Небо в огне

– Доблестные Гларрхна защищают нас, - хмыкнул Алсек. – Тут нечего бояться. А что ты не на учёбе?

Во дворе уже не висело ничего лишнего – за неделю на ветру высохли даже зимние крыши. Водоносная чаша тихо булькала, наполняясь, у рычагов сидел, греясь на солнце, Ксарна Льянки. Если бы не тёмная, почти бронзовая кожа, он сошёл бы за Некроманта из далёкого Нэйна, - худой, узколицый, с длинными седыми волосами и прозрачным серым льдом в глазницах. Завидев Алсека, он усмехнулся и приветственно помахал рукой.

– Силы и славы! – усмехнулся в ответ Алсек.

– А меня отпустили, - снова вывесилась в окно Гвайнаиси. – До Пробуждения. Алсек Сонкойок, а можно глянуть, что в мешке?

Ксарна слегка нахмурился.

– Иди-ка домой. Не мешай почтенному жрецу.

Алсек уставился в землю. Ему до сих пор было не по себе, когда его называли жрецом, а тем более – почтенным.

Гвайнаиси ловко приземлилась, сунула свёрток ему в руки и юркнула в дом. Оттуда донёсся шорох крыльев – отии сновали вокруг девчонки, выпрашивая кусочек мяса.

– После Дней Солнца возьмётся за ум, - хмыкнул Ксарна, следя за водой в чаше. – Через год, по воле богов, пойдёт в подмастерья. Хорошее дело, полезное. Всё лучше, чем жечь глаза над письменами почтенного Даакеха.

«Вот уж верно,» - Алсек покачал головой, вспомнив, как после недельной работы возвращается домой Аманкайя – и лежит с примочками на веках, наблюдая за пляской багровых пятен. Пятна, по её словам, первое время в точности как знаки Кельки, потом – как Шулань, а когда совсем расплывутся, можно открыть глаза.

– Хорошо быть гончаром, - кивнул изыскатель. – Сам бы пошёл, но почтеннейший Гвайясамин не обрадуется. А как тебе после зимы, почтенный Ксарна? Глаза не болят?

– Что же им болеть? – пожал плечами седой иларс. – Даакеху от меня ничего уже не надо, а тут их попортить негде. Твой друг-ящер – хороший лекарь, без него я давно бы отправился переписывать свитки Флинса. Чем он зарабатывает? Если бы лечил, я бы слышал, - такого мастера быстро прославили бы.

– Он руду разведывает, - глядя в сторону, ответил Алсек. – А к Флинсу ты не спеши, почтенный Ксарна. Там то же, что здесь. Что слышно от Майгвы? Пишет?

– Прислал на неделе ящерицу, - кивнул Ксарна, опуская рычаги на водоводной трубе. – У них учёба уже в разгаре, не то что в гончарных кварталах. Тут раньше Згена никто не просыпается… Ещё три года – и примут в алхимики. Он толковый, правильно я его в Кештен отослал. Что ему тут сидеть? Хватит нам в семье двух переписчиков.

– А что делается в Кештене? – понизил голос Алсек. – Война не идёт к концу?

– Зген всесильный! – широко ухмыльнулся бывший переписчик. – И я каждую весну жду, что объявят – войне конец, и Ханан Кеснек правит в священной столице, в венце из перьев полуденника, и каждый может прийти к великим храмам… да хоть бы через реку переправиться, не опасаясь, что сожгут на месте! Нет, почтенный жрец. Всё там, на востоке, по-прежнему.

– Жаль, - вздохнул изыскатель. – Что же, пойду сварю чего-нибудь. Аманкайя вернётся голодная…

В комнате его дожидались две ящерицы – одна от городской стражи, вторая – от Гильдии Крылатых. Прочитав послания, Алсек присвистнул – и та, и другая отия где-то в пути задержались, и надолго – и стражникам пришлось самим к нему заглянуть, а жилец из Гильдии Крылатых к вечеру должен был уже явиться в Эхекатлан. Окинув беглым взглядом постели, изыскатель прикрепил к потолку завесу-перегородку, разделив комнату надвое. Маг из Гильдии – всего один, значит, когда Хифинхелф вернётся, места в доме ему хватит…

Опустив оконную завесу, Алсек вскрыл свёрток. Костяные чешуи с несложной резьбой высыпались на стол, следом выпали агатовые и костяные осколки. Порывшись в задвинутой под стол шкатулке, изыскатель положил рядом кусок агата в костяной оправе – недостающие части были на месте, и значки на обороте складывались в имя.

«Нильтси Цин’мосенмати,» - прочёл про себя Алсек и расплылся в довольной улыбке. По крайней мере одно имя ни время, ни тлетворная влага так и не стёрли. «Выходит, там было двое Некромантов – Нильтси и тот, чьё кольцо… Дан’гонра? Да, похоже, что Дан’гонра…» - думал про себя изыскатель, выводя на листке письмена и собирая обломки в отдельный кулёк. Он и так долго не отсылал сообщение – пора уже его отправить, пусть дальше Х’са разбирается в полустёртых значках.

– Ц-ц-ц, - поцокал он, подзывая отию. Ящерица с перепончатыми крыльями села на ладонь. Посылка для неё была тяжеловата, но взлететь она смогла.

«Хорошо,» - кивнул себе Алсек, рассыпая по столу костяную чешую. Такие чешуйки, вымытые паводками из военных могильников, многие в этих краях носили на ремешках, пришивали к поясам и сумкам, а то и нанизывали из них ожерелья. Если и были на них какие-то чары, то исключительно полезные, - кто будет проклинать свои же доспехи?! Но лишнее благословение не помешает…

– Во имя Згена, дарителя жизни, да не погаснет его око, - прошептал он, протягивая руки к открытому окну. – Да прольётся очищающий свет, да развеются все чары и мороки. Да будет так!

Знакомое горячее дуновение скользнуло по кончикам пальцев, опалило ладони. Костяные чешуи как лежали россыпью на столе, так и остались лежать, ничуть не изменившись. Алсек пожал плечами и ссыпал обломки обратно в мешочек. Отия, присланная стражниками, коротко пискнула – тяжёлый груз был ей не по нраву – но взлетела с подоконника легко, метнулась над улицей и пропала среди плоских крыш и красновато-жёлтых стен.

Коробка под столом почти опустела, но кое-что в ней ещё оставалось. Алсек заглянул в неё, прежде чем задвинуть её подальше и прикрыть старой циновкой. Он тихо хмыкнул. Древняя кольчуга из речного стекла так и лежала там – Хифинхелф наотрез отказался продавать её, а сам Алсек с такой вещью боялся показаться на базаре. Это не костяные чешуи, которые может найти любой мальчишка на вспаханном поле! На блеск речного стекла мигом соберётся вся стража и все жрецы…

«Хиф думает, что мне нужны доспехи,» - Алсек выразительно пожал плечами, накрывая коробку второй циновкой. «Зген всесильный! Воин я, что ли?!»

– Хаэ-эй! – от оклика, долетевшего откуда-то сверху, изыскатель вздрогнул и рывком поднялся на ноги. На крыше хлопали крылья, и кто-то молотил по крышке чердачного люка. Алсек метнулся к лестнице, зажигая на пальцах золотой огонь.

– Хаэй! – за чердачным люком, показывая пустые ладони, стоял Гларрхна – один из городских стражников. Алсек облегчённо вздохнул и высунулся наружу, растерянно оглядывая крышу. Там, подобрав перепончатые крылья, сидела гигантская летучая мышь-мегин, и что-то пёстрое распласталось на её спине. Стражник шагнул к ней, поднимая на руки неподвижное тело.