Небо в огне

– Мир твоему дому, - смуглый пришелец прижал ладонь к груди. Пёстрые перья в седых волосах, чёрные и белые спирали по краям мантии и плаща, - несомненно, это был Маг Воздуха. Огромная рыжая кошка сидела рядом с ним и с любопытством разглядывала двор, сложив на спине перепончатые крылья.

– И вам мир, - кивнул Алсек. – Почтенный Шафкат из Гильдии Крылатых?

– Да, именно он, - отозвался маг.

– И Ярра, - кошка перевела взгляд на молодого жреца. – Ярра из ррода Млен-Ка.

«А вот о ней Гильдия не предупреждала,» - кое-как скрыл удивление Алсек. «Ничего, места хватит. Хороший он маг, должно быть, если с ним путешествует йиннэн… Они обычно людей не возят.»

– Мой дом – ваш дом, - Алсек коснулся ладонью груди. – Я Алсек Сонкойок – кажется, раньше вы в Эхекатлане не бывали?

– Так и есть, - кивнул Шафкат, вслед за изыскателем поднимаясь по лестнице. Ярра шла за ним, обнюхивая стены.

– Кто-то ещё приедет после праздников? – осторожно спросил Алсек, вспоминая прежние весенние сборища. Шафкат покачал головой.

– Только мы, двое, и то не каждый день. Гильдия отчего-то решила, что здесь некого изучать. Моих учеников забрали в северные группы, можешь не опасаться, что они вломятся в твой дом. Если кто-то из них появится, мы поговорим за городом.

Алсеку показалось, что чародей всё-таки обиделся.

– Некого изучать? – мигнул он. – Почему? Отсюда никто не улетел – и йиннэн, и рассветные странники, и тонакоатли, и Клоа… и небесные змеи, хвала Згену, ещё не проснулись…

– Значит, до прраздников ты, Шафкат, не наррвёшься на непрриятности, - кошка боком привалилась к бедру колдуна. – Это уже ррадует.

– Не надо так, Ярра, - нахмурился тот. – Нас послали сюда исследовать, а не отсиживаться в норах. Зимующие змеи тоже достойны изучения. Да, никто не улетел, о Алсек. Я с тобой согласен, но у Гильдии иное мнение. К слову о Клоа… Где они обычно собираются? Мы ехали на повозке с листьями Нушти – она, конечно, не могла их привлечь – но даже над городским храмом я не разглядел ни одного.

Алсек снова мигнул. «Так нам не показалось…»

– Их, и правда, нет, - понизил голос он. – Этой весной я много где был, но Клоа там не летали. Здесь будут ваши покои. Стол справа, кухня слева, мойка внизу. Аманкайя! Выгляни на секунду. Это наши гости из Гильдии Крылатых – почтенные Шафкат и Ярра.

– Мир вам, - кивнула Аманкайя, разглядывая огромную кошку. – Зген да хранит вас в странствиях. Из каких вы краёв?

– Страна Кеми, - чародей кивнул на запад. – Меня прислали из Ирту. А Ярра – северный житель, из Пустыни Аша. Уговоримся о дневной плате?..

…Ещё только начался Раймалт, а солнце в полдень уже палило так, что даже стражники из народа Ти-Нау не выходили в патруль без шляп. Только те, в чьих жилах текла кровь Згена – Хурин Кеснеки и Мениа – рисковали подставить под его огненное око незащищённую макушку. Демоны в красной чешуе пока что хмыкали, свысока поглядывая на «хрупких знорков», но и они поглядывали на небо всё с большим удивлением. По особому приказу Даакеха Гвайкачи на городских полях начали сажать Меланчин и пряности, а многие думали, что не помешало бы посеять Сарку и зарыть земляные клубни – с прибывающей жарой вода уходила из земли стремительно, и одним богам было ведомо, не начнётся ли после Дней Солнца песчаная буря.

С крыши, приложив ладонь ко лбу, Алсек видел на юге колышущиеся прозрачные столбы и шары – небесные змеи Владыки Ха проснулись и поднялись в небо, но и им не по себе было от столь ранней и быстрой весны.

Все, кроме змей, готовились к Пробуждению – по улицам проползали туда-сюда ящеры-анкехьо, нагруженные бочонками с соком Ицны, листьями Нушти, крашеной соломой, пробегали обвешанные ленточками куманы, пролетали взбудораженные кошки. На одной из дальних крыш Алсек увидел даже кимею – она примеряла украшенную бусинами шляпу и дула по очереди в флейты, висящие у неё на груди. Её сородич со свитком в лапах задумчиво прошёл на рассвете мимо дома Сонкойоков, но окликнуть его изыскатель не успел – по мостовой загрохотали повозки, и кимея за ними затерялась.

«А Зген-то давно уже пробудился,» - хмыкнул Алсек, глядя на небо с залитой утренним изумрудным светом крыши. Зелёные сполохи волнами перекатывались вдоль горизонта, на самой кромке желтели и розовели. Солнце ещё только выглядывало из-за края земли, но в воздухе уже веяло теплом. Алсек без особой охоты накинул на плечи плащ с бахромой – даже утром не холодно было в одной рубахе.

– Интересное дело, - задумчиво сказал ему Шафкат, когда жрец вернулся в комнату. У ног чародея из Гильдии Крылатых растянулась рыжая кошка, и он неспешно расчёсывал мех на её боку. На плече мага сидела незнакомая Алсеку ящерица.

– Мои собратья из Хекоу прислали весть, - кивнул на неё Шафкат. – Дела Гильдии, в основном, но… Так же, как и в Эхекатлане, там не заметили ни одного Клоа – ни в Хекоу, ни в Джэйкето. Йиннэн говорят, будто видели огромную стаю над Чакоти, но город этот, к сожалению, для нас пока закрыт.

– И для нас тоже, - приоткрыла один глаз кошка. – Не знаю, какой прравитель этот Джаскарр Ханан Кеснек, но рразум ему очевидно отказывает. Туда, где моих сорродичей могут убить пррямо на улице, я не полечу.

– От этой войны никому не весело, - покачал головой Алсек. – Не тревожься, Ярра. Тут никто тебя не обидит. Думаете, все Клоа перебрались в Чакоти? Но с чего бы?

– Это надлежит исследовать, - Шафкат задумчиво разглядывал стену. – Мощные всплески магии обычно имеют причину…

В переулках стражники терпеливо распутывали клубок из стада куманов и двух очень сердитых анкехьо – животные, не поладив, перегородили четыре улицы и покусали даже кого-то из демонов. Алсек, сочувственно хмыкнув, свернул к городской стене и по широкой дуге пробрался на площадь. Много жителей было и там – наместник прислал жрецам помощников. Некоторым даже разрешили подняться на пирамиду и начистить до блеска золотые пластины. За жреческими кварталами, во дворе, поднимали и настраивали огромную линзу – «огненный глаз», под которой без дров должно было пожариться мясо. Алсек замедлил шаг, с любопытством заглядывая во двор. Один из старших жрецов следил там за работой – раздача жертвенного мяса была делом немаловажным, младшим её не доверяли. Заметив Алсека, жрец неприязненно покосился на него и указал на храм – «опять опоздаешь!» Алсек кивнул и выбрался на площадь.

Начищенные золотые пластины на высоких ступенях храма горели нестерпимо ярко – даже жрец отвёл взгляд и провёл ладонью по заслезившимся глазам. Наверху, у жертвенника, бродили люди, о чём-то говорили, пытаясь перекричать воющий ветер, но он уносил слова, и Алсеку у подножия был слышен только ровный гул. Вдоль первого яруса двое погонщиков под присмотром старшего жреца вели кумана – ящер тревожился и рычал, мотая головой, приплясывал на месте и норовил шарахнуться к стене. Алсек следил за ним, пока куман не завершил первый круг и не побрёл вверх по лестнице – ко второму, меньшему ярусу. Изыскатель загрустил было о судьбе ящера, но тут же хмыкнул, разглядев на шее храмовые бубенцы – ничего страшнее утомительного подъёма на вершину и спуска обратно к подножию зверю не угрожало. Жрецы, как и полагается, проверяли перед праздником лестницу – как прочно ни строился этот храм изначально, за многие годы зимние ливни и песчаные бури источили камень, Алсек сам видел обкрошенные ступени наверху…

Внутри, в прохладных тёмных коридорах, пахло горелой тикориновой стружкой и даже как будто драгоценным янтарём – навменийцы успели к сроку привезти благовония с севера. Но сейчас, за три дня до Пробуждения, все жаровни и курильницы были погашены, только холодные цериты ровно горели в полумраке главной залы.

Алсек ускорил шаг – и едва не налетел на младшего жреца, задержавшегося у входа. В зале было людно. Циновки, обычно разостланные вдоль стен, скатали и убрали с глаз, оставив лишь одну, и рядом с ней сидели на корточках служители, выбирая из коробов и ящиков свою утварь. Чуть поодаль встал, наблюдая за ними, Гвайясамин, чёрный плащ, разукрашенный белым и багровым, лежал на его плечах. Алсек привстал на цыпочки и вытянул шею – не так уж часто он видел в одном месте всех жрецов, со всеми их бусами, ожерельями и парадными шапками. Из потайных ниш извлекли все праздничные курильницы, флейты и погремушки, гадательные мешочки, звенящие подвески и сверкающие многогранные шары, чаши и барабаны, медные колокольцы и золотые диски, жезлы и опахала.