Невольница князя

– Вернулась, беда светлокосая, - проворчали за спиной.

Обернувшись, Забава выдавила из себя улыбку.

– Здравствуй, Ирья… Да, вернулась.

– Ну так помоги немощной сесть!

Глаза женщины все еще были повязаны платком. А вот целебные бинты пропали.

– Как твои глаз, Ирья? Что говорят лекари?

Но женщина махнула рукой.

– Все одно и то же – время надобно. Но что я! Лучше расскажи, как ты по Топям бегала.

Забава понурила голову.

– Что говорить мне, Ирья? Про мавок, сошедших с ума от боли и ярости? Про гнилых насквозь чудовищ – порождений страдающей богини? Или про то, сколь жестоки оказались волхвы, принесшие в жертву безвинное дитя?

Но надзирательницу это не тронуло. Не она ведь пропустила через себя то, что довелось испытать несчастному ребенку…

– Да, про это и говори! – подсела ближе.
– По терему-то слухи ходят один другого заковыристей. Особенно наложницы стараются - наплели небылиц три лукошка с горкой… Ох, Забава, – схватилась за щеки, – завтра же беги на поклон к идолу Сварога, а то нарекут ведьмой.

Горько было про это слушать.

Но чего ждать от женщины, чья жизнь изломана мужской подлостью? Конечно, ее норов загрубел, и обижаться на сказанное не стоило. Диво, что Ирья вообще нашла в сердце тепла, чтобы по-своему, но приветить безродную наложницу.

Тихонько вздохнув, Забава огладила шелковый подол платья и ковырнула узор золотисто-алой вышивки.

– Схожу, Ирья. Может, не завтра, но…

– Никаких «но»! Я тебе добра желаю, глупая! И что за печаль в голосе? Даже я, слепуха, вижу как бледны твои щеки, а глаза потеряли блеск. Улыбнись веселехонько, а не то господин наш живо кого румяней найдет.

Забава аж дыхание затаила.

– Н-не могу я быть… румяной. Злые мысли гложут.

Ирья руками всплеснула – даже браслеты звякнули.

– Тьфу! Вот уж точно бестолковая! Смогла обманом навязаться к князю в поход, а себе наврать не умеешь. Да хоть бы кубок вина выпей! Такой шум в голове поднимется – никаким «злым мыслям» ходу не будет.

Забава в изумлении уставилась на Ирью. В словах женщины была крупица правды. Вспомнить хотя бы, как князь отогревал непутевую наложницу вином. И действительно в голове сильно шумело. Может, и сейчас так же будет?

– А где достать вино? – отважилась спросить. – Я и не знаю.

Надзирательница хлопнула себя по лбу.

– Ты в княжьих покоях, дурочка! Прикажи – и принесут…

Вот так просто? Забаве в это с трудом верилось.

– …А за хороший совет развлеки меня беседой, - продолжила настаивать Ирья. – Про Топи ты мне так ничего и не рассказала.

И Забаве пришлось покориться. Обижать надзирательницу не хотелось. Но и вспоминать о произошедшем – мало желания.

Ох, права Ирья. Надо бы попробовать выпросить для себя вино. А там видно будет.

***

Властимир

За время его отсутствия в тереме почти ничего не поменялось. Кроме того, что будто бы по делам исчезли два братца, которые и подсказали Забавушке проникнуть в повозку для припасов. Узнал он это ещё по пути в Топи. Его светлокосая беда хитрить не умела, и Властимир легко выспросил, отчего наложница решила прыгнуть в повозку.

Ох, как просила потом Забава не наказывать этих дураков. Заверяла, что и сама бы нашла способ.

В начале хотелось ему с ястребом приказ отправить – слишком зол был. Однако Властимир не стал торопиться. А вот на Совете дал себе волю. И хоть проступок братьев был не слишком большим грехом и даже пользу принес, а все равно за длинные языки придется уплатить золотом - другим неповадно будет рты разевать.

Пришлось дать несколько указаний и о гареме. Заскучали девки, совсем от рук отбились. Склоки каждый день шли, до драк доходило. Лишь несколько девушек держалось в стороне, и одна из них – Ярина.

Стоило подумать о ней, в дверь шмыгнула одна из прислужниц гарема.

– Милостивый князь, - пискнула, будто мышь. – Госпожа Ярина просила сказать, что ее сердце изнылось от тоски. Просит дозволения ей, несчастной, хоть один разок взглянуть на любимого повелителя.

И девка молитвенно сложила руки на груди.

Властимир всей пятерней огладил бороду. Слушать причитания служанки было приятно. Однако Ярина еще слаще петь станет. А если он прикажет, то и голая сюда заявится. Но мысль об этом мелькнула и пропала. Куда больше его заботила печаль Забавы и то, с каким упорством она пыталась забыться от тяжких дум с ним под одеялом.

Вроде бы усердие девушки должно было радовать, но вместо этого тяжелым камнем легло на сердце. Не хватало ему томных улыбок и сияющих восторгом глаз.

Но хуже всего то, что ни золото, ни танцы с плясками не помогут Забаве выкинуть из головы пережитое. Другое нужно! И князь очень надеялся, что его задумка вернет блеск ее взгляду.

– Господин? – осмелилась напомнить о себе чернавка.

Все еще ждет? Зря!

– Передай Ярине, что не до нее сейчас.

Служанка кивнула и исчезла. А он сделал знак стражникам, чтобы приглядели, как наложница себя поведет.

Сам же вновь принялся разбираться с донесениями и вопросами, что накопились за время его отсутствия. Но недолго – на поклон к нему пришел Ждан со своим воспитанником. Должен был мальчишка доказать, что не зря его оставили живым за попытку навредить Забаве.

Юный стражник это понимал, старался вовсю. И хоть сотник был опытнее и гораздо тяжелее, сумел нанести несколько ловких ударов. Ждан при этом довольно щурился и с отеческой гордостью поглядывал на мальчишку.

– Что скажешь, князь? – спросил в конце и с нежностью потрепал юнца по голове.

А тот расплылся в щербатой улыбке. Властимир хмыкнул. Ну просто две родственных душеньки!

– Скажу, что постарался ты хорошо Ждан. Пусть мальчик и дальше будет на твоем попечении.

Сотник кивнул и, похлопав мальчишку по плечу, вышел. Однако в его взгляде явственно читалось желание выспросить о наложнице. Только Властимир не собирался и близко подпускать его к Забаве.

С возвращением из Топей терем загомонил о наложнице пуще прежнего. Стража в красках расписывала храбрость девушки. Наложницы старались с другого бока – шипели гадости. Что первых, что вторых Властимиру хотелось удавить! Но если гарем распустить можно, то воинам просто так рты не заткнешь. И желающих сочетаться брачными клятвами со светлокосой наверняка прибавилось.

Ревность чиркнула по сердцу ядовитым когтем. Властимир едва сумел заставить себя сохранить равнодушное выражение лица.

Ненадолго.

К его трону быстрым шагом подошел Пересвет и, склонившись, тихо обронил:

– Забава велела в твои покои вино нести.

Властимир аж зубы стиснул. Беда, а не девка! Свалилась же на его голову…

– Вечер уже, - объявил громко. – Хватит на сегодня.

Знать, трущаяся по углам, загомонила. Кто-то был рад, другие не очень. Дел накопилось порядком - от мелочи до суда над провинившимися. Но Властимир уже спешил в покои, пока Забавушке не налакалась до беспамятства.