Ностальгия по крови

– Объясни.

– Голова врага всегда считалась ценным военным трофеем. И я говорю не о первобытных племенах с их дикими ритуалами. Во время Второй мировой войны, в Тихом океане, союзники коллекционировали черепа японцев. Их не только привозили домой, но еще и отправляли в качестве подарков родителям и невестам. Существовал жестокий торг черепами, солдаты их чистили, обдавали кипятком, чтобы не воняли, и набивали ими чемоданы или продавали как сувениры. Jap scull, как их называли, были очень популярны. Они служили подставками под шлемы, держателями трубок или подсвечниками.

– Чудовищно!

– Нет, для них это было нормально. В мае 1944 года много шума наделало фото, появившееся в журнале «Лайф». На нем была изображена работница «Феникса», Натали Никерсон, пишущая письмо солдату, который служит на Тихоокеанском флоте. Стремясь лучше выразить свою безграничную любовь, девушка завороженно смотрит на подарок, только что полученный от жениха: отполированный японский череп с подписями четырнадцати моряков. Сувенир из Новой Гвинеи.

– Но ведь это военное преступление?

– Конечно. Осквернение погибших является нарушением положений Женевской конвенции. На самом деле фотография, опубликованная в «Лайф», вызвала определенное замешательство в войсках именно потому, что осветила очень распространенную в то время и, безусловно, одобренную практику. Считалось нормой коллекционировать зубы и кости японцев. И на полях сражений оставались только трупы без голов, потому что головы были самой желанной частью тела.

– Значит, убийца хотел продемонстрировать нам свой военный трофей, что равнозначно демонстрации собственной силы.

– Совершенно верно. Возможно, о войне он даже не думал и выбор получился инстинктивным, прародительским. Мы можем не знать, что означают те или иные символы, но мы с ними знакомы. Это часть нашей истории. Нам даже не нужно ничего изучать. Его первозданная ценность в нас самих, может, в той пресловутой ДНК, над которой пытаются доминировать криминалисты. Но нельзя доминировать над всем. Мы носим внутри себя гораздо более древнюю память.

– Ты меня пугаешь.

– И я еще не закончила. Потому что обезглавливание означает не только это. Оно оказывает такое мощное воздействие, потому что вобрало в себя множество символических значений. Это относится также и к понятию справедливости – показательная кара, допускающая присутствие публики.

– Ну да, гильотина, например.

– Нет, приписывать ей такую роль – историческая ошибка. Гильотина весьма разочаровала публику, поскольку была современным, эффективным и аккуратным механизмом, который отнимал эмоции у зрителей. Народ привык к более драматичным сценам. В Англии обезглавливание было важным событием, собиравшим огромные толпы. И такой тип смертной казни был дарован только богатым, бедных приговаривали к повешению. В течение многих веков отрубленные головы, особенно головы политических противников, обваривали в кипятке, а затем выставляли на всеобщее обозрение, насадив на копье. Например, такая участь постигла голову Томаса Мора на Лондонском мосту. Роль палача была социально значимой, он не имел права промахнуться. Ошибка могла стоить ему жизни. Зачастую разъяренная толпа убивала палачей, которые исполняли свои обязанности без должного профессионализма. В Нидерландах одному такому опрокинули на голову раскаленные угли из жаровни, где он нагревал клеймо для преступников. В хрониках упоминаются сотни таких эпизодов.

– Значит, отрубить голову живому человеку – задача не из легких.

– Вовсе нет. Я исключаю, что наш убийца затеял драку с жертвой. Возможно, он дал ему какой-нибудь транквилизатор, прежде чем пустить в ход мачете. Но сама по себе задача довольно сложная. Знаменитый казус произошел во время казни Марии Стюарт: отрубить ей голову удалось только с третьего удара. А Анна Болейн испрашивала у Генриха VIII особой милости: чтобы он вызвал знаменитого фехтовальщика из Кале. Тот был единственным, кто мог отрубить ей голову одним ударом, когда она стояла на коленях, держа спину прямо. Поэтому гильотина, появившаяся во Франции в 1792 году, сильно разочаровала публику [81] . Народ привык к более кровавым сценам. Гильотина была аккуратным, надежным и быстрым способом казни. В период Террора [82] казни шли в таком бешеном ритме, что напоминали конвейер. В 1793 году головы падали по одной в минуту. Я дам вам некоторые цифры, чтобы вы понимали обстановку. В июне 1793-го пятьдесят предполагаемых заговорщиков были казнены за двадцать восемь минут. Понимаете эффективность и скорость? Только мадам дю Барри, бывшая фаворитка Людовика XV, устроила настоящий спектакль на эшафоте. У нее началась паническая атака, она визжала, плакала и брыкалась. И это смутило публику, отвыкшую от зрелищ такого рода. Во времена Террора отрубленная голова утратила свою представительную силу и превратилась в банальность, в норму.

81

Использовать гильотину в качестве гуманного метода казни предложил в 1791 году врач и член Национальной ассамблеи Жозеф Гильотен.

