Ненужная жена. Хозяйка брошенного сада

День тянется бесконечно. Я пытаюсь читать в библиотеке – огромной комнате с книжными шкафами до потолка, но строчки расплываются перед глазами. В конце концов, сдаюсь и выхожу в сад – но прохладный воздух не приносит облегчения. Только замерзаю и решаю завершить прогулку.

Возвращаюсь в дом, поднимаюсь-спускаюсь по широкой мраморной лестнице, разглядываю семейные портреты на стенах... Всё, чтобы не думать о том, что происходит во дворце и о чём там так долго договаривается Рейнир. Получается из рук вон плохо.

Когда за окнами начинает темнеть, я уже готова лезть на стену от беспокойства. И тут наконец слышу, как к дому подъезжает экипаж. Спешу туда, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать.

Рейнир выглядит уставшим, но решительным. Рядом с ним мужчина, которого я не узнаю.

— Привет, Вивиан, — тепло улыбается он, не дожидаясь представления. — Или правильнее называть вас Викторией?

— Лучше Вивиан...

— Я Тарос, — представляется он. — Теперь и с вами знакомы.

— Ты хочешь новые зубы отращивать? — кривится мой муж. — Собирайся, Вивиан. Мы возвращаемся домой.

— Что? — я растерянно перевожу взгляд с одного лариана на другого. — Но как же… А Элли? — в горле пересыхает от волнения.

— Она останется с Бертой, — в его тоне проскальзывает что-то похожее на сожаление. — Здесь о ней позаботятся. Тарос лично проследит за её безопасностью. После того как поможет восстановить защиту дома Жерилана.

— Но зачем?! У тебя же не осталось силы. А что, если Джата вернётся? Или мой брат?

— О, я очень на это надеюсь.

— Бред какой-то, — я ничего не понимаю. — Зачем нам туда? Там же ничего нет.

— Поэтому там должны быть вы, — на лице Тароса появляется ухмылка. — Наверняка это привлечёт внимание твоих родственничков, потому что мы сделаем всё, чтобы казалось, что ты обладаешь магией.

Я поднимаю бровь.

— Ты же сказала брату про другой мир, так, — улыбается лариан. — Это мы и будем использовать. Ваша сила непредсказуема. Когда брат или джата появятся, скажи, что всё ещё чувствуешь магию Рейнира, и убеди их в том, что можешь вытянуть её обратно.

— Но… это же… ложь, — мои глаза округляются.

— Блеф. Диверсия, — Тарос легкомысленно качает кистью. — Мы сделаем пару провокаций со своей стороны. Лианор поможет.

— Кто-то будет с нами там? — сглатываю я.

— Нет, но будут лёгкая магия, чтобы засечь не успели. Как сигнальные нити у паука.

— Не бойся. Если что-то пойдёт не так, — Рейнир вкладывает в мою руку вытянутый кристалЛ. — Просто разобьёшь его и перенесёшься сюда.

— А ты?

— Я сделал всё, чтобы вас с сестрой никто больше не трогал, — он уходит от ответа и поворачивается к Таросу. — За этим тоже стоит проследить.

— Обижаешь, брат. Ты же меня знаешь, всё будет в лучшем виде.

Мне хочется спорить, но я понимаю, это бесполезно. Они уже всё решили. Рейнир позаботился о моей безопасности, — кристалл приятно холодит ладонь, но… есть ли у него такой же?

Я не могу возразить сейчас, при постороннем. Закачу истерику — унижу его перед другим драконом, а Рей и так на ногах стоит неуверенно.

Что бы ни произошло сегодня во дворце, это что-то по-настоящему серьёзное. И, похоже, у Рейнира нет выбора.

Ладно, я поговорю с ним позже. Наедине.

— Сколько у меня времени? — спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Глава 49

Наблюдаю, как Тарос медленно обходит сад по периметру. Его движения размеренные, почти ритуальные – руки то и дело вычерчивают замысловатые символы, губы беззвучно шевелятся, произнося заклинания. Там, где он проходит, воздух на мгновение становится густым, словно вода, а потом снова делается прозрачным. Только лёгкое мерцание выдаёт присутствие защитных барьеров.

Когда он добирается до пугала, то хмурится, внимательно изучая потрёпанную фигуру с погасшими глазами. Теперь-то я вижу, что это просто камешки, которые совсем не блестят, как казалось раньше.

Выходит, брат всё время наблюдал? Ждал, когда подвернётся возможность сделать то, что он сделал?

— Заберу с собой, — заявляет коротко Тарос. — Нужно разобраться, что именно здесь использовали.

Честно говоря, у меня нет никакого желания ему препятствовать.

Позже внимание нашего гостя привлекают манекены, которые раньше служили нам дополнительной рабочей силой. Теперь они просто красивые статуи, не более.

— Их я тоже заберу, — объявляет лариан, обходя по кругу Арю.

— Это просто куклы, они тебе зачем? — усмехается Рейнир.

— Её создал маг с таким же пороком, как у меня, — пожимает плечами Тарос. — Мне интересно, к чему может повернуться будущее.

Открываю рот, чтобы возразить, но осекаюсь. Какой смысл? Без магии Рейнира они действительно бесполезны.

От этой мысли внутри что-то болезненно сжимается. Смотрю, как Тарос аккуратно упаковывает манекены, и не могу отделаться от ощущения, что вместе с ними уходит частичка той жизни, к которой я успела привыкнуть. В которой мой муж был могущественным драконом, способным одним щелчком пальцев решить любую проблему.

К хорошему быстро привыкаешь. Но ничего. В конце концов, ноги и руки у нас целы, не пропадём. Хотя до сих пор до конца не понимаю, зачем мы вернулись, но решаю довериться мужу.

После ухода Тароса в доме становится непривычно тихо. Принимаемся за уборку – нужно проветрить комнаты, чтобы избавиться от стойкого запаха духом Джаты, разобрать вещи. Работаем молча, старательно избегая друг на друга.

Вытираю пыль с каминной полки, и каждое движение даётся с трудом, словно воздух вокруг сгустился. Тишина давит на плечи тяжёлым грузом. Хочется что-то сказать, нарушить это гнетущее молчание, но слова застревают в горле.

О чём говорить? О том, как изменилась наша жизнь? Что теперь будет? О его потерянной связи с драконом?

Краем глаза замечаю, как Рейнир двигает тяжёлое кресло, раньше он сделал бы это простым жестом. Под рубашкой красиво перекатываются тугие мышцы, но я понимаю, всё равно непростая задача. Для человека.

Дёргаюсь помочь, но он уже справляется сам. Его движения резкие, почти злые, желваки ходят на скулах.

Он был воодушевлён, когда отправлялся разговаривать с ларианами, но теперь злится и всё больше похож на прежнего себя: молчаливого и грубого. Я даже радуюсь, что здесь нет Элли, которая не будет видеть его таким, но меня задевает то, что я понятия не имею, как ему помочь.