Новый Мир ( № 11 2009)

Да и новое время Шульмана не очень-то балует. То есть его малая проза последние полтора десятка лет в журналах попадается, а вот с книгами — незадача. Понятно, почему Шульмана не издают коммерческие издатели, — неформат, причем совершеннейший. Но есть ведь так называемые «элитарные» издательства, вроде бы ориентированные на ценителей и знатоков, на необычную, экспериментальную литературу…

Первая книга Шульмана «Еврей Иваныч» вышла в 1998 году в издательстве «АРГО-РИСК» тиражом 200 экземпляров.

В 2008 году в «Арт Хаус Медиа» вышла пересоставленная и в полтора раза выросшая в объеме книга «Еврей Иваныч, или Три псевдонима». И еще, не считая «Бибикова и Полежаева», четыре книги Эдуарда Ароновича в прошлом и нынешнем году:

«Новое неожиданное происшествие, или Портрет художника в юности»;

«Те, кому повезло, или Книга посвящений»;

«Скандал, или Откуда что»;

«Пора любви и наслаждений, или Где кончается документ»;

Собрание сочинений.

Вот только тираж каждой книги — 650 экземпляров.

Ничего не поделаешь: Александр Шишкин — издатель героический, но не всесильный.

Г е н н а д и й К а н е в с к и й. Небо для летчиков. Четвертая книга стихов. М., «АРГО-РИСК»; «Книжное обозрение», 2008, 56 стр. (Книжный проект журнала «Воздух», вып. 39).

соседка заносила спички и соль

сосед заходил и оставил ключ

бреешься у зеркала — видишь листок

«ахтунг ахтунг покрышкин ин дер люфт...»

Редкий любитель поэзии, особенно из молодых, не помнит наизусть эти «абсурдноватые» строчки Геннадия Каневского.

В сетевых поэтических сообществах Каневский известен давно, в «бумажном» и толстожурнальном мире — последние лет пять.

Нельзя сказать, что новая книжка показала нам «другого Каневского»; голос поэта устоялся и легко узнаваем — и все же в этой новой книжке не просто еще полсотни хороших стихотворений хорошо знакомого автора. Есть вектор движения: в новых стихах все меньше «общепоэтического», все меньше случайных, «фонетических» (хотя куда ж без них) ассоциаций; стихи становятся отчетливей, резче, драматургичней. Обогащается лексика; раскованней звучит стихотворный ритм; смелей и многосмысленней становятся речевые сдвиги и сшибки.

Главный мотив лирики Каневского можно обозначить замыленным словом «экзистенция»; говоря по-русски — осуществление, мандельштамовское «лежу в земле, губами шевеля». Беря в стихах высокую ноту, легко показаться смешным; ироничному от природы Каневскому удается этого избежать.

истинно, братие, близ есть, при дверех.

в небесех знамение, на стенах беша знаки.

егда рече мир, внезапу ста брань.

дали по штуке на рыло, обещали по две.

..........................................

свет дают в день на четыре часа

газ дают в год на четыре рубля

жить дают вглубь на четыре шага.

Добро, протопоп, ино еще побредем.

Тираж книжки — 300 экземпляров, но все тексты книг серии «Воздух» через несколько месяцев после выхода становятся доступны в Интернете по адресу http://www.vavilon.ru/metatext/vozdukh.html

Л е о н и д К о с т ю к о в. Снег на щеке. Книга стихов. М., «АРГО-РИСК»; «Книжное обозрение», 2009, 48 стр. (Книжный проект журнала «Воздух», вып. 42).

Прозаик, поэт, эссеист, критик — в литературе Леонид Костюков человек не новый и достаточно известный. Тем не менее перед нами фактически первая книжка немолодого уже по всем меркам поэта. Это — редкая по нынешним временам внятная лирика:

Синевою полон двойной объем,

а на том, другом берегу —

две фигурки. Вечно они вдвоем,

я туда попасть не могу,

и зачем мне рай, если даже в нем

ничего я не сберегу?

(«Взрослеющие дети»)

Эту лишенную каких-либо ярких самодостаточных эффектов лирику трудно цитировать — стихотворение Костюкова хорошо именно во всей своей целостности и завершенности. Тем более трудно цитировать «длинные стихотворения» — так назван центральный раздел книги — стихи, записанные в строчку, рифмованные, с твердым стихотворным размером и твердым сюжетным каркасом. Сам Леонид считает себя прежде всего прозаиком, и действительно — даже в самых лирических своих стихах он так или иначе, пусть даже и самыми скупыми средствами, создает отчетливый повествовательный объем, счастливо сочетая присущее прозаику многофигурно-картинное видение мира — с уверенным владением разнообразными стихотворными техниками. И хотя все написанное Костюковым-поэтом (по крайней мере, все, что он счел нужным предъявить читателю) уложилось в тоненькую книжицу, его голос в современном поэтическом многоголосье вполне различим.

— Вы сказали: Господь?

— Я сказал — Господь.

— То есть дух?

— То есть дух и плоть.

Посмотри — горит тополиный пух,

то есть плоть, но скорее — дух.

И г о р ь Б у л а т о в с к и й. Стихи на время. Книга стихотворений. М., «Центр современной литературы», 2009, 96 стр. («Русский Гулливер»).

Из современных больших поэтов (именно так аттестует Булатовского в своем предисловии Олег Юрьев, и я с ним вполне солидарен) петербуржец Игорь Булатовский едва ли не самый малоизвестный: несколько тонких и, разумеется, малотиражных книжек, три толстожурнальные публикации — все в питерской «Звезде». Две превосходные рецензии на книгу 2003 года «Полуостров» — Валерия Шубинского в «Знамени» и Олега Юрьева в «Октябре» — эту ситуацию «недозамеченности», к сожалению, так и не переломили. А между тем Булатовский — поэт на зависть своеобычный; при всей своей негромкости и лаконичности он смело и свободно играет с еще недооткрытыми просодическими и смыслостроительными возможностями русского рифмованного стиха.