Не твой герой

– А разве не все так смотрят? – спросил я.

– Ох, дорогой, если бы... – вздохнула она. – Многие мужчины разучились видеть в женщинах красоту. А итальянцы... у них это в крови.

После "Синьора Робинзона" мы сделали перерыв. Мэй приготовила горячий шоколад с зефирками, а я нарезал яблоки и достал из холодильника виноград. На улице уже заметно похолодало, и теплая атмосфера дома казалась особенно уютной.

– А теперь "Укрощение строптивого", – объявила Мэй, вставляя новую кассету.

Этот фильм был еще лучше первого. Челентано в роли грубоватого, но обаятельного фермера, который должен "укротить" избалованную городскую штучку в исполнении Орнеллы Мути. Классический сюжет, но поданный с таким итальянским темпераментом и юмором, что невозможно было оторваться.

– Видишь, как он с ней обращается? – говорила Мэй во время особенно смешных сцен. – Строго, но с любовью. Знает, что под этой капризностью скрывается настоящая женщина.

– А она понимает это?

– Конечно понимает! Женщины всегда понимают, когда мужчина их по-настоящему любит. Даже если делают вид, что не понимают.

К середине второго фильма за окнами начало темнеть. Октябрьские дни были короткими, и уже в четыре часа приходилось включать свет. Мэй встала, зажгла несколько ламп, создав в гостиной мягкое, интимное освещение.

– Хочешь ужинать или продолжим марафон? – спросила она.

– Давайте продолжим, – предложил я. – А поужинаем позже.

Третьим фильмом стали "Бархатные ручки" – комедия о неудачливом воришке, который влюбляется в девушку из богатой семьи. Челентано здесь был особенно обаятелен, а его партнерша – Элеонора Джорджи – создавала трогательный образ девушки, разрывающейся между долгом и чувствами.

– Бен всегда говорил, что этот фильм – о том, как любовь меняет людей, – шепотом сказала Мэй во время особенно лирической сцены. – Смотри, как он изменился ради неё. Стал лучше, добрее...

– А она изменилась?

– Конечно. Научилась видеть не статус и деньги, а душу человека.

Мы досмотрели фильм в полном молчании, погружаясь в атмосферу итальянской романтики. Когда закончились финальные титры, было уже почти семь вечера.

– Последний? – спросил я, показывая на оставшуюся кассету.

– "Блеф" с Адриано Челентано, – прочитала Мэй название. – Конечно, давайте закончим на высокой ноте.

Четвертый фильм оказался самым динамичным – криминальная комедия о мошеннике, который пытается провернуть сложную аферу, но постоянно попадает в курьезные ситуации. Челентано здесь демонстрировал не только актерский талант, но и великолепную физическую подготовку.

– Он же сам выполняет все трюки, – восхищалась Мэй. – Никаких дублеров!

– Настоящий мужчина, – согласился я.

– Именно! В те времена актеры были настоящими. Не то что сейчас – одни красавчики без таланта.

К концу последнего фильма мы оба изрядно проголодались. Мэй отправилась на кухню готовить поздний ужин, а я убрал видеокассеты и привел гостиную в порядок.

За ужином мы обсуждали просмотренные фильмы. Мэй рассказывала, как они с дядей Беном открыли для себя итальянское кино, как собирали коллекцию кассет, как спорили о любимых актерах.

– Знаешь, Питер, – сказала она, когда мы заканчивали есть, – сегодня был один из лучших дней за последние годы. Спасибо тебе.

– Спасибо тебе, – ответил я искренне. – Я и не знал, что итальянские комедии могут быть такими... живыми.

– В них есть то, чего не хватает современному кино, – философски заметила Мэй. – Искренность. Настоящие эмоции. И вера в то, что любовь может изменить мир.

Позже, когда Мэй легла спать, я еще долго сидел в гостиной, обдумывая прошедший день. Это было странно – я, человек с армией мутантов, планирующий грандиозные преобразования мира, провел целый день, просто наслаждаясь обществом доброй женщины и старыми фильмами.

И это было прекрасно.

Около полуночи я тихо выбрался из дома, оставив записку для Мэй о том, что пошел на ночную пробежку. День, проведенный с ней, наполнил меня теплом, но теперь меня ждали более серьезные дела.

Добравшись до склада Williams Sons, я сразу же почувствовал изменения. Еще на подходе к зданию паучий инстинкт начал покалывать — здесь находилось гораздо больше людей, чем я ожидал.

Прошел через знакомую дыру в заборе и направился к главному входу. Дверь была приоткрыта, и из щели пробивался слабый свет. Я тихо вошел внутрь и остановился, пораженный увиденным.

Главный зал склада был заполнен людьми. Не пятеро моих мутантов, а несколько десятков человек — мужчины и женщины разных возрастов, большинство явно из низших слоев общества. Бездомные в грязной одежде, мелкие наркоторговцы с характерными татуировками, проститутки в дешевых нарядах, уличные воры с настороженными взглядами.

Карлос заметил меня первым и быстро подошел:

— Босс. Привели всех, кого смогли найти. Только добровольцев, как вы велели.

Я оглядел толпу более внимательно. Их было человек сорок, может больше. Все смотрели на меня с любопытством, смешанным со страхом и надеждой.

— Сколько точно? — спросил я тихо.

— Сорок семь, — ответил Диего, подходя к нам. — Все согласились на эксперимент. Мы объяснили, что это может изменить их жизнь к лучшему.

— И что именно вы им обещали?

— То, что вы говорили. Силу, здоровье, новую жизнь. Место в организации, которая даст им цель и средства к существованию.