Насмешливый лик Смерти

–  Можете нарисовать ее по памяти?

–  Могу, если захочу.
–  Он пнул землю, как норовистый мальчишка.
–  Человеческий материал меня давно не интересует. Теперь меня занимает только чистое пространство в лучах постижимого сияния природы. Вы улавливаете мою мысль?

–  Не улавливаю.

–  Во всяком случае, я не использую свое искусство ни в каких целях и никому не позволяю использовать.

–  Ага. Весьма возвышенно. Вы отрешились от времени. А ваш друг в это самое время, возможно, попал в беду. В такой ситуации всякий спустился бы с облаков и сделал все, что в его силах, чтобы помочь.

Он посмотрел на меня горьким взглядом из-под сморщившихся век. Мне показалось, что он сейчас заплачет. Вместо этого он опять разразился своим резким нечеловеческим хохотом, отдавшимся по каньону эхом, похожим на крик затерявшейся чайки.

–  Пожалуй, вы правы, мистер Сагиттариус. Если вы подбросите меня домой, я попробую свои силы.

Через полчаса он вышел из своего дома, помахивая листком рисовальной бумаги.

–  Вот. Постарался схватить характерные черты. Это пастельный мелок, спрыснутый фиксативом, так что не скручивайте.

Я взял у него рисунок. Это был цветной набросок молодой женщины. Бледно-желтые косы уложены на голове венцом. В синих глазах глянцевый блеск эмали. Уайлдинг великолепно передал ее красоту, но в жизни она была старше, чем на портрете.

–  Мне пришлось изобразить Бесс такой, какой я увидел ее впервые, - проговорил он, словно угадав мои мысли.
–  Так я ее себе представляю. Теперь она на семь-восемь лет старше.

–  И уже не блондинка.

–  Значит, вы с ней знакомы.

–  Не слишком хорошо. Но собираюсь познакомиться получше.

Глава 17

Я взбежал на крыльцо дома доктора Беннинга и позвонил в дверь. Дырка, которую я продавил в углу стекла, была заделана картонкой, прилепленной скотчем. Доктор Беннинг появился на пороге без пиджака, с волочащимися по полу подтяжками. Его встрепанные волосы торчали, как клочки сухой травы вокруг розовой пустыни черепа. Он имел вид побитого старика, пока не начал говорить. Голос у него был резкий и раздраженный:

–  Чем могу помочь? Это вы вчера меня дожидались?

–  Я не на прием, доктор.

–  Так что вам тогда нужно? Я только что встал.

–  Вас еще не беспокоила полиция?

–  Нет. Вы полицейский?

–  Частный детектив, сотрудничающий с полицией.
–  Я показал удостоверение.
–  Мы расследуем убийство негритянской девушки по имени Люси Чэмпион. Вчера она здесь была.

–  Вы за ней следили?

–  Да.

–  А не потрудитесь ли объяснить, зачем?
–  При ярком утреннем свете было особенно заметно, что глаза у него блеклые и воспаленные.

–  Меня наняли.

–  И теперь ее убили?

–  Она от меня ускользнула. Вчера около пяти я нашел ее уже с перерезанным горлом.

–  Странно, что вы не связались со мной раньше. Ведь она моя пациентка, и я один из тех, кто видел ее незадолго до смерти.

–  Я пытался это сделать вчера вечером. Ваша жена вам не сообщила?

–  Я не имел возможности поговорить с ней сегодня утром. Ей нездоровится. Впрочем, может, войдете? Если соизволите подождать, пока я приведу себя в порядок, буду рад оказать посильную помощь.

Доктор втолкнул меня в приемную. Я слышал, как он прошаркал по лестнице на второй этаж. Через десять минут Беннинг спустился, свежевыбритый и одетый в стандартный мятый синий костюм. Опершись на стоявший в углу регистрационный столик, он закурил сигарету и протянул пачку мне.

–  Благодарю, только после завтрака.

– Мне самому надо было бы поостеречься. Всегда предупреждаю пациентов о вреде курения на пустой желудок. Но таковы все доктора. Наш лозунг - превентивная медицина, но половина из нас преждевременно умирает от переутомления. «Врач! исцели самого себя» [5] .
–  Беннинг вместе с костюмом надел профессиональную личину.

5

Евангелие от Луки, 4, 23.

–  Я тут как раз по поводу преждевременной смерти, - сказал я.

–  Простите мою болтливость.
–  В его улыбочке промелькнуло что-то похожее на мальчишеское обаяние.
–  Я приобрел эту дурную привычку, пытаясь входить в контакт с пациентами. Так что с этой моей пациенткой, мисс Чэмпион? Вы говорите, ей перерезали горло, мистер... если не ошибаюсь, Арчер?

–  Перерезали, и не ошибаетесь.

–  Какую информацию вы хотите получить от меня?

–  Ваши соображения, человеческие и профессиональные. Она вчера в первый раз пришла к вам в клинику?

–  По-моему, в третий. Должен извиниться за бессистемность моих записей. В последнее время у меня нет квалифицированного помощника. Кроме того, очень много разовых посещений. Так заведено у людей, скажем, несостоятельных. Иногда есть только отметка в расчетной книге. Я помню, что она приходила сюда дважды: один раз, по-моему, в середине прошлой недели, и еще за неделю до этого.

–  Кто ее к вам направил?

–  Ее домохозяйка, миссис Норрис.

–  Вы знакомы с миссис Норрис?

–  Конечно. Она часто подрабатывала у меня сиделкой. По моему мнению, Анна Норрис - чудеснейший тип негритянской женщины. Или, как сказала бы она сама, темнокожистой женщины.

–  Ее сын подозревается в убийстве.

–  Алекс?
–  Он нервно вскинул ногу, стукнув каблуком о боковину стола.
–  С какой стати он может подозреваться?

–  Он оказался на месте преступления. Когда его арестовали, он струхнул и удрал. Вполне возможно, что он до сих пор в бегах.

–  Даже если так, разве Алекса можно подозревать всерьез?

–  Я полагаю, что нет. Лейтенант Брейк полагает, что да. Дело в том, что он был в близких отношениях с девушкой. Они собирались пожениться.

–  Разве она не намного его старше?

–  А сколько ей было лет?

–  Я бы сказал, лет двадцать пять. Она была дипломированной медсестрой с несколькими годами стажа.

–  А что ее беспокоило?

С его забытой в руке сигареты сорвался пепел. Он машинально раздавил его носком истертого черного ботинка.

–  Что беспокоило?

–  От чего вы ее лечили?

–  Да, в общем-то, ни от чего особенного, - ответил он после паузы.
–  У нее были боли в животе, вызванные, по моему мнению, легкими спазмами толстой кишки. К несчастью, она слишком много знала о болезнях - и вместе с тем слишком мало. Ей мерещилось, что у нее что-то злокачественное. Естественно, ничего подобного не было, просто легкое психосоматическое недомогание. Вы меня понимаете?