Не твой герой

— Знаешь, о чем я мечтаю? — спросила она около четырех часов дня, когда температура немного спала.

— О чем?

— Поехать в Италию. Увидеть Рим, Флоренцию, Венецию. Походить по тем местам, где снимали фильмы, которые ты вчера смотрел.

— Мы поедем, — сказал я решительно. — Как только ты поправишься, поедем в Италию. Я покажу тебе все самые красивые места.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Она сжала мою руку слабыми пальцами:

— Тогда мне есть ради чего выздоравливать.

К вечеру стало ясно, что медлить больше нельзя. Трис была очень слаба, температура держалась под сорок, а боли усиливались. Я понимал, что если не принять меры, её состояние может стать критическим.

— Трис, — сказал я мягко, но твердо. — Я вызываю "скорую".

— Нет, пожалуйста...

— Послушай меня. Я не медик, но вижу, что тебе становится хуже. Если мы не обратимся к врачам сейчас, завтра может быть поздно.

В её глазах снова появился страх, но на этот раз она не стала спорить. Просто кивнула.

Я взял её мобильный телефон — одну из тех новых моделей Motorola, которые только начинали входить в моду — и набрал 911.

— Служба экстренного вызова, слушаю вас.

— Мне нужна "скорая" в студенческое общежитие Эмпайр Стейт, комната 418. У девушки высокая температура, боли в животе и общая слабость.

— Возраст пациентки?

— Девятнадцать лет.

— Машина будет через десять минут. Оставайтесь на линии.

Пока мы ждали медиков, я помог Трис собрать необходимые вещи — документы, сменную одежду, её любимую книгу. Она едва держалась на ногах, опираясь на мою руку.

— Питер, — сказала она тихо, — позвони папе. Скажи ему, что я в больнице.

— Конечно. Он сразу же приедет.

— И скажи... скажи, что я его люблю. На случай, если...

— Ты сама ему это скажешь, — перебил я. — Много раз еще скажешь.

Медики прибыли точно в срок. Двое парамедиков — мужчина средних лет и молодая женщина — быстро осмотрели Трис, измерили давление и температуру, задали несколько вопросов о симптомах.

— Госпитализация необходима, — сказал старший медик. — Похоже на острое состояние, требующее немедленного обследования.

Трис перевезли в больницу святого Винсента — ту самую, где работала Мэй. По дороге я держал её за руку, пока капельница медленно вливала физиологический раствор в её вену.

— Не покидай меня, — шептала она.

— Никогда, — отвечал я. — Я буду рядом, что бы ни случилось.

В приемном отделении началась суета. Врачи, анализы, рентген, множество вопросов. Я оставался рядом, насколько это было возможно, и звонил доктору Коннорсу каждые полчаса, держа его в курсе происходящего.

Когда Трис наконец разместили в палате и дали ей обезболивающее, она немного успокоилась. Я сидел рядом с её кроватью, не выпуская её руку из своих.

— Спасибо, — прошептала она, уже засыпая от лекарств.

— За что?

— За то, что не оставил меня одну. За то, что заставил обратиться к врачам. За то, что ты есть.

Она заснула, но я остался сидеть рядом. В коридоре слышались шаги медсестер, где-то плакал ребенок, работал кондиционер. Обычные больничные звуки, которые в такие моменты кажутся невыносимо громкими.

Доктор Коннорс примчался через час. Увидев меня в коридоре, он бросился ко мне:

— Как она? Что говорят врачи?

— Стабильное состояние, — доложил я. — Взяли анализы, делают обследование. Окончательный диагноз будут ставить завтра утром.

Он прошел в палату, и я видел через стеклянную дверь, как он склонился над спящей дочерью, гладил её по волосам, шептал что-то. На его лице была написана такая боль, что мне захотелось отвернуться.

Когда он вышел, глаза его были красными.

— Питер, — сказал он хрипло, — спасибо. Если бы ты не был рядом...

— Я люблю её, доктор Коннорс. И сделаю все, чтобы она поправилась.

Он посмотрел на меня долгим взглядом:

— Знаю. Вижу это. И я... я рад, что у неё есть ты.

Мы просидели в больнице до глубокой ночи. Трис периодически просыпалась, мы немного разговаривали, потом она снова засыпала. Состояние её было стабильным, но врачи не скрывали обеспокоенности.

Около полуночи доктор Коннорс настоял, чтобы я поехал домой:

— Ты провел с ней весь день. Отдохни. Завтра тебе понадобятся силы.

Я не хотел уезжать, но понимал, что он прав. Поцеловав спящую Трис в лоб, я пообещал вернуться утром первым делом.

По дороге домой я думал о прошедшем дне. Я пропустил всю школу, не выполнил ни одного задания, не появился на тренировке футбольной команды. Но ни секунды не жалел об этом.

Трис была важнее всего остального. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти её.

Дома меня ждала встревоженная Мэй:

— Питер, где ты был? Звонили из школы, сказали, что ты не появлялся на уроках.

— Извини, тетя Мэй. У... у моей девушки проблемы со здоровьем. Она в больнице.

Лицо Мэй сразу смягчилось:

— О, дорогой. Что-то серьезное?

— Пока не знаем. Завтра будут результаты обследования.

Она обняла меня:

— Если нужна помощь — скажи. Я работаю в святого Винсента, может, смогу что-то узнать или помочь.