Ностальгия по крови

Он посмотрел на нее, и выражение его лица изменилось. Глаза стали холодными. Он продолжал не моргая смотреть на девушку.

– Конечно, я тебя подвезу.

В этот момент Мелисса услышала, как щелкнули замки на дверцах.

– Да ладно, неважно, я быстрее дойду пешком, – сказала она и попыталась открыть дверцу.

Но он уже свернул на проселочную дорогу и нажал на газ. Мелисса закричала, в надежде, что кто-нибудь услышит. Но кругом были только поля и снег. И небытие, от которого она так хотела убежать.

9 января

Когда Безана вошел в дом Иларии, она сразу все поняла. Резким движением она взяла со стола блюдо с мандаринами и переставила его на плиту. Это движение не имело никакого смысла, но ей нужно было сделать хоть что-то. И только потом Илария спросила себя, при чем тут, собственно, мандарины.

– Мать заявила о ее исчезновении час назад.

Девушка почувствовала, как ее ноги затягивает в какой-то омут. Она согнула колени, словно хотела сделать несколько приседаний. Ну уж нет, ноги обязаны двигаться.

– Мелисса?

Безана стоял неподвижно, зажав в кулаке ключи от машины. Было совершенно лишним говорить ей: «Поехали!» Илария пошла за пальто, но перепутала комнаты. Нельзя сказать, что в доме их было так уж много, но она заблудилась. Обычно пальто висело возле входной двери, а она отправилась за ним в спальню и потерпела поражение. Илария вернулась в смущении. Почему все предметы начали исчезать? Еще минуту назад все спокойно находились на своих местах. А потом внезапно взяли и исчезли, причем абсолютно не двигаясь.

– Я не могу найти пальто, – пролепетала она.

– Да вот же оно, – Безана подбородком указал на пальто, висевшее там же, где и всегда.

Илария подошла к вешалке почти с ужасом, словно это кто-то другой повесил пальто на прежнее место. Оно показалось ей чужим, и девушка покосилась на него с подозрением. Да чье же еще оно может быть? Она медленно просунула руки в рукава, так же медленно застегнула пуговицы. Ей хотелось закутаться в это пальто и исчезнуть в нем, кому бы оно ни принадлежало.

– Я готова.

Весь Милан они проехали в молчании. Было семь часов вечера, и почти на всех улицах образовались пробки. Упершись лбом в окно, Илария смотрела наружу и думала о Мелиссе, которая мечтала покорить этот город.

– Она всегда была очень осторожна и просила кого-нибудь ее проводить.

Безана вздохнул:

– Оказалось достаточно одного вечера.

– Не могу понять, как одного вечера оказалось достаточно…

Они снова замолчали и вскоре выехали на темное шоссе. Тьма еще больше обезличивала свет фонарей, похожих один на другой. Илария просматривала на планшете сообщения и внезапно наткнулась на письмо от Мелиссы.

– Марко, она написала нам именно вчера.

– Мелисса?

– Да. Господи, а я и не заметила письмо.

– Прочти, пожалуйста, вслух.

«Дорогой Марко, дорогая Илария!

Мы обещали друг другу поддерживать связь. И вот я пишу. Вчера я думала о вас, потому что прочла некоторые статьи в местной газете и они заставили меня поразмыслить над истинной природой зла в этих краях. И я не имею в виду необъяснимое безумие серийного убийцы, которое, конечно, по сути есть аномалия. Я говорю о трусливой скрытности, которая убивает гораздо чаще и гораздо тише.

Убит албанец, его близкие слышат выстрелы, видят отъезжающую машину, и никто не вызывает карабинеров. Фермер без судимостей садовым ножом убивает пакистанца, а свидетели, вместо того чтобы заявить в полицию, отправляют по почте анонимное письмо. Девушку чуть не изнасиловали прямо на парковке во дворе, и ей удалось спастись только потому, что она владела боевыми искусствами. Никто не вмешался, когда она звала на помощь, хотя ее крики были слышны по всей округе.

«Молодец», – повторяем мы все время, как припев. И кто знает, какими молодцами ощущали себя попрятавшиеся горожане, которые усвоили урок многих поколений, внушенный накрепко, как самый важный из законов: не высовывайся и занимайся своими делами. Предупреждаю: эти люди никогда не помогут вам найти преступника. Ведь он – такой же трус. Однако не пренебрегайте анонимными письмами. Здесь их пишут не безумцы, а скромные люди, искренне считающие себя порядочными.

Крепко вас обнимаю, надеюсь, что скоро увидимся.

Мелисса».

Отчего смерть, одна из наиболее универсальных проблем во Вселенной, оказывается делом настолько личным, причем постыдно личным? Илария расплакалась.

– Я не в силах осознать, что другие женщины тоже мертвы, – произнесла она. – Мне жаль только Мелиссу, и это ужасно. Это ужасно… Я должна перед кем-то извиниться. Можно, перед тобой?

Безана покачал головой, снял руку с переключателя коробки передач и накрыл ладонь Иларии.

– Нельзя так подходить к нашей работе, она может и убить.

– Тогда я предпочту вообще этим не заниматься. – Илария почувствовала во рту соленый привкус слез. – Я на это не способна, я не журналистка. У меня голова не так устроена. Пожалуйста, оставь меня. Я хочу вернуться домой.

Безана повернулся к ней и буквально прожег ее взглядом. Потом резко свернул на обочину и затормозил.

– Мне наплевать на все твои внутренние кризисы, Пьятти, – отчеканил он. – Мы сюда едем не статью писать. Мы едем искать ее.

9 января

– Думаешь, она еще жива?

Безана с шумом втянул в себя воздух, сжав ноздри.

– Ты хочешь, чтобы я сказал правду или чтобы утешил тебя?

Илария посмотрела на него. Это и был ответ.

– Откровенно говоря, надеюсь, что нет, – продолжил Безана, шаря рукой в бардачке в поисках сигарет. – Этот тип – садист, так что пусть дает себе волю, измываясь над трупами.

– Прошу тебя, не надо, мне даже подумать страшно…

– В любом случае поиски уже начались, ситуацию оценили трезво. По территории разошлись около трехсот волонтеров, и это помимо поисковых полицейских отрядов. Мобилизованы служебные собаки, вертолеты и даже кришнаиты. Я купил два фонарика, чтобы мы присоединились к поискам, если ты не очень замерзла.

– Да черт с ним, с холодом…

Доехав до центра Боттануко, они сразу увидели полицейскую машину и небольшую толпу вокруг: здесь формировали волонтерские отряды. Приехало и телевидение, но Безана не стал подходить к своим коллегам, чтобы не терять времени.

Даже в темноте и во всеобщей неразберихе Марко узнал повара-египтянина из пиццерии, жениха Мелиссы, и подошел представиться.

– Да, Мелисса мне много о вас рассказывала, – ответил Аббас. Этот высокий и худой парень двигался с природным изяществом, из-под тяжелых век на Безану глядели желтые «львиные» глаза. – Я иду ее искать. Хотите, пойдем вместе?

Они выбрали поля, соединявшие Боттануко с Суизио. Утопая ногами в грязи, они нацелили горящие фонари в небо, предупреждая Мелиссу, если она еще жива, о своем приближении. Это был способ сообщить ей, что они придут и чтобы она не боялась.

– Я был в нее влюблен, – рассказывал Аббас. – Но Мелисса не хотела брать на себя никаких обязательств. У нее в голове было только одно: уехать отсюда. Остальное ее не интересовало. Поэтому она и сделала аборт.

– Когда?

– Неделю назад. Я очень хотел ребенка, но она не была готова. Последнее время мы постоянно ссорились. Это я во всем виноват. Из-за этого я не пошел ее провожать домой: мы только что сильно поругались. И я… я недооценил опасность. Это я виноват! Кругом виноват!