Не твой герой

— Спасибо. Завтра, возможно, воспользуюсь предложением.

Лежа в постели, я долго не мог заснуть. Мысли крутились вокруг Трис, её болезни, экспериментального лечения, которое мы разрабатывали с её отцом. Нужно было ускорить процесс. Любой ценой.

Время работало против нас.

Следующий день я провел в больнице, не отходя от палаты Трис. Результаты анализов подтвердили мои худшие опасения — острый лимфобластный лейкоз прогрессировал быстрее, чем ожидали врачи. Содержание бластных клеток в крови выросло до критических значений.

Доктор Коннорс был в отчаянии. Я видел, как он пытался сохранить самообладание перед дочерью, но в коридоре его маска спадала, обнажая безграничную боль отца, который может потерять самое дорогое.

— Стандартная химиотерапия может дать нам несколько месяцев, — говорил лечащий врач, доктор Стивенс. — Но в случае такой агрессивной формы заболевания прогноз осторожный.

Несколько месяцев. Этого было мало. Катастрофически мало.

Около четырех вечера, когда Трис спала под действием обезболивающих, а доктор Коннорс ушел встречаться с онкологами, меня вызвали к телефону на медицинском посту.

— Мистер Паркер? — голос был незнакомый, официальный.

— Да, слушаю.

— С вами говорит помощник мистера Фиска. Он хотел бы встретиться с вами сегодня вечером. Машина подъедет к больнице в семь тридцать.

— Я не могу сейчас...

— Мистер Фиск настаивает, — перебил голос. — Речь идет о деле особой важности. Касающемся здоровья мисс Коннорс.

Кровь застыла в жилах. Фиск знал о Трис. Знал, где она находится, знал о её состоянии.

— Понимаю, — сказал я, стараясь сохранить спокойствие. — Буду ждать.

Положив трубку, я вернулся в палату. Трис спала, её лицо было бледным, почти прозрачным. Я сел рядом с кроватью и взял её руку. Кожа была прохладной, пульс слабым.

Ровно в семь тридцать к главному входу больницы подъехал знакомый черный "Роллс-Ройс". Я поцеловал Трис в лоб — она не проснулась — и вышел на улицу.

Водитель молча открыл дверь. На этот раз в салоне, кроме Фиска, находился еще один человек — худощавый мужчина азиатской внешности в дорогом костюме. Его глаза были холодными, как у змеи.

— Питер, — приветствовал меня Фиск. — Позволь представить — мистер Ноуб, мой советник по особым вопросам.

Ноуб кивнул, не говоря ни слова. Что-то в его взгляде заставило паучий инстинкт напрячься.

Машина тронулась, направляясь в сторону Манхэттена. Некоторое время мы ехали молча. Фиск изучал документы, Ноуб смотрел в окно, а я пытался понять, что происходит.

— Печальные новости о твоей подруге, — наконец сказал Фиск, не поднимая глаз от бумаг. — Лейкоз — коварная болезнь. Особенно в её возрасте.

— Откуда вы знаете? — спросил я напряженно.

— Питер, я же говорил тебе — в этом городе мало что происходит без моего ведома. — Он наконец посмотрел на меня. — Больница святого Винсента получает значительное финансирование от моих компаний. Естественно, я интересуюсь судьбой пациентов.

Это была ложь, и мы оба это знали. Фиск специально собирал информацию обо мне, и болезнь Трис стала для него козырной картой.

— Доктор Стивенс — компетентный специалист, — продолжал Фиск. — Но, боюсь, стандартные методы лечения в данном случае малоэффективны. Мисс Коннорс нужна помощь более... радикального характера.

— Что вы имеете в виду?

— Экспериментальное лечение. Новейшие препараты, которые еще не одобрены FDA. Терапия стволовыми клетками. Генная инженерия. — Фиск убрал документы в портфель. — Все это стоит очень дорого и требует определенных связей.

Машина остановилась перед небоскребом в деловом центре. Мы поднялись на лифте на сорок второй этаж, в роскошный офис с панорамными окнами. Весь Нью-Йорк расстилался внизу, сверкая огнями.

— Присаживайся, — предложил Фиск, указывая на кресло напротив массивного стола красного дерева.

Ноуб остался стоять у окна, по-прежнему молча. Его присутствие создавало атмосферу скрытой угрозы.

— Питер, — начал Фиск, устраиваясь в своем кресле, — время любезностей прошло. Мне нужен ответ на мое предложение.

— Какой именно ответ?

— Согласие сотрудничать. Информация о работе доктора Коннорса. Доступ к его исследованиям.

— А если я откажусь?

Фиск тяжело вздохнул:

— Тогда боюсь, что финансирование экспериментального лечения мисс Коннорс станет... проблематичным. Более того, могут возникнуть вопросы к больничному руководству о качестве медицинского обслуживания.

Угроза была завуалированной, но совершенно ясной. Фиск мог повлиять на лечение Трис. Мог ухудшить её положение или, наоборот, помочь.

— Это шантаж, — сказал я спокойно.

— Это бизнес, — поправил Фиск. — Взаимовыгодное сотрудничество. Ты даешь мне информацию, я обеспечиваю твоей девушке лучшее лечение в мире.

Ноуб повернулся от окна. В его руке блеснул тонкий нож.

— Мистер Фиск не любит, когда ему отказывают, — сказал он тихим голосом с легким акцентом. — Особенно когда речь идет о семье.

— Семья? — переспросил я.

— Разве мисс Коннорс не стала для тебя семьей? — улыбнулся Фиск. — А доктор Коннорс? Твоя тетя Мэй? Семейные связи так важны. И так хрупки.

Паучий инстинкт взорвался предупреждающими сигналами. Фиск угрожал не только Трис, но и Мэй. Это переходило все границы.

— Оставьте мою семью в покое, — сказал я, и в голосе прозвучали нотки, которые заставили Ноуба настороженно выпрямиться.

— О, Питер, — покачал головой Фиск. — Ты все еще не понимаешь ситуацию. Я не делаю угроз. Я констатирую факты. В этом городе может случиться многое. Медицинские ошибки. Несчастные случаи. Автомобильные аварии.

Он встал и подошел к окну, встав рядом с Ноубом.

— Но если мы сотрудничаем, то все эти неприятности обходят нас стороной. Более того, мои ресурсы работают на благо твоих близких.

— Конкретно что вы хотите?

— Начнем с малого. Еженедельные отчеты о ходе исследований Коннорса. Копии его записей. Образцы экспериментальных препаратов.

— А взамен?

— Трис получит доступ к клинике в Швейцарии, где проводят самые передовые исследования в области лечения лейкоза. Доктор Коннорс получит финансирование для своих работ. А твоя тетя — повышение до старшей медсестры с соответствующей зарплатой.