Невольница князя
Шрифт:
И ведь едва успел!
– А ну брось! – взревел с порога.
Забавушка ойкнула и выронила кубок. На пол выплеснулось совсем мало вина. Властимир ругнулся.
В два шага оказался рядом со светлокосой бедой и, схватив за хрупкие плечики, легонько встряхнул.
– Ах ты, пьяница бесстыжая! Что удумала, а?!
Наложница осоловело хлопнула ресницами. Ее взгляд уже плыл, а щеки налились румянцем. И ему жарко стало. Властимир хорошо помнил, какой по-особенному ласковой и смелой была наложница, когда он отпаивал ее хмелем, продрогшую и насквозь вымоченную дождем.
Однако это не
И Властимир снова встряхнул наложницу.
– Сколь бы ни было плохо, а питье только хуже сделает, - проговорил строго. – Запомни это!
А девушка шмыгнула носом. Лазурные ее глаза заблестели от слез.
– Не хочу помнить, что в Топи было! Кажется, лучше голову о камень размозжить!
Еще чего!
Отпустив Забаву, Властимир крепко потер подбородок.
– Хотел я поутру сказать, но вижу – надо сейчас. Давай одевайся теплее, прогуляемся. Заодно перед сном воздуха дохнешь.
На милом личике мелькнула тень удивления, но и только. Не прошло много времени – и наложница стояла перед ним, кутаясь в шерстяную накидку. А Властимир в который раз отметил, что Забава собирается быстро и без лишней суеты.
– Я г-готова, князь… - шепнула заплетающимся языком.
Желание плюнуть на все и завалить ее на постель сделалось во сто крат сильнее. Сладко будет ласкать ее тело и оставлять на белоснежной коже укусы или отпечатки пальцев. А уж как приятно любоваться белесыми каплями семени, сочащимися по розовой плоти и слышать стоны своего имени… Властимир глубоко вздохнул.
Нет!
Успеет еще голубушку приласкать. А сейчас ее нужно по-другому обрадовать. И князь повел Забаву к скрытой в мастерской дверце.
– Ой… з-здесь, ик, ступ... ступенька… - залепетала наложница, увидев тайный ход.
Властимир поморщился.
– Глазастая какая…
– А к-куда мы идем?
– К колодцу. Обмакну тебя туда пару раз, чтобы не смела впредь всякую гадость глотать!
– Э-это вино!
– О чем и речь.
Наложница запыхтела, не зная, как ответить. А Властимир крепче перехватил ее за руку – спотыкнется еще! – и повел окосевшую красавицу вниз, ко входу, что вел из терема прямо к обрыву Чуди.
– О-о-о! – выдохнула Забава, стоило им выйти на воздух.
Да, это место когда-то было красиво. Выточенные из камня столбы служили опорой для вьющихся цветов, белоснежная дорожка вилась меж деревьев, а на бережке реки стоял навес, собранный из переплетен лоз ягодника. Жаркой погодой тут можно было отдыхать в прохладе и лакомиться сладкими плодами. До смерти Лады правители Северного царства так и поступали. Отдыхали здесь и телом, и душой. Но сейчас прекрасный берег захирел… И все же столбы, даже разрушенные, смотрелись величественно, а остатки навеса могли радовать глаз легкостью и красотой.
При отце это место было сильно заросшим, но Властимир велел его расчистить и подлатать. Сам не знал, почему. Блажь это. Однако сердце требовало.
Но уж о чем он не думал, так это о том, что сюда ступит нога безродных девчонок.
– Пересвет! – крикнул громко. – Выводи.
И с радостными визгами к ним кинулись сестры Забавы, все трое.
Забавушка покачнулась. Но лишь секунду длилась ее растерянность,
а затем она бросилась навстречу.– Сестры мои! Миленькие мои! Живы!
И в звенящем от слез голосе больше не чуялось хмеля. Радость встречи выжгла его из крови, уже хорошо!
А Пересвет подошел ближе и замер в нескольких шага, скрестив руки на груди. На сухощавом лице воина блуждала улыбка. Странно было ее видеть! И еще чуднее слышать полное тепла:
– Ладно ты придумал, князь… Это самая лучшая награда для твоей наложницы.
А то он не знал! Еще в Топях, после того, как разобрался с волхвами, велел птицу с донесением снарядить. Но Забаве говорить не спешил. В пути всякое может случится. Разбойники к зиме особо лютуют, да и зверье от них не отстает. Зачем зря обнадеживать?
Однако девчонок доставили в целости и сохранности.
– Награда–то лучшая, да только и головная боль не меньше, - проворчал, глядя как обнимаются сестры. – Спрятать их, небылиц соседям наплести…
– Все это сделать можно. Дом я уже проверил - спокойное там место. Мальчишка Ждана по околице слух распустил, что де родня его приедет, дальняя за младшим приглядывать. Все как по писанному сложилось.
И с этим Властимир должен был согласиться. Родители мальчишки теперь уж ничего не скажут, сам он тоже, а брат еще слишком мал, чтобы знать о всех родичах.
– Значит, сделаем так. А теперь уводи девчонок. Помиловались - и хватит.
Но за нарочной грубостью Властимир старательно прятал непонятное ему самому чувство. Глядя, как Забава обнимает сестер, как разрумянились ее щеки, а на губах впервые за долгое время играет улыбка, в груди будто перышко защекотало.
Радость наложницы была его собственной. И неважно, отблагодарит она за это собой или нет.
Властимир провел рукой по шее, силясь вернуть прежнее хладнокровие. Ему должно быть все равно! Однако губы сами изогнулись в улыбке, когда Забава подбежала к нему и без слов кинулась на шею.
Прижалась так крепко, что он почуял быстрый стук ее сердечка. А потом заглянула в глаза. Никогда прежде он не видел такого взгляда! И благодарность там была, и счастье, и пробирающий до нутра восторг.
Будто не девчонок мурзатых привел, а кинул к ее ногам весь мир – этот и тот.
– Спасибо, князь…
И от ее дрожащего голоса он вздрогнул, а кровь обернулась теплым хмелем. Прозрачно-золотой, он наполнил тело лёгкостью, вытравливая тяготы прошедших детей.
Плюнув на сдержанность, Властимир ответил ей крепким поцелуем. Все одно он не мастер плести речи для девичьих ушей. Но Забаве это было ненужно. Она будто чуяла его, как парус чует ветер, и умела понять без слов.
Касание их губ было пылким и коротким.
А потом Властимир сделал знак Пересвету увести девочек.
Забава долго смотрела вслед сестрам, а те оборачивались к ней.
– На частые встречи не рассчитывай, - сразу предупредил Властимир. – Никто не должен знать, что ты им родня.
И Забава покорно склонила голову.
– Да, господин. Я понимаю.
Вот и хорошо! А то слишком много вокруг неприятелей. По пути из Топей Забава рассказала про слова Ягини, что-де вьются рядом черные псы. Один – Бокша - в Топи сгинул, но кто другие?