Не тот год
Шрифт:
За минувшие дни я уже столько раз выдавал на гору странные странности, необъяснимые ничем, что мужчина без вопросов принял у меня боеприпасы.
— И гранаты, — я полез в ранец и достал пять «колотушек». — По мощности они сравнимы с противотанковыми. Поэтому, пусть те, кто будет их кидать, будут осторожны. Осколки могут разлететься на сотню метров.
— Ясно. Спасибо, Андрей, — лейтенант положил рядом с собой патроны и гранаты и протянул мне руку. — Спасибо. Ты с нами?
— До определённого момента, после шоссе мы расстанемся, — сказал я, крепко пожав его ладонь. — Меня ты не увидишь, но я буду рядом.
Утро началось с привычного артобстрела. Едва только снаряды перестали лететь, как в крепость зашла вражеская пехота.
Что ж, сегодня закончится самая активная фаза обороны. Или все прорывающиеся
В полдень, казалось, весь мир застыл. Все замерли в ожидании команды. Те, у кого были часы, прикипели взглядами к их стрелкам. Даже немцы притихли, заняв брошенные вчера позиции и принявшись их приводить в порядок, не собираясь лезть дальше.
— Пора, — сказал Зубачёв, поднял руку с сигнальным пистолетом и выпустил вверх зелёную ракету.
Глава 12
ГЛАВА 12
С минуту все смотрели как ракета поднималась вверх, а потом медленно падала, оставляя за собой след из искр и дыма. С небольшим опозданием в небо взлетели ещё два зелёных искрящих шара. И всё. Или больше крупных групп защитников не осталось, или не до всех дошли бойцы с сообщением, или кто-то решил остаться в крепости до конца. Среди нас есть много тех, кто до сих пор верит, что со дня на день подойдут части РККА и погонят гитлеровцев прочь.
Как только ракета упала, десятки бойцов молча бросились вперёд из окопов и зданий. В едином порыве были захвачены позиции немцев рядом с каналом. Кажется, гитлеровцы были просто-напросто ошарашены яростностью нашей атаки. Красноармейцы шли вперед, демонстрируя только одно желание: вырваться или отдать жизнь подороже, но не вернуться назад. Я со всеми пересек первую водную преграду и мухой взлетел на возвышенность. Гитлеровские пулемёты и стрелки были мгновенно подавлены нашими расчётами «максимов» и «дегтярёвых», прикрывавшими наступление. На валах рядом с рекой гитлеровцы окопались в разы лучше. Волну красноармейцев они встретили из многих десятков винтовок и не менее полудюжины пулемётов. Даже ясным днём были отлично видны распустившиеся цветки огневых всполохов на срезах стволов МГ.
Я прыгнул в окоп, где валялись два немецких трупа, опустил ствол СВТ на бруствер, прицелился и открыл частую стрельбу по вражеским огневым точкам. Ни одна пуля не прошла мимо. Сначала подарок в голову или корпус пулемётчику, затем вторая в ствольную коробку МГ, чтобы никто не мог встать за оружие и ударить нам в спину. Я быстро расстрелял магазин в винтовке, уничтожив три немецких пулемёта, после чего прервался на перезарядку.
За четверть часа наша группа смела две тонких и рваных линии немецкого заслона и оказалась возле нужного моста. При планировании операции были серьёзные опасения, что гитлеровцы специально или вовремя боёв разрушили дощатый настил на разрушенных пролётах. К счастью, это было не так.
Часть красноармейцев бросилась бегом по мосту, другие решили вплавь пересечь реку. Благо, что в этом месте враги почти не оказали сопротивления в силу своей малочисленности. Думаю, те, кто бросился в реку, хотели остудить разгорячённые тела, смыть многодневную грязь и копоть, от которых сухая кожа аж трескалась и слезала мелкими чешуйками. У многих этот процесс доходил до появления крови из мелких трещинок на ладонях и на пальцах возле ногтей.
Были надежды на то, что нам удастся влезть в «окно» между колоннами на шоссе. К сожалению, они не оправдались. Слишком уж торопились фрицы использовать инициативу в наступлении, сметая дезорганизованные части РККА. Вот и гнали колонну за колонной: пехоту, танки, орудия и даже конные части.
В этот момент, когда бойцы уже вырвались за пределы крепости и оказались в нескольких сотнях метров от мощёной дороги Варшава-Брест, по ней двигалась длинная змея вражеской техники. В основном это были грузовики и тягачи с орудиями и боеприпасами.
Среди них попадались редкие бронетранспортёры и бронеавтомобили с солдатами. Они немедленно развернули свои башенки и пулемёты в нашу сторону и открыли огонь, посылая короткие гулкие очереди из башенных установок.Потерь среди наших я не увидел. Все вовремя залегли за укрытиями или просто растянулись на земле. И первые вражеские очереди пролетели над их головами. Но уверен, что уже через минуту-полторы пулемётчики возьмут поправки и тогда наша группа прорыва умоется кровью.
Я выдернул из приёмника магазин и принялся, сбивая пальцы, выщёлкивать патроны. Затем с той же скоростью принялся загонять в него заговоренные патроны…
Наконец, оружие было вновь заряжено. Передёрнув затвор, выбрасывая из патронника простой патрон и вгоняя туда особый, я вскинул винтовку к плечу, быстро прицелился в пятнистый четырёхколёсный броневик с высокой башней и сделал два выстрела. Оружие, крупнокалиберный пулемёт или малокалиберная пушка, в нём мгновенно заткнулось. Следующим я угомонил пулемётчика в «ганомаге». Толстый бронещиток, за которым укрывался немец, зачарованная пуля пробила как картонную коробку. Третьим был ещё один пулемётчик «ганомага». Последние два патрона потратил на второй башенный броневик. Кстати, первый скатился с дороги сразу после того, как я прикончил в нём стрелка. Видимо, водитель испугался за свою жизнь, увидев, как быстро отправился в Ад наводчик, и решил убраться из сектора.
Чуть-чуть стало легче. Почувствовав, как над головой перестали свистеть крупнокалиберные пули, красноармейцы поднялись и вновь бросились вперёд. По пути они поливали огнём вражескую колонну, не жалея патронов.
«А вот этого нам не нужно», — про себя сказал я, увидев, как несколько отцепленных орудий немцы устанавливают прямо на дороге, собираясь из них приложить моих товарищей.
Снарядив повторно магазин заговоренными боеприпасами, я взялся за уничтожение пушек. После первого же попадания я увидел, как ствол выбранного орудия заметно отъехал назад, за щит. Видать, какую-то гидравлику повредил. Что там из такого? Накатник, кажется? Без него пушка теперь просто куча металла. Даже расчёты не требуется уничтожать. Они сейчас просто пехота, да и та неумелая.
— Пошла жара, — оскалился я.
Пришлось вновь пострелять по старым знакомым «ганомагам». Места за их пулемётами заняли новые самоубийцы. Каждому из них хватило одной пули, чтобы отправиться в Вальхаллу вслед за предыдущими стрелками.
Ещё пятью пулями я вывел из строя две короткоствольных пушки. Расчёты пока не трогал. Без своего стреляющего железа они не представляют опасности в данный момент.
Гитлеровская колонна встала капитально. Тут и я внёс существенную лепту со своими бронебойными пулями, и прочие бойцы обрушили шквал горячего свинца на врагов. А когда первые из них оказались рядом с дорогой, то в немцев полетели гранаты. Одна из них оказалась моей особой. Рвануло так, что даже у меня в ушах чуть прозвенело несмотря на немалое расстояние. Короткий и высокий тягач с пушкой на прицепе отбросило в кювет, стоящему за ним грузовику смяло кабину и изодрало весь тент. Когда заговаривал гранаты, то совсем не ожидал такого эффекта. А если зачаровать ту же мину, которыми я громил гитлеровцев в доме в крепости? Пять кило тола с усиливающей магией — не фунт изюма.
Заговоренные боеприпасы быстро закончились и пришлось стрелять обычными. Бронетехнику и орудия ими было не повредить. Но оставались люди. И вот с них-то я и взял богатую кровавую дань. Дистанция для меня не была проблемой. Заговор на личное усиление превратил меня в мегаснайпера.
Большая часть прорывающихся успела пересечь шоссе, открытое пространство и скрыться в редких зарослях. Среди них я увидел группу Виноградова. В ней же должен быть Фомин и Зубачёв.
А потом гитлеровцы очухались. Из конца колонны подтянулись новые броневики и были развёрнуты оставшиеся орудия. Пехота стала охватывать нас с флангов, создавая угрозу окружения. Вместе со мной оставалось чуть больше сотни бойцов. Но не имея тяжёлого вооружения, с одними пулемётами, винтовками и пистолетами-пулемётами они не смогли ничего противопоставить осколочно-фугасным снарядам и толстой броне немецких бронемашин. Наших пулемётчиков гитлеровцы выбили буквально за несколько минут.