателенъ со всми, но далеко былъ не прежній Гэй — душа и радость общества.

Эмми, съ своей стороны, все время возилась съ толстымъ, трехлтнимъ мальчуганомъ, который пресерьезно перебрасывался съ ней мячикомъ и ни разу не поймалъ его. Она сторожила дтскія фуражки и шляпы, и гуляла съ Луизой Гарперъ, некрасивой, скучной личностью, которую вс избгали.

Влругъ набжали тучи, подулъ сильный втеръ, началъ лить ливень. Толпа дтей и гости попрятались въ сарай, гд стояли телги. Лора бросилась спасать Эвелину, а Эмми побжала за Шарлоттой, игравшей на лугу въ коршуны. Та очень неохотно отправилась за сестрой къ дому; на дорог он встртили Гэя съ зонтикомъ; онъ молча подалъ его Шарлотт. Эмми вполголоса поблагодарила его, нечаянно посмотрла на Гэя, и что жъ? опять тотъ же выразительный, грустный взглядъ заставилъ ее опустить глаза. У крыльца он увидли хозяина съ дочерью. Мистеръ Россъ отпускалъ дтей домой, потому что дождикъ ужъ шелъ тише. Мэри просила дамъ отправиться къ ней въ комнату и перемнить тамъ мокрые башмаки. Эмми охотно бы осталась у Мэри въ спальн до отъзда домой, но шалунья сестра ея и слышать объ этомъ не хотла. Въ восторг, что она попала подъ дождикъ, Шарлотта съ громкимъ хохотомъ шлепала огромными башмаками, въ которые она сунула свои маленькія ножки, и теребила Эмми, приставая къ ней, чтобы он поскоре сошли внизъ, гд врно вс ужъ собрались. Дйствительно, въ гостиной раздавались смхъ, говоръ и оживленные разсказы о разныхъ происшествіяхъ, случившихся на дорог. Вся молодежь столпилась посреди комнаты и, пользуясь сумерками, шалила, какъ настоящіе школьники. Гэй притаился въ самомъ отдаленномъ углу гостиной, совершенно одинъ.

Голосъ Шарлотты звенлъ, какъ колокольчикъ. Эмми слышала, какъ сестра разсказывала что-то съ большимъ оживленіемъ, и не обратила на это вниманіе; но вдругъ та громко замтила:

— Послушали бы вы, какъ Гэй поетъ этотъ гимнъ!

Вс наперерывъ стали приставать къ ней, чтобы она упросила Гэя спть, тмъ боле, что теперь сумерки, и торжественный гимнъ какъ нельзя боле кстати.

Шарлотта отнкивалась. Эвелина стала упрекать ее за неумстную робость,

— Право, боюсь просить, — говорила двочка;- онъ сегодня такой серьезный!

Эвелина разгулялась подъ конецъ вечера; желая показать при другихъ, что ей извстно многое изъ семейныхъ отношеній Гэя, а главное разсчитывая, что въ темнот можно себ позволить излишнее, она сказала Шарлотт:

— Онъ споетъ, я уврена; нужно только знать, какъ взяться за это. Я теб скажу, какъ сдлать: поди, скажи, что Эмми проситъ его спть.

— Да, да! — закричала Элленъ Гарперъ, и вс расхохотались. Между тмъ Эмми чуть не обезумла отъ ужаса. Она хотла схватить сестру за руку, сказать что-то, но голосъ у нея замеръ, а Луиза Гарперъ оттащила ее въ сторону.

Строгій голосъ Лоры исчезъ въ общемъ гуле хохота и восклицаній. — Шарлота! идите! идите! мы вамъ никогда не простимъ, если вы не пойдете….

— Сестра! стой! не ходи! — умоляла ее Эмми дрожащимъ голокомъ. Зная, что Гэй терпть не можетъ пть церковной музыки при такой публик, Эмми со страхомъ думала: «Какъ! и его хотятъ просить отъ моего имени?» Но ужъ было поздно. Шарлопа слишкомъ расшалилась, еи хотлось подразнить Лору и воодушевленная общимъ настроеніемъ, а главное, — разсчитывая на любезность Гэя, она нодошла къ нему и смло сказала:

— Гэй, Эмми проситъ васъ спть гимнъ «Отчизна врныхъ.»

Гэй вскочилъ съ мста. Онъ подошелъ пряло къ Эмми. Шумная толпа притихла передъ нимъ, какъ овцы передъ львомь. Гэй былъ блденъ, лицо его почти окаменело.

— Вы желали этого? — спросилъ онъ у Эмми, дрожащимъ голосомъ. Онъ смотрлъ на нее одну, какъ будто другіе и не существовали.

— Простите, пожалуста! отвчала бдная Эмми, не зная что длать, отъ стыда и униженія.

Глаза Гэя сверкнули зловщимъ огнемъ.

— Я не въ состояніи птъ сегодня, извините! — отвчаль онъ хрипло, повернулся и вышелъ. Въ эту минуту явились мистеръ Россъ съ Мэри, и въ гостиную внесли свчи. Все общество, сконфуженное промахомъ, старалось завести рчь о другомъ. Эмми ничего не чувствовала, что происходило вокругь. Она опомнилась тогда только, когда Лора позвала ее, сказавъ, что карета за ними пріхала.

Хватились сэръ Гэя: — его уже не было.

— Онъ ушелъ домой, — сказалъ мистеръ Россъ:- я встртилъ его въ корридор, и простился съ нимъ.

Старикъ не прибавилъ того, что онъ впослдствіи передалъ дочери, а именно, что Гэй, забывъ о дожд, со сложеннымъ зонтикомъ подъ рукою, чуть не бгомъ отправился домой.

Дамы сли въ карету. Эмми молча прижалась къ углу и едва удерживалась отъ слезъ; вплоть до дому никто не произнесъ ни слова. Лора ршилась пожурить Эву и Шарлотту не ране какъ по прізд домой. Эва чувствовала себя неловко вслдствіе неудачной своей выходки, а Шарлотта притихла заране, зная, что надъ ея головой виситъ гроза.

Пріхали въ Гольуэль. Въ гостиной находились мистеръ Эдмонстонъ и Чарльзъ. Спросили о Гэ; оказалось, что онъ глазъ не показывалъ.

— Врно онъ насквозь промокъ и пробжалъ прямо къ себ въ спальню, — замтилъ отецъ. — Хороши же барышни! — прибавилъ онъ:- сами въ карет пріхали, а его не захватили!

Эмми пошла провдать мать, думая тутъ же передать ей свое горе; но мистриссъ Эдмонстонъ спала уже, и бдной Эмми пришлось отложить разговоръ до утра.

— Нтъ, — думала она, ложась спать:- я и утромъ ничего ей не скажу, а то бдная мама опять пролежитъ цлый день. Но съ 12-часовымъ поздомъ Гэй долженъ былъ ухать, а отецъ собирался верхомъ на судебный митингъ, и потому на слдующее утро Эмми, собравшись съ духомъ, пошла поневол къ матери, съ просьбой поговорить съ ней наедин.