82

Период Террора (сентябрь 1793 – июль 1794 г.) – время массовых казней в разгар Великой французской революции. За этот период, по оценкам, помимо около 17 000 официально казненных во всей Франции, еще около 10 000 человек были убиты во внесудебном порядке и умерли в тюрьмах.

– Ну, на сегодня банальность поуменьшилась. Это шокирует, – заметил Безана, которому сегодня досталось.

– Здесь, в Италии, конечно. Но на Ближнем Востоке – нет. Там обезглавливание снова трагически вошло в моду. Вспомните Исламское государство [83] . На самом деле зрелищный эффект обезглавливания начали использовать задолго до появления ДАИШ. Уже во время войны в Ираке джихадисты поняли, что толпу вокруг эшафота можно собрать с помощью Интернета. Достаточно одной камеры. Первым казненным стал журналист The Wall Street Journal Дэниел Перл. Его похитили в Пакистане и обезглавили 1 февраля 2002 года. Видео сразу начало распространяться в сети и стало началом конца. Когда в мае 2004 года в Ираке обезглавили инженера Ника Берга, все заметили, какое непреодолимо мощное воздействие оказывает на зрителей такая казнь. Через два дня после этой трагедии малайский провайдер, размещавший видео «Аль-Каиды» [84] , был вынужден закрыться из-за перегрузки трафика. В течение одного дня ключевые слова для поиска видео с Бергом стали самыми популярными в Америке в поисковых системах Google и Yahoo. Всем стало понятно такое ужасное стратегическое воздействие. Притягательность обезглавливания уходит корнями в глубокую древность, но сегодня появились новые возможности. Первая казнь, заснятая на пленку, состоялась в 1939 году. Представьте себе, что мы находимся в Версале, где должны гильотинировать немецкого преступника Эжена Вайдмана [85] . Обычно казни производились на рассвете, то есть в темноте. Но в тот день на службу заступил новый палач, новичок, не рассчитавший время подготовки, и Вайдмана казнили с опозданием, средь бела дня. Публика впервые получила возможность сфотографировать подобное событие. Возможно, у кого-то даже были кинокамеры.

83

Исламское государство, сокращенно ИГИЛ или ДАИШ, – международная исламистская суннитская террористическая организация. Запрещена на территории Российской Федерации.

84

«Аль-Каида» – запрещенная на территории Российской Федерации террористическая организация.

85

Эжен Вейдман (1908–1939) – немецкий серийный убийца, который стал последним человеком во Франции, подвергшимся публичной казни.

5 января

Полиция прибыла в гольф-клуб во время праздничного обеда по случаю награждения победителя чемпионата. Дама в норковой накидке как раз произносила тост в честь президента, а победитель под аплодисменты публики поднимал над головой кубок.

– Пожалуйста, не входите, – просила организатор мероприятия, семеня позади полицейских. – Вы испортите мне всю церемонию, подождите минутку.

– Синьора, мне очень жаль, – ответил Джорджо. – Но мы должны арестовать преступника по приказу судьи. Мы разыскиваем Франко Вимеркати.

– Он только что вышел, может быть, он еще на парковке.

– По машинам! – крикнул Джорджо остальным. – Он уходит! – Потом повернулся к организатору: – Велите немедленно закрыть ворота. Отсюда никто не должен уйти.

Участники обеда повскакали с мест и бросились из столовой, чтобы разобраться в происходящем.

– Полиция! Всем оставаться на местах! Не двигаться!

Джорджо вскочил в машину и заговорил по рации:

– Он в «смарте», следуйте за ним, прием.

– Вас понял, мы его блокируем. Я его не вижу, не вижу… Спускаюсь, может быть, он за поворотом. Вот он! Вот он! Он за рулем, рядом еще кто-то.

Три полицейских автомобиля взяли «смарт» в кольцо, один из полицейских нацелил оружие прямо на водительское место.

– Глуши мотор! Выходи!

Вимеркати вышел с поднятыми руками. Его испуганная жена осталась неподвижно сидеть на месте.

– Внимание, синьора, выйдите из машины и отойдите в сторону, – велел полицейский, взяв ее под руку.

На Вимеркати надели наручники, подвели к полицейской машине и втолкнули внутрь, положив ему руку на голову.

В это время Безана, застрявший на шоссе из-за ДТП, лупил кулаком по рулю:

– Да чтоб тебя, мы пропустили арест! Что за паскудство такое!

Они застряли в пробке явно не меньше чем на час.

– Может, мы успеем к третьей ступени суда [86] , – отозвалась Илария, читая новости в социальных сетях. – Ребята из «Эко» уже фотографируют вовсю. Очевидно, их тоже кто-то предупредил.

– Чертово ДТП, – ругался Безана.

– Да ладно, не злись. Мы тоже могли приехать в нужное место и в нужное время и присутствовать при аресте «не того человека».

86

В Италии существует три ступени судопроизводства. Первая ступень: Канцелярия мирового судьи; вторая ступень: Апелляционный суд и Суд по делам первой инстанции; третья ступень: Кассационный суд